На протяжении многих десятилетий человечество всматривалось в ночное небо и видело маленькую поблескивающую точку, приковывающую взгляд. Она была одной из бесчисленного количество таких же точек, которых в последствии назвали звездами, и все же по сути своей совершенно необыкновенной. Она оказалась планетой, самой удивительной и волнующей сердца многих ученых, планетой. Ее окрестили Марсом за ее цвет, ибо война сопровождалась огнем, а поверхность планеты была огненно-красной.
С развитием науки и технологий, человек получал все больше возможностей изучать планеты вокруг нашего дома – Земли. Границы наших познаний расширялись, создавались все новые объемные тома бесценных знаний о Солнечной системе, которые вызывали все больше вопросов к другим планетам, особенно к Марсу. Что это за планета? Почему она такая безжизненная, если на ней обнаруживались ледяные шапки и даже вроде как русла рек? На ней обнаружился даже вулкан, где же жизнь? Может быть, она там есть? Может быть, в другой форме? Или же была, а потом переселилась из-за чего-то на Землю? Кто же ты – Марс?
Фантазия человечества уходила в сказочные дали, приписывая Марсу звание колыбели нашей цивилизации. Создавались околонаучные и псевдодокументальные фильмы о Марсе, фантасты писали бесчисленное множество книг про красную планету, рассказывая своим читателям о том, кто мог бы там жить, как мы бы там жили. И как полагается ученым, сменявшим друг друга поколениями, они вдохновлялись фантастами, а фантасты вдохновлялись открытиями.
К 2050 году был создан проект корабля, на котором команда ученых смогла бы добраться до Марса и наконец своими глазами увидеть то, что происходит на планете. Прогресс человечества наконец вышел на ту ступень своего развития, когда можно было начинать писать кульминационные главы в изучении Марса, как одной из планет нашей системы. К началу 2051 года страны участницы проекта открыли предварительный отбор в экспедицию. В команду должны были войти шестеро военных и четверо ученых, которые смогли бы выжить в условиях изоляции от общества, а также выполнить поставленные перед ними задачи.
В центры стали стекаться тысячи заявок. Казалось, проблему отбора невозможно будет разрешить целое десятилетие, но всего через пару месяцев правительство огласило свой список кандидатов из проверенных и профессиональных космонавтов. Оставалось найти только ученых, среди которых тоже было огромное количество желающих, но с ними дело обстояло намного проще. Если многим военным здоровье позволяло надеяться на прохождение отбора, то у большинства ученых находились заболевания и расстройства, не позволявшие им лететь.
К концу 2053 года команда была собрана, а в начале 2054 года уже начала проходить свою подготовку к полету. Кроме космонавтов в нее вошли геолог, биолог, археолог и врач. Я была врачом.
Нас подготавливали на закрытой военной базе в тайге. Мы проходили курсы физической и психологической подготовки, которые больше напоминали пытки, чем обучение. Конечно же, из курса по психологии, я понимала, что все это необходимо, но это не отменяло трудностей, с которыми мы ежечасно сталкивались. Нас изматывали, а потом проверяли наши показатели, и на удивление данная система сплачивала нас перед общим врагом – теми, кто нас подготавливал. Конечно, космонавты держались от нас особняком, потому что они же профессионалы, но ученые и я нашли общий язык.
Эти ученые