Шура возвращается к друзьям за столик. Ничто его не тревожит, ему вполне здесь хорошо. И вдруг: «Нужно пойти к Стивену Маккавею прямо сейчас и арестовать. Прямо сейчас…», - откуда ни возьмись, появляется у него в голове такая вот назойливая мысль и начинает крутиться по кругу, никак не оставляя инспектора в покое.
Совершенно выбитый из нужной колеи и ровно по этой причине Капитан Эль принимает твёрдое решение незамедлительно, а именно прямо завтра утором, не откладывая выдвинуться на задержание. Мысль послушала-послушала, успокоилась и отступила. А что суетиться-то? Утро вечера, тем более, мудренее. И то, правда.
Вечер прошёл ладно, можно сказать максимально душевно, тем более, что многим его участникам пришлось многим для этого пожертвовать. Каждому второму пришлось найти в себе силы подняться с кровати, а многим даже переодеться из старого и не модного в новое и очень красивое. А между всем тем, «Остров мечты» гнал во весь опор среди одиноких галактик и их туманных скоплений, черных дыр и газовых облаков. Это был их корабль, впечатляющий изнутри и суровый снаружи. Такой большой на околоземной орбите и такой незаметно маленький в глубокой мерцающей пустоте вселенной.
Корабль гнал во весь опор туда, где его очень ждали, если, конечно, это место на самом деле ещё существует, а не исчезло вместе с рассеивающимся вокруг него дымом от его клокочущих турбин. Об этом каждый пассажир челнока, так или иначе, но не раз с опаской размышлял, глядя с непередаваемой тоской в темнеющее стекло иллюминатора. Тайком, никому о том не говоря, даже самому себе.
Утро следующего дня. Капитан Эль просыпается оттого, что кто-то отчаянно громко шарится в его кухонной тумбочке. Этим кем-то оказывается инопланетянин. Оказывается, он пришёл сюда уже давно, так как он, Эль, его вчера об этом очень просил, только, Ти не помнит теперь точно, зачем. В тумбочке ему было срочно нужно найти кофе, потому, чтобы прийти немного в себя. Для этого Брока Ти прямо по брюхо залез в эту тумбочку с головой и раздвигал там щупальцами кружки и банки, но все равно не нашёл.
- Что ты там лазишь, Ти? Вот же оно, - флегматично произносит Эль, доставая банку кофе у себя из-под одеяла. – Вчера хотел попить вечером, но не успел.
Скоро здесь появляется и доктор Лиски. Его тоже очень просил прийти с утра именно Шура сам. Арнольд Давыдович считает, что должен просто его зачем-то разбудить. Что, собственно, сейчас и начнет делать.
- Не надо, Давыдыч! Не надо, - пытается протестовать инспектор, но с лекарем ему не сладить.
Тот-то, уже закатал рукава и, не таких ещё как он, Шура, видал.
- Вставай, мать твою за ногу! – дико орёт ему прямо в ухо доктор Лиски.
- Ну, вы ребята, и дураки, я вам скажу, - это всё, что на данный момент находится в голове у Саши Панфилова, однако это ему никак не поможет, придется вставать.
Ладно. Оделся, причесался, можно идти. Только вот куда? Помяв в руках оставленную им ранее на столике возле своей кровати ту самую записку про «кусок говна», Эль, наконец, вспоминает о намеченном им мероприятии по проведению ареста гражданина Макковея. На этом Саша окончательно приходит в себя и тщательно благодарит друзей за содействие силовым структурам, которые на данный момент он и представляет. Далее, Капитан Эль просит Арни и Ти с ним никуда не ходить, потому что это может быть опасно, а в таком случае будет лучше, если он, Шура Панфилов, сгинет один.
Коридор. Дверь на выход. Александр останавливается и, обернувшись, осматривает личный состав подразделения.
- Господа, я иду на задержание опасного преступника Стивена Макковея, - даёт он им строгие наставления. – Дверь без меня никому не открывать, на звонки не отвечать.
- Какого такого Стивена Маккавея? - поднимает на Капитана Эля удивленный взгляд доктор Лиски. – Не припоминаю такого.
- Да, какого такого Маккавея, брат? – непонимающе вторит лекарю Ти, прислонившись спиной к притолоке дверного проёма в гостиную. – Кто это?
- Два дебила, блин, - жалуется кому-то вслух, не понятно кому Шура и, огорчённо-задумчиво глядя на них, щурится и чешет рукой голову. – Ладно, я пошёл.
Дорога ему была уже совсем хорошо знакома, потому добрался инспектор до Трутовки, можно сказать, даже не размыкая почти для того глаз. Это позволяло ему по пути ещё чуток подремать. Что-то подсказывало инспектору, что день может оказаться долгим. Хотя и не факт, что факт.
