Врач и пациент. Пациентка.2.
Очередной хирург,осмотрев меня,сообщил мне,что нужно сделать ультразвуковое исследование (УЗИ). Я это знала еще восемь месяцев назад. Последовало два с половиной месяца ожидания ультразвукового исследования. Дальнейшие события происходили в ритме ускоренной киносъемки. На УЗИ мне сообщили,что в левой молочной железе у меня обнаружено патологическое образование. В тот же день мне сделали маммографию и взяли биопсию из двух точек молочной железы и из лимфатического узла в подмышечной впадине. Я очень беспокоилась о результате биопсии,но надеялась,что он будет благоприятным.
Увы,биопсия определила у меня рак. Меня направили на MRI (магнитно резонансная томография). Оно показало,что размер опухоли четыре-семь см и имеется поражение лимфоузла в подмышечной впадине.
Я уже останавливалась на утверждение,что пациент обычно знает,что у него болит. Эти знания у большинства находятся только на подсознательном уровне. Но даже в этом случае они проявляются себя каким-либо косвенным образом. Так случилось и со мной. Почему я обратила особое внимание на боли в молочной железе? Обычно ранние стадии рака почти всех локализаций не вызывают болей,и мне это было хорошо известно. Но к действию меня побуждала необъяснимая тревога.
Я чувствовала не только тревогу,но находилась в депрессии,и только вера в качественность израильской медицины останавливала меня от немедленных действий,как то,обращение к частным специалистам. Никогда не следует пренебрегать чувством тревоги по поводу какого-либо нарушения в состоянии здоровья. Обычно это подсознание посылает сигнал об опасности,которая нас подстерегает. Этот сигнал может относиться не только к изменениям в состоянии здоровья,но и к методам обследования и лечения.
После того,как я перенесла процедуру взятия биопсии,я каждую ночь стала чувствовать,как растет опухоль в молочной железе и в лимфоузле. Это проявлялось небольшой распирающей болью в этих органах и нарушало мой сон. Мои ощущения в дальнейшем получили объективное подтверждение,о чем я расскажу ниже.
С момента появления боли до постановки диагноза прошел почти год. Это обстоятельство,а также относительно большой размер опухоли и предполагаемое поражение лимфоузла (на биопсии рак там не был обнаружен,но на MRI узел выглядел пораженным),очень беспокоили меня. Я чувствовала,что если не начать немедленное лечение,то дело закончится химиотерапией. А делать ее я не хотела ни в коем случае.
Во время третьего посещения хирург объявил мне,что необходимо дальнейшее обследование:еще одна биопсия и так далее по протоколу. Без колебания я отказалась от дальнейшего обследования и потребовала немедленной операции.
Уже с первого моего посещения хирург не вызывал у меня симпатии. Он совершил несколько ошибок. Первое,положился на имеющееся у меня описание маммографии и лично не посмотрел диск. Второе,не учел тот факт,что от момента появления первого симптома прошел почти год и не назначил УЗИ в срочном порядке. Третье,недооценил объективно имеющуюся асимметрию.
Кроме этого,личность этого врача не вызывала у меня положительных эмоций. Он был полный,склонный к брюзжанию и опозданиям. Хотя персонал и пациенты хвалили его как опытного хирурга. За то,что он недооценил серьезность моего состояния,его трудно винить,так как такое поведение является обычной практикой. Обследование больной раком молочной железы не проводится в экстренном порядке,так как при наличие метастазов и/или большого размера опухоли,пациентке обычно сначала назначают химиотерапию,и только после максимального уменьшения размера опухоли делают операцию. Это обычно щадящая,органосохраняющая операция. А затем,если это необходимо,то проводят химиотератию и/или радиотерапию. Таким образом торопиться не нужно.