Судьба Арины Родионовны
У Александра Сергеевича Пушкина было две няни. В раннем детстве за ним ухаживала няня Ульяна Яковлева и, возможно, она же его вскормила. А потом, как известно со слов его сестры Ольги Сергеевны Павлищевой, «няня сестры Арина Родионовна, воспетая поэтом, сделалась нянею для брата. <…> Была она настоящею представительницею русских нянь; мастерски говорила сказки, знала народные поверья и сыпала пословицами, поговорками».
Фамилию Арины Родионовны мы достоверно не знаем, а может, её и не имелось, как у многих крепостных и дворовых крестьян до отмены крепостного права в 1861 году. В документах XVIII—XIX веков она именуется Ириной (Ириньей) Родионовой, то есть по своему православному имени и отчеству без суффикса, как тогда было принято в отношении крестьян.
Арина — это народный вариант имени. Она родилась 10/21 апреля 1758 года близ Гатчины, в селе с двойным названием — Суйда и Воскресенское (по церковному престолу), в семье крепостных крестьян Родиона Яковлева и Лукерьи Кирилловой, как гласит метрическая запись в церковной книге. По отчеству отца Арине Родионовне приписывают фамилию Яковлева, но это, строго говоря, неверно, хотя такая фамилия в пушкиноведении за ней закрепилась и часто присутствует даже в солидных справочных изданиях. Ириной она была наречена в честь сестры матери Ирины Кирилловой, а её крёстным отцом был брат матери Ларион Кириллов. А у Ульяны, первой няни А.С. Пушкина, Яковлева — это отчество без суффикса. Её отец был тёзкой деда Арины Родионовны, родственницами две няни великого поэта, скорее всего, не являлись.
Через год после рождения Арины Суйдинскую мызу с приписанными к ней селом Воскресенским и соседними деревнями у графа Фёдора Алексеевича Апраксина приобрёл генерал-аншеф и кавалер Абрам Петрович Ганнибал, прадед А.С. Пушкина.
Родители Арины собственного дома не имели и жили у приёмного отца мужа Петра Полуэктова. У них родилось семеро детей, Арина была третьим ребёнком. Её отец умер в 1768 году, и десятилетняя девочка, её братья и сёстры осиротели. Брат Симеон, который был на три года старше Арины, служил в доме Ганнибалов в Суйде конюхом, а позднее кучером. Он-то, скорее всего, и поспособствовал тому, чтобы юную сестру взяли в услужение в усадьбу. Смышлёная, бойкая, старательная девочка, скорее всего, именно там обучилась мастерству рукоделия — вязанию, вышиванию и плетению кружев. И в усадьбе, и дома, и в селе она слушала и на всю жизнь запоминала народные сказки и песни, поверья, пословицы и поговорки. Санкт-Петербургская губерния быстро заселялась при императоре Петре I людьми из разных мест, поэтому народный фольклор был здесь очень разнообразен и богат.
Выдали замуж Арину Родионовну довольно поздно по меркам того времени — в неполные 23 года, хотя для дворовых девушек такое практиковалось: хозяева хотели, чтобы они подольше послужили им до замужества. 5/16 февраля 1781 года, как записано в метрической книге Воскресенской церкви, Ирину Родионову обвенчали с крестьянским сыном Фёдором Матвеевым из соседней деревни Кобрино, куда и переехали новобрачные. Своей избы они там не имели, жили с родственниками.
Вскоре скончался Абрам Петрович Ганнибал. Кобрино унаследовал его сын Осип Абрамович, женатый на Марии Алексеевне, урождённой Пушкиной. В 1775 году у них в Суйде родилась дочь Надежда, будущая мать великого поэта. И, возможно, уже тогда 17-летняя Арина помогала её нянчить.