- Привет, Стив! Я к тебе, - приветствует он Маккавея, - Ждал меня, нет?
- Что, опять арестовывать будешь, командир? – полусонно отвечает ему тот. - Ну, заходи, заходи. Не передумал ещё?
- Работа у меня такая, брат – чуть виновато поясняет преступнику Эль. – Ничего личного, сам знаешь.
- Да, понимаю, нужно как-то крутиться, - понимающе соглашается с инспектором Стив. – Жизнь такая сложная штука. Сами себе не принадлежим.
Господа проходят внутрь апартаментов секретного агента и, не сговариваясь, буквально плюхаются без сил на мягкие и прямо манящие к себе ложа довольно удобных кресел. Утро есть утро.
- Коньяк, сэр? – любезно предлагает Элю Стив. – И целый день свободен.
- Под домашним арестом, - поправляет Макковея инспектор. – Да, коньяк.
- Что, накопали доказательств, уважаемый? – невозмутимо интересуется Стивен, даже не показывая никакого любопытства на предмет, какие. - Быстрый вы, брат. Ну, арест, так арест. Почему бы и нет. По сути, мы все и так здесь на челноке, вроде как, под арестом. Вы согласны, Александр?
Ответа на последнее замечание со стороны инспектора особо не требовалось и потому оба собеседника сразу пользуются сей отличной возможностью, чтобы откинуться в своих седалищах поудобнее, а некоторые прикрывают даже на секунду-другую глаза. Размеренность и спокойствие. Каждый подумал о своём.
- Так, зачем вы убили несчастную Молли Стив? – переходит к делу инспектор. – Что, это разве было обязательно? Она же ничего не знала наверняка ни о вас, ни об этих ваших сомнительной ценности для человечества делах.
- Слишком много стоит на кону, Эль, - Маккавей жадно делает большой глоток коньяка и замирает, глубоко набирая ртом воздух. – Слишком большие ставки. Тем более, я же выбрал в её случае достаточно гуманный способ. Дружеская беседа и немного снотворного. Мне она нравилась, Саша, как бы неуместно, на твой взгляд, это сейчас ни звучало.
- А что же со мной? – спрашивает его Капитан Эль. – Не было мысли избавиться и от меня тоже, Стив? Особенно, когда я всё-таки начал выходить на твой след. Это же логично. Да, в целом, и хлопот тебе, наверное, меньше было бы. Чем сейчас.
- Всё бы вам попроще чего-нибудь сделать, - еле заметно возмущается такой постановкой вопроса Стив. – Если бы мне надо было что попроще, я бы вообще не полетел этим рейсом, да с таким грузом. А если бы и полетел, то только чтобы погреть пузо на Анапе. Вот это попроще. Нужно пробовать «Расщепитель» в деле.
- Всё-таки «Расщепитель»? – оценивающе замолкает Эль.
- Всё-таки да, - понимая его озабоченность, не торопит инспектора Маккавей.
- Ну, что ж, Стивен Маккавей, - перешёл на деловой тон инспектор. – С этого момента считайте, что вы мной арестованы. Прошу вас больше никого на челноке не убивать и оставаться исключительно в этой каюте. Команду я предупрежу. Еду, медикаменты и, может, если что понадобится другое, вам принесут.
- А если нет, то что? – ехидно переспрашивает инспектора, Маккавей.
- Если что, - недолго думая, на ходу придумывает решение Эль, - пристегну тебя наручниками к батарее. Будешь так сидеть до самой «Экспансии-10».
- Так нет же у меня батареи, - смеется агент Стив. - Ты в своём уме?
- Придут и установят, - не хочет терять перед ним лицо Саша Панфилов. – На этот счёт сомневаться не нужно. Будет тебе батарея.
- Ладно, ладно, Эль-командор, - успокаивающе проворковал Маккавей, - не переживай ты так. Чего ты вообще завёлся-то так? Батарею поставим. Себе поставь.
- Хорошо, уважаемый, - не стал спорить инспектор. – Некогда мне тут с вами особо рассусоливать. Служба, знаете ли. А вы, давайте тут у меня посерьёзней. Смеются они, понимаешь, над представителем правопорядка.
Ну, так теперь что? Какое-никакое понимание, между инспектором и заключённым под стражу было достигнуто, а принятые на этот счёт Капитаном Элем решения озвучены, потому посему нашему инспектору, по сути, ничего больше не оставалось, как пора уходить.
Как можно ещё описать состояние человека, который только что закончил свою работу? Двумя словами никак. Нужно очевидно, всё-таки, побольше. Потому что всегда, скажем так, в подобных случаях существует ещё много всяких там «но» и «а, что будет если?» Всё это вместе взятое, безусловно, накладывает свой отпечаток на общее состояние условной радости.
Аудиоверсия книги доступна на ЛитРес.