Крылья бабочки — портал в то измерение, где чёрный, царственный дуб на краю пшеничного поля роняет дождь лепестков в персиково-коралловом, мангово-морковном закате. Мы нежимся в дынно-янтарных лучах, в россыпи лепестков у подножия баобабового дуба, зольного, прошедшего огонь. Вечный золотой час, нежность зари уходящего дня, неприходящие сумерки.
Несоответствие реальностей окошка и пространства, в которое оно встроено, даже будто наклеено на раннеосеннее седовато-синее небо, закованное в стеклопакет, никакой корреляции между ожиданиями мечты и осязаемыми жёсткими углами всего вне её пределов, хрупкость образа и жестокость предлагаемых обстоятельств.
Это прошло, прошло почти десятилетие назад, и таких эмблем-люков, манящих и выводящих из реальности в другие, сладкозвучные миры, образовалось много. И боль, стягивающая эти дверцы, не затягивала их, но что-то случилось, и она поглотила эти выходы, эти трамплины для побега, краткосрочного, но исцеляющего, ранящего и обнадёживающего, и дарящего контрасты, силы, картинки и мелодии.