Осип Абрамович Ганнибал повёл себя недостойно: в 1776 году бросил жену, промотав её приданое и оставив почти без средств к существованию, вёл разгульную жизнь. В начале 1779 года он незаконно женился на вдове Устинье Ермолаевне Толстой, причём на венчании пара предъявила священнику подложное письмо о кончине М.А. Ганнибал. Но Марии Алексеевне при содействии крёстного и родного дяди дочери, прославленного генерала Ивана Абрамовича Ганнибала, удалось отстоять свои права на воспитание ребёнка и имущество после длительного разбирательства. Скандальное дело дошло до императрицы Екатерины II, указом которой в 1784 году четвёртая часть деревни Кобрино с угодьями была передана в опеку с выплатой доходов на воспитание малолетней Надежды Осиповны Ганнибал. Так крепостная семья Арины Родионовны поступила в распоряжение М.А. Ганнибал. Кобринские крестьяне были на стороне своей барыни и поддерживали её в это трудное время. В 1792 году, когда у Арины было уже трое детей (десятилетний Егор, пятилетняя Надя и трёхлетняя Маша), Мария Алексеевна отдала её в няни к своему племяннику Алексею Пушкину, сыну брата Михаила, и настолько была довольна её служением, что в 1795 году поселила её семью в отдельную избу.
В 1796 году в Суйдинской Воскресенской церкви обвенчались Сергей Львович Пушкин и Надежда Осиповна Ганнибал. В конце 1797 года, когда у них родилась старшая дочь Ольга, Арину Родионовну взяли к новорожденной как опытную няню. Тогда же у неё родился четвёртый ребёнок, сын Стефан, и она стала кормилицей Ольги, которую называла «занавесной барышней»: в семье было принято прикрывать (занавешивать) глазки младенца во время кормления, поскольку считалось, что так ребёнок спокойнее сосёт грудное молоко.
Няней у родившегося спустя 1 год и 5 месяцев Александра Пушкина стала Ульяна Яковлевна, а Арина Родионовна начала исполнять эти обязанности позже. В 1801 году она овдовела. Когда в 1805 году родился в семье Пушкиных Лев, ей было поручено ухаживать и за ним. Так она сделалась старшей няней в семье Пушкиных. Дети её очень любили, с интересом слушали её сказки, поговорки, пословицы и песни, которых она знала великое множество. Отношения Арины Родионовны с Марией Алексеевной Ганнибал, её дочерью и зятем были очень близкими, тёплыми, почти родственными. Няня любила всех своих воспитанников и пользовалась их взаимностью. Она имела привилегию принимать пищу за одним столом со своими господами.
Юным Пушкиным очень повезло, потому что и дядька будущего великого поэта Никита Тимофеевич Козлов, позднее его камердинер, тоже рассказывал сказки и, более того, старался их переложить в стихи и записать. Отметим, что дядьку, как и няню, называли именем с полным отчеством, что было знаком большого уважения к верным служителям. По свидетельству Ольги Сергеевны, переданному её сыном Львом Николаевичем Павлищевым, «Никита Тимофеевич <…> состряпал нечто вроде баллады, переделанной им из сказок о “Соловье-разбойнике, богатыре широкогрудом Еруслане Лазаревиче и златокудрой царевне Миликтрисе Кирбитьевне”. Безграмотная рукопись Тимофеевича, в конце которой нарисован им в ужасном, по его мнению, виде Змей Горынич, долгое время хранилась у моей матери…». К сожалению, при переезде Ольги Сергеевны в 1851 году из Варшавы в Петербург рукопись потерялась.
Рассказывала детям семейные предания и сказки ещё бабушка Мария Алексеевна Ганнибал, она же была их первой учительницей письма и русского языка.
Няня Арина Родионовна, несомненно, сыграла важную роль в воспитании детей в семье Пушкиных, но всё же не определяющую. Воспитывали и учили детей, формировали их мировоззрение бабушка, родители, родственники, учителя и всё окружение, сама атмосфера московской и подмосковной культурной и народной жизни, поэтому преувеличивать роль няни не надо, но и преуменьшать тоже.
