День проходил за днём, дети подросли, подружились с местными детьми, обзавелись друзьями. Старшая дочь, Анна, уже три года работала в поле, собирала колоски, помогала в снегозадержании, была разнорабочей. Карл тоже уже два года пас скот, практически с весны и до поздней осени жил на джейляу. Дома оставались Лидия, Эрик и Паулина, Лидия теперь, когда мать была в отъезде, была за старшую.
В мае, тысяча девятьсот сорок пятом, война закончилась, возвращались искалеченные и израненные, но выжившие солдаты домой.
Ждала и Тереза Егора надеясь, что он их найдет. Через знакомых удалось найти сестру Егора и её семью. Нашла Тереза также семью своего брата, все они жили в разных областях Казахстана, но о Егоре никто ничего не знал. Оставалось только надеяться, что он однажды все-таки вернется.
После войны в поселке появились первые трактора. Теперь зерно стали перевозить тракторами и профессия возницы отпала сама собой.
Но и теперь Тереза без дела не сидела, она вышла работать на стройку. На другом берегу реки началось строительство баз для скота, требовались рабочие руки, вот Тереза и пригодилась. Теперь она каждое утро брала вёсла, переправлялась на другой берег реки и шла на стройку. Она опять была при деле и заработок был не лишний, ведь еды и одежды по-прежнему не хватало.
Работа на стройке была нелегкой, но Тереза работала, не жаловалась, хоть и очень уставала, главным было то, что после работы она была с детьми и могла за ними присмотреть.
Вначале работалось не так тяжело, пока кладка саманов была не высока, но по мере того, как стена росла в высоту, становилось всё тяжелее балансировать на высоте, да и корзины с глиной на стены подавать было очень тяжело, ведь на стройке работали одни женщины. Но женщины с работой справлялись и высота стен баз с каждым днем росла. Тереза была кладчицей, саманы у нее ложились ровно и стена была прямой.
Одновременно строили две базы, выкладывался ряд самана одной базы и, пока он сох, выкладывался ряд самана другой базы. Так ряд за рядом вырастали стены. За лето было выстроено женщинами две базы для зимовки скота, оставалось лишь настелить плетенные пола из талы. Закончив стройку, Тереза опять осталась без работы. Но не на долго. Наступили холода, совхозные стада крупно-рогатого скота возвращаются с выпасов, где провели всё лето. И Тереза устраивается сторожем скота в тех же, ею выстроенных базах. Всю ночь, не смыкая глаз, ходит она вокруг баз с фонарем-коптилкой, в это голодное, неспокойное время. А на утро, когда она приходила домой, приходили ученики из школы за фонарём, чтобы набрать сажи для чернил. Вот так и жили, работали, учились, выживали.
Так прошла ни одна зима. А в тысяча девятьсот пятьдесят втором году люди начали строить на этом же берегу землянки. Строили землянки из пластов земли, которые нарезали трактором с помощью специального приспособления. И опять Тереза была востребована, была при деле, она выкладывала в землянках печи. Ночью сторожила, а днем строила печи. На отдых оставалось не так много времени, но Терезе, как всегда, жаловаться было некогда, надо было обустраиваться на новом месте, в родные края возвращаться всё ещё было запрещено.
Прошло ещё два года, за это время поселок разросся, появились около землянок насаждения тополей и клёнов. А в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году по указу партии и правительства поднимаются целинные земли, засеивается целина, растет строительство землянок, на месте палаток появляются первые бараки.
Но два неурожайных года подряд опять вызвали голод. Тереза работает не жалея себя, но тяжелый труд, недосыпание, недоедание, пребывание на холоде не проходят бесследно. В этом же году Тереза заболевает воспалением легких. Лекарств нет, болезнь прогрессирует, дети мечутся в поиске лекарств, но... тщетно. Пока, однажды, один пожилой мужчина, русский по национальности, не посоветовал принимать настой алоэ на меду и кагоре. С большим трудом достали дети мед и вино и сделали настойку. Целый год боролись они за жизнь матери, которая исхудала до костей, так что сил не было что-то делать. Дети её кормили с ложечки, выносили судна из-под неё, купали, сажая в ванну. И, благодаря детям, Тереза победила эту страшную болезнь, в то время когда думали, она уже не выживет. Она поправилась, но сил на физическую работу не было .
Теперь трудились её дети, которые выросли определились, завели свои семьи, построили своё жильё. А в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году дети построили и Терезе земляночку, всего в две комнатки, но это жильё было большой радостью, ведь это было первое свое жильё. Жила она теперь с младшей дочерью Паулиной, которая ещё не определилась. Но и здесь Тереза не сидела без дела, она трудилась и это было видно: в доме было всегда чисто прибрано, стараниями Терезы накрахмаленные, отутюженные занавесочки на окнах были заботливо вышиты, комнату застилали самотканые половички, у кровати лежали лоскутные коврики.
Долгими зимними вечерами при лампадке трудилась Тереза, создавая прекрасные вещи. Привыкшая экономить, она находила применение всему, даже маленькие лоскутки, оставшиеся после пошива платья, шли в дело - из них она создавала прекрасные коврики. Привыкшая трудиться, она не могла сидеть без дела.
Ее взрослые дети все трудились и на воспитание своих детей у них было не так много времени, как хотелось бы, поэтому внуками занималась тоже Тереза. Строгая, она была ласкова с детьми и дети это чувствовали и платили ей своей любовью. И, казалось, бы всё наладилось, и в её жизнь заглянуло долгожданное счастье, так почему же по вечерам её посещают горестные переживания и сердце
сжимается от боли? «Видно, не судьба тебе, Егор, вернуться», — затаенно вздыхала она, продолжая ждать.