Необходимое предисловие
Так уж сложилось, что после окончания института, работая в Восточной Сибири, я окончил автошколу Минтранса СССР и получил профессиональные водительские права. В ту пору мне было 33 года.
В силу разных обстоятельств я не раз и не два был вынужден изменять выбранной профессии гидролога и работать шофёром. Постепенно повышая водительскую квалификацию, я получил допуск к управлению всех категорий транспортных средств, включая автопоезда и пассажирские автобусы.
Надо сказать, что к автомобилям, мотоциклам и другим самодвижущимся транспортным средствам меня тянуло с детства. До 12 лет детство моё прошло в военном городке, где я охотно помогал солдатам-шоферам в ремонте и обслуживании машин, а они меня охотно посвящали в разные хитрости профессии, обучая попутно вождению. Так что азы шофёрской профессии мне были знакомы с детства.
Навыки, полученные в детстве, не забылись и очень пригодились потом, когда я учился в автошколе.
В работе шофёра непременно присутствуют самые разные моменты. Такие моменты были и у меня. Конечно, моменты бывали разные – и комичные, и драматичные и порой трагичные…
Немало приключений случалось и на дороге. Меня выручали не раз самые разные люди. Я вспоминаю их с теплотой и благодарностью, хоть память сохранила не все имена (а зачастую помощь оказывали даже не называя своих имён). Выручали и добрым советом, и прямой помощью, делясь запчастями, помогая в ремонте прямо на обочине дороги…
И сам я тоже не раз помогал, чем мог, попавшим в беду.
Шофёрскому братству я и посвящаю свои воспоминания.
А насколько мне это удалось… Судить, конечно, не мне.
По мере написания байки будут пополняться.
Шофёры и водители
Казалось бы, какая разница как называть человека за рулём автомобиля: «шофёр», или «водитель». Однако, суть в том, какие понятия вкладываются в эти слова.
Я заметил, что люди старшего возраста именовали себя именно шоферами, а некоторых своих более молодых коллег называли пренебрежительно «водилами».
При случае я у одного такого пожилого работника, которого уважительно называли дядей Федей, поинтересовался, чем же шофёр отличается от водителя и дядя Федя, усмехнувшись, объяснил, что да, и тот и другой водит машину. Но шофёр, в отличие от водителя, в случае чего, сам починит машину и устранит неисправность, а водила так и будет торчать на дороге в ожидании помощи из гаража, поскольку машину не знает и не любит, а умеет только крутить баранку и жать на педали, да и то постоянно попадает в какие-то непонятные ситуации, поскольку у него башка не соображает и вообще он думает чёрт знает о чём. Таких, по мнению дяди Феди, вообще нельзя допускать до руля.
Подкрепляя свои слова, дядя Федя одного молодого парня нашего отряда наградил презрительным эпитетом «паркетный шОфер».
Мне этот разговор запомнился и вскоре я убедился в правоте слов дяди Феди. Приглядевшись к работавшим рядом со мной, я очень скоро тоже научился отличать шофёра от водителя.
Некоторые, заехав в автопарк и поставив машину на стоянку, наскоро умывшись, шли домой. Но большинство, заехав на стоянку, продолжали возиться у машин, ковыряясь в моторе, или что-то подкручивая лёжа под машиной. Причём некоторые, закончив со своим ремонтом, подходили к товарищу, помогая словом и делом. А потом возникали своеобразные технические конференции, на которых обменивались информацией о разных неполадках и способах их преодоления. При этом в этих обменах опытом принимали участие как молодые, так и умудрённые многолетним опытом гораздо более старшие.
Мой собственный опыт был тогда ещё невелик, и я с интересом слушал эти грубоватые разговоры.
Ещё меня поражала и восхищала способность старых шоферов сделать грязную работу, совершенно не испачкавшись. Молодые, устранив неисправность, выглядели как трубочисты. У старых же даже пальцы рук почти не пачкались после возни с мотором – сказывался многолетний опыт, которым они щедро делились с молодыми, не упуская при этом возможности самим узнать от молодёжи об интересных случаях.
Обидного прозвища «паркетный шОфер» в свой адрес я не получал.
Гайка
С этой проклятой гайкой я уже возился минут сорок – никак не мог открутить: ключ на 17 был велик и свободно прокручивался на гранях гайки, а ключ на 14 был мал и грани захватить не мог.
Тут подъехал на стоянку, закончив рабочий день, Игорёк и поинтересовался в чём дело. Я показал ему проклятую гайку. Игорёк ненадолго задумался, а потом сказал, что на «москвичёвских» моторах применяются гайки на 15 и, скорее всего, какой-то мудродей закрутил такую гайку сюда, на Зил-130.
Сходил я в инструменталку, принёс для верности и ключ и головку на 15 – сейчас открутим! Но, какое там - тоже малы, не налазят на гайку. Игорёк сбегал к своему «зилку». Принёс разводной ключ, но новая беда – не подлезть к гайке.
Сидим с Игорьком обалдевшие от такого поворота, и ничего другого в голову не приходит, как применить классический русский инструмент и срубить проклятую гайку заодно с болтом при помощи молотка, зубила и какой-то матери. Хотя тут тоже возникли сложности – в тесном пространстве не сильно размахнёшься.
На наше счастье подъехал дядя Федя Мединцев. Дядя Федя был шофёром с огромным опытом работы. Начинал шоферить ещё в конце 30-х, прошёл всю войну, поначалу был фронтовым шофёром, а во второй половине войны перегонял лендлизовскую технику из Ирана в СССР.
Дядя Федя поинтересовался чем мы так озабочены и выслушав наш рассказ, буркнул «Щас» и пошёл к своему ЗиЛу.
Через пару минут он вернулся и вручил нам гаечный ключ непривычной формы. На рожках ключа были выбиты числа 16 и 18. Мы с удивлением вертели в руках диковинный ключ, пока дядя Федя не напомнил нам для чего он этот ключ принёс.
Ключ на 16 пришёлся точно по гайке, и та через полминуты была, наконец, откручена.
Дядя Федя взял гайку и с минуту её вертел в руках, временами чему-то улыбаясь.
«Американская гайка, - сказал дядя Федя. – Со «студера» скорее всего».
Кто эту гайку со «Студебекера» закрутил на моего «зилка», и как она вообще сюда попала…