После продажи М.А. Ганнибал в 1800 году части деревни Кобрино, по свидетельству О.С. Павлищевой, Арина Родионовна с четырьмя детьми получила вольную. Но либо она от неё отказалась, либо сведения ошибочны. В действительности Арина Родионовна была исключена из купчей и осталась с детьми у М.А. Ганнибал и потом в семье Пушкиных в крепостной зависимости, которая, впрочем, её совсем не тяготила. В ноябре 1804 года Мария Алексеевна приобрела подмосковное сельцо Захарово. Весной 1805 года няня переехала туда с младшей дочкой Марьей, а остальные её дети поселились там спустя два года. Марья в том же 1805 году была выдана замуж за зажиточного захаровского крестьянина Алексея Никитича, а старшая дочь Надежда, по свидетельству Ольги Сергеевны, была замужем за Никитой Тимофеевичем Козловым. Сохранилось его трогательное письмо к жене из Кишинёва, написанное в 1823 году, где он обращался к ней по имени-отчеству. После продажи Захарова в 1811 году сыновья Арины Родионовны переехали в Михайловское, главой семьи в ревизской сказке 1816 года именовался старший сын Егор Фёдорович, при нём жили его мать, неженатый брат Стефан, жена Агриппина Ивановна и малолетняя дочь Екатерина.
Незадолго до поступления А.С. Пушкина в Царскосельский лицей умерла его первая няня Ульяна Яковлевна в возрасте около 44 лет. После отъезда Александра в Петербург Арина Родионовна продолжала жить в семье Пушкиных, бывала с ними в Михайловском, куда они приезжали на лето, и в разные годы постоянно там жила. Скорее всего, она стала и няней младших детей Пушкиных Михаила и Платона, которые умерли в младенчестве.
По воспоминаниям Ольги Сергеевны о няне, «Александр Сергеевич, любивший её с детства, оценил её вполне в то время, как жил в ссылке, в Михайловском». По сути, няня разделила с ним михайловскую ссылку 1824—1826 годов, выполняла в доме разные хозяйственные обязанности, скрашивала дни поэта своими неистощимыми рассказами, сказками и песнями. Довольно часто она упоминается в письмах Пушкина, написанных из Михайловского. В начале ноября 1824 года поэт пишет брату Льву в Петербург: «Знаешь мои занятия? до обеда пишу записки, обедаю поздно; после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки — и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма!»
В следующем месяце Пушкин сообщает Д.М. Шварцу: «Уединение моё совершенно — праздность торжественна. Соседей около меня мало, я знаком только с одним семейством и то вижу его довольно редко — целый день верхом — вечером слушаю сказки моей няни, оригинала няни Татьяны; вы, кажется, раз её видели, она единственная моя подруга — и с нею только мне не скучно». Прототипом няни главной героини романа в стихах «Евгений Онегин» Арина Родионовна была, конечно, не столько по фактам биографии, сколько по близости и теплоте своих отношений с воспитанниками, любви к ним, доброте и беззаветному служению.
25 января 1825 года из Михайловского в Москву Пушкиным отправлено письмо П.А. Вяземскому, где говорится: «Жду к себе на днях брата и Дельвига — покамест я один-одинёшенек; живу недорослем, валяюсь на лежанке и слушаю старые сказки да песни». Тогда же Пушкин делает в своей рабочей тетради семь конспективных записей народных сказочных сюжетов, скорее всего, со слов своей няни. Это та самая тетрадь в чёрном кожаном переплёте, с которой великий поэт летом 1825 года приходил в гости в соседнее имение Тригорское и читал поэму «Цыганы» в присутствии хозяев усадьбы и гостившей у них Анны Петровны Керн, вдохновительницы шедевра «Я помню чудное мгновенье…». Кстати, она считала, что Пушкин «никого истинно не любил, кроме няни своей и потом сестры».
О тесном душевном общении с Ариной Родионовной в период михайловской ссылки свидетельствуют и произведения великого поэта. Так в XXXV строфе IV главы «Евгения Онегина» есть строки:
Но я плоды моих мечтаний
И гармонических затей
Читаю только старой няне,
Подруге юности моей…
Поэт называл её мамушкой и даже мамой. Всем известны чудесные строки стихотворения «Зимний вечер»:
Наша ветхая лачужка
И печальна, и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Арина Родионовна и пела (в числе других песни «Синичка за морем не пышно жила…» и «Шла девица за водой…», которые имеются в виду в этом стихотворении), и пряла, и вязала, и следила за работой дворовых девушек, и на стол подавала, и рассказывала Александру Сергеевичу и его друзьям много интересного. «Свет Родионовна, забуду ли тебя?» — писал о ней поэт Николай Михайлович Языков, приходивший тогда к Пушкину с друзьями из соседнего имения Тригорское, где гостил в семье своего друга Алексея Николаевича Вульфа. Стихотворение Языкова «К няне А.С. Пушкина» проникнуто большой теплотой и любовью:
Как сладостно твоё святое хлебосольство
Нам баловало вкус и жажды своевольство!
С каким радушием — красою древних лет —
Ты набирала нам затейливый обед!
Сама и водку нам, и брашна подавала,
И соты, и плоды, и вина уставляла
На милой тесноте старинного стола!
Ты занимала нас — добра и весела —
Про стародавних бар пленительным рассказом:
Мы удивлялися почтенным их проказам,
Мы верили тебе — и смех не прерывал
Твоих бесхитростных суждений и похвал;
Свободно говорил язык словоохотный,
И лёгкие часы летели беззаботно!
Арина Родионовна скрашивала досуг поэта и его друзей в Михайловском, порой бражничала с ними за компанию. Выпить она любила, но в меру.
Как же расплакалась няня, когда в ночь с 3 на 4 сентября 1826 года в Михайловское прискакал офицер с письмом псковского гражданского губернатора и она узнала, что Пушкину предписано немедленно ехать в Псков и потом в Москву! Няня и поэт не могли предвидеть, что сулит этот неожиданный вызов. Пушкин успокаивал Арину Родионовну как мог, но сам на всякий случай сжёг некоторые свои рукописи. В 5 часов утра он ускакал с офицером в Псков, а встревоженная няня побежала в Тригорское к друзьям поэта и, горько плача, рассказала им о его неожиданном отъезде. Уже 8 сентября Пушкин был в Москве в Чудовом дворце Кремля на аудиенции у императора Николая I. Ссылка поэта закончилась.
Няня очень скучала по нему и ждала его. На этот раз разлука была недолгой и сменилась большой радостью всей дворни, когда 8 ноября 1826 года Пушкин приехал в Михайловское и пробыл там две недели — до 23 ноября. Тёплая встреча Арины Родионовны очень растрогала великого поэта.
В том же 1826 году Пушкин писал в неоконченном стихотворении «Няне», проникнутом любовью и заботой:
Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждёшь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На чёрный отдалённый путь:
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь…
Точная дата сочинения этих стихов неизвестна, но, судя по описанному пейзажу («чёрный отдалённый путь»), это произошло поздней осенью, до снега.
В начале 1827 года няня ездила в Петербург, жила у родителей поэта, но не застала там А.С. Пушкина, который находился тогда в Москве. Вернувшись, она по договорённости отправила ему из Михайловского 134 книги с дворовым Архипом Курочкиным.
Великий поэт заботился о няне, о её здоровье, отправлял ей деньги и подарки. Арина Родионовна прислала поэту два письма, которые с её слов написал кто-то из её окружения: сама она грамоты не знала. Вот отрывки из её письма от 6 марта 1827 года: «Любезный мой друг Александр Сергеевич <…> За все ваши милости я вам всем сердцем благодарна — вы у меня беспрестанно в сердце и на уме и только, когда засну, забуду вас. Приезжай, мой ангел, к нам в Михайловское — всех лошадей на дорогу выставлю. Я вас буду ожидать и молить бога, чтобы он дал нам свидеться. Прощай, мой батюшко Александр Сергеевич. За ваше здоровье я просвиру вынула и молебен отслужила — поживи, дружёчик, хорошенько, — самому слюбится. Я, слава богу, здорова — целую ваши ручки и остаюсь вас многолюбящая няня ваша Арина Родионовна…». Это письмо даёт основание предположить, что она была и прототипом Орины Егоровны, няни Владимира Дубровского, героя известной повести: Пушкин использовал стиль и некоторые фразы из письма своей няни во включенном в текст повести письме няни Орины.
В начале августа 1827 года Александр Сергеевич вновь приезжает в Михайловское и живёт там почти 2,5 месяца — до 13 октября. Конечно, это было радостное и одновременно хлопотное время для Арины Родионовны. В Петербурге Пушкина догоняет письмо из Тригорского, где хозяйка имения и друг поэта Прасковья Александровна Осипова посылает ему стихотворение Николая Языкова к няне, цитированное выше. Это стихотворение было сразу же передано Пушкиным А.А. Дельвигу для публикации в альманахе «Северные цветы». Александр Сергеевич поправил только отчество, потому что Языков его не запомнил и написал неверно, ведь в узком кругу они звали няню просто по имени.
Примерно в марте 1828 года Арина Родионовна приехала в Петербург и поселилась в семье сестры великого поэта Ольги Сергеевны, незадолго до этого вышедшей замуж за издателя и переводчика Николая Ивановича Павлищева. Няня хотела помочь неопытной Ольге в ведении домашнего хозяйства. Здесь их навещал Александр Сергеевич. Современный адрес таков: ул. Марата, 12/120. Здесь 29 июля / 10 августа 1828 года после непродолжительной болезни 70-летняя няня умерла. Пушкин сделал помёту об этом в своей рабочей тетради в черновике стихотворения «Волненьем жизни утомлённый…». Несомненно, он был на отпевании своей няни 31 июля / 12 августа во Владимирской церкви и на её похоронах. В записи об отпевании Арина Родионовна указана как крепостная женщина. 6 сентября, в 40-й день кончины, великий поэт поминал её. Вскоре вышел альманах «Северные цветы на 1829 год», где были опубликованы стихи Николая Языкова, обращённые к няне.
В 1835 году в одном из ранних вариантов стихотворения «Вновь я посетил…» Пушкин вспоминает:
Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет — уж за стеною
Не слышу я шагов её тяжёлых,
Ни кропотливого её дозора.
Не буду вечером под шумом бури
Внимать её рассказам, затвержённым
Сыздетства мной — но всё приятным сердцу.
Как песни давние или страницы
Любимой старой книги, в коих знаем,
Какое слово где стоит.
К сожалению, достоверного портрета Арины Родионовны не сохранилось, имеются только предполагаемые её портреты и краткие слова Прасковьи Александровны Осиповой о её внешности в старости — полная лицом, совершенно седая. Один из предполагаемых портретов начертал своей рукой А.С. Пушкин в рабочей тетради на следующем листе после черновика стихотворения «Волненьем жизни утомлённый…», на котором сделал пометку «Няня+». А рядом изобразил молодую крестьянку в кокошнике. Возможно, это портрет няни в молодом возрасте.
Могила Арины Родионовны на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга давно затерялась. Однако память о главной пушкинской няне жива до сих пор, и мы с интересом перечитываем сказки А.С. Пушкина, написанные с использованием её сюжетов.
Сказки Арины Родионовны, записанные А.С. Пушкиным
Русские народные сказки — это жанр устного прозаического творчества русского народа. Важную роль в них играют вымысел, фантазия: есть сказки волшебные и бытовые, сказки о животных и людях и даже сказки с авантюрными приключениями героев. Сказки веками передавались из уст в уста. Конечно, они не были застывшими, бытовали в разных вариантах, сказители вносили в них некоторые детали от себя, но в целом сюжеты коренным образом не меняли. Именно такие сказки рассказывала А.С. Пушкину, его сестре и брату няня Арина Родионовна.
Одним из первых начал записывать фольклорные произведения уральский музыкант и сказитель Кирша (Кирилл) Данилов, работавший молотовым мастером на Демидовских заводах. Его записи былин, песен, стихотворений относятся к середине XVIII века и содержат 71 произведение. Впервые изданы они были в 1804 году (26 произведений), затем в 1818-м (61 произведение). А.С. Пушкин читал эту книгу и сам одним из первых начал записывать народные сказки и песни.
Изучая записи А.С. Пушкина и его письма из Михайловского, одни исследователи приходят к уверенному выводу, что великий поэт сделал все семь записей народных сказочных сюжетов со слов именно няни Арины Родионовны. Другие специалисты, в частности М.К. Азадовский и В.И. Чернышёв (фольклорист, записавший сказки и легенды пушкинских мест в 1920-е годы), сомневаются в этом, полагая, что со слов няни могла быть записана лишь часть сказок, а другая часть принадлежит иным неизвестным сказителям, хотя поэт о них нигде не упоминает.
С точки зрения формальной логики, Пушкин, коротая вечера с няней, действительно мог записать по памяти сказочные сюжеты и других сказителей, слышанные им как у себя дома, так и ранее в гостях или, скажем, на ярмарке. Однако при внимательном прочтении писем и конспективных записей великого поэта создаётся впечатление, что всё-таки сказитель был один, а именно няня Арина Родионовна. Попробуем разобраться, что роднит записанные сюжеты и какие косвенные аргументы можно привести для подкрепления такого впечатления.
Сведём в таблицу характеристики записанных Пушкиным сюжетов, основываясь на исследовании Р.В. Иезуитовой «Рабочая тетрадь Пушкина ПД № 836 (история заполнения)» и книге «Сказки и легенды пушкинских мест», составленной В.И. Чернышёвым в 1920-х годах (см.рисунок). Датировка записей сделана исходя из расположения их в тетради, особенностей изготавливаемых тогда вручную чернил, почерка А.С. Пушкина и его писем.
Важно следующее. Записи 1 и 2 сделаны подряд в течение одного дня и вскоре сделана запись 3. Запись 5 начата в один день или на следующий после записи 4, но продолжена спустя небольшое время. Практически одновременно произведены записи 6 и 7.
Таким образом, Пушкин сделал записи в три приёма, причём дважды он принимался записывать сказки в ноябре и декабре 1824 года и один раз в январе 1825 года и писал о том, что слушает народные сказки, своим друзьям и брату, причём Шварцу в декабре написал, что слушает именно сказки своей старой няни, а в других письмах упоминает тесное общение с ней, а не с кем-то другим. Всем записанным сюжетам есть более-менее родственные в книге «Сказки и легенды пушкинских мест».
Четыре записи из семи великий поэт использовал сам в той или иной мере для трёх сказок в стихах и пролога «У лукоморья…», одна им отдана В.А. Жуковскому, который в ходе царскосельского «сказочного» состязания с Пушкиным летом 1831 года написал на её основе «Сказку о царе Берендее…», по сюжету близкую к исходному тексту сказительницы. Неиспользованными остались записи 5 и 6, за исключением, может быть, упомянутой во 2-м сюжете 6-й записи образа хижины без дверей, напоминающей в прологе «У лукоморья…» избушку без окон и дверей, которая, правда, ещё и на курьих ножках. Из записи 3 не использован второй сюжет о том, как Балда изгонял из одержимой царевны бесёнка, которого он в своё время заставил заплатить оброк попу. Далеко не полностью использован и сюжет записи 4.
Конечно, не всё многообразие сказок Арины Родионовны отражено в записях А.С. Пушкина, который наверняка конспектировал только те сюжеты, которые хотел взять на заметку, использовать в своих произведениях. И, разумеется, михайловские записи — это не единственный источник перечисленных в таблице сказок Пушкина. Великий поэт привлекал и собственный художественный вымысел, и другие фольклорные источники, причём не только русские, но и европейские, и восточные, а также заимствовал некоторые сюжетные линии сугубо авторских произведений, видоизменяя их. Этим-то и отличаются авторские литературные сказки от народных.
Сравнение сказочных сюжетов, записанных Пушкиным и Чернышёвым, даёт интересные результаты, хотя научная запись исследователя воспроизводит особенности и стиль речи сказителей, а великий поэт писал конспекты для себя, где эти особенности почти нивелированы.
Так, числительное 30 регулярно встречается в разновремённых записях Пушкина: № 1 (30 братьев-отроков и 30 лепёшечек соответственно), № 2 (30 уток-девиц) и № 6 (30 лет), тогда как в «Сказках пушкинских мест…» с родственными сюжетами оно не встречается, а вместо него фигурируют 3 и/или 12. Отметим, что в записи № 1 идёт перескок числительных — вначале упоминаются 33 отрока, а потом 30. Такие повторы числа 30 наводят на мысль об одном и том же авторе разновремённых записей Пушкина. Таким автором и была няня Арина Родионовна, родившаяся в севернорусском селе Суйда, принадлежавшем некогда древнему Новгороду, потом Швеции и затем снова России. Исследователь В.И. Меркулов в статье «Древнее русское предание, ожившее в сказке Пушкина» привёл аргументы в пользу того, что запись № 1 и сама «Сказка о царе Салтане…» А.С. Пушкина имеют именно севернорусские источники.
Обращает на себя внимание отсутствие в записях великого поэта сюжетов, родственных «Сказке о рыбаке и рыбке» (основной источник — немецкая сказка братьев Гримм «О рыбаке и его жене») и «Сказке о золотом петушке» (литературные источники: произведения Вашингтона Ирвинга и другие). Но есть некоторые моменты, роднящие их со сказками, записанными в Михайловском. Число 33 переходит в «Сказку о царе Салтане…» и в форме «тридцать лет и три года» в «Сказку о рыбаке и рыбке» (в её основном источнике — сказке братьев Гримм — этого числа нет). Характерно, что в сказках Пушкина, материалом для которых послужили его михайловские записи, нет упоминания тридесятого, то есть 30-го, государства. Выражение «тридевять земель», то есть 27, встречается в «Сказке о царе Салтане…», «тридесятое государство» — только в «Сказке о золотом петушке».
В более поздних записях В.И. Чернышёва есть два сюжета «Сказки о рыбаке и рыбке», но они практически полностью совпадают с сюжетом одноимённой сказки Пушкина, пересказ которой и представляют собой. Эта сказка великого поэта поистине «ушла в народ», что наглядно показывает: устное народное творчество и литературные сказки взаимосвязаны.
Интересно сравнить развязки сказочных сюжетов, записанных А.С. Пушкиным и В.И. Чернышёвым. Не все пушкинские записи содержат сюжеты полностью, некоторые из них являются фрагментами или очень краткими конспектами сказок, заканчивающимися словами «и проч.». Тем не менее в пяти сюжетах из семи сравнимых в записях Пушкина финал по отношению к отрицательным героям более гуманный, чем в «Сказках и легендах…», а в двух — примерно одинаковый (подробности см. в комментарии автора). Это тоже косвенный аргумент в пользу одного автора сказочных сюжетов, записанных в разное время. Ею и была Арина Родионовна, прямо упомянутая Пушкиным в письме Д.М. Шварцу как рассказчица народных сказок.
Комментарий по поводу сравнения
развязок сказочных сюжетов
Вот какой финал уготован отрицательным героям в записях Пушкина по их номерам:
1. Злая мачеха умерла естественной смертью.
2. Подземельный царь после неудачной погони вернулся восвояси.
3. Жадный поп топит попадью в мешке вместо Балды, далее нет данных, но, скорее всего, сказка заканчивается тремя щелчками попу в лоб.
4. Скорее всего, Кащей умирает, когда добытое яйцо с его «жизнью» разбивают.
5. Сводника (любовника неверной царицы) купца Шелковникова вешают.
6. Проклятая родителями невеста избавлена женихом от власти нечистой силы и нашла отца и мать. Попавший к бесам (из-за ругательства матери с упоминаем нечистой силы) мальчик возвращён родительнице после её молитвы. Наиболее вероятно, и невеста выручила жениха из бесовского плена.
7. Точно не известен, но, скорее всего, героиня оживает и выходит замуж за королевича.
Сравним финалы в родственных «Сказках и легендах пушкинских мест»:
1. «Царь Салтан». Ничего не говорится об участи отрицательных героев.
«Иван-царевич и три девицы». Царь казнит злодеек-колдуний — тёщу и жену.
2. «Про Киянь-море». Киянь-море (подземный царь вроде Кащея) опивается и умирает.
«Про Орла». Водяной царь опивается, объедается и умирает.
3. «Ванюшка и черти». Работник одурачивает чертёнка.
4. «Про Кащея». Кащей умирает, когда яйцо с его «жизнью» разбивают.
5. «Про Соломона». Коварные тесть, тёща и жена Соломоном повешены.
6. «Проклятая невеста». Выручена женихом из плена бесов.
«Ребёнок, отданный чертям». Мальчик пропадает и остаётся в плену у бесов.
«О проклёныше». Проклятая девушка возвращается, но вскоре умирает от травм, полученных от нечистых.
7. «Самоглядное зеркало». Злую и завистливую мачеху разорвали, привязав к хвостам двух лошадей.
Ясно видно, что в сказках с известными концами, записанными Пушкиным, по сравнению со «Сказками и легендами пушкинских мест» гуманнее окончание в записях 1, 2, 5, 6 (сюжеты 2 и 3), примерно одинаково — в записях 4 и 6 (сюжет 1). Окончания записей 3 и 7 в этом отношении сравнить нельзя.
Библиография
1. Азадовский М.К. Источники сказок Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Институт литературы. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936. — Вып. 1. — С. 132—163.
2. Апология русской няни: к 250-летию Арины Родионовны. — М.: Русский мир, 2009.
3. Древние российские стихотворения / Cобр. Киршею Даниловым. — М.: В типографии С. Селивановского, 1818.
4. Жуйкова Р.Г. Портретные рисунки Пушкина. Каталог атрибуций. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. — С. 874.
5. Иезуитова Р.В. Рабочая тетрадь Пушкина ПД № 836 (История заполнения) // Пушкин: Исследования и материалы. — 1991. — Т. XIV. — C. 133—134.
6. Летопись жизни и творчества А.С. Пушкина: в 4 т. / сост. М.А. Цявловский, Н.А. Тархова; науч. ред. Я.Л. Левкович. — М.: СЛОВО/SLOVO, 1999. — Т. 1—2.
7. Меркулов В.И. Древнее русское предание, ожившее в сказке Пушкина // Наш современник. — 2001. — № 6. — С. 96—99.
8. Мир Пушкина. Т. 3: Семейные предания Пушкиных. — СПб.: Пушкинский фонд, 2003.
9. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. Все произведения цитируются по этому изданию.
10. Сказки и легенды пушкинских мест / Записи на местах, наблюдения и исследование В.И. Чернышева / под общ. ред. Комиссии АН СССР; подготовка Н.П. Гринковой, Н.Т. Панченко. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950.
11. Ульянский А.И. Няня А.С. Пушкина. — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1940.
12. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение / АН СССР. Отд. лит. и яз. Пушкин. комис.; отв. ред. В.Э. Вацуро. — 2-е изд., доп. и перераб. — Л.: Наука. Ленингр. отделение, 1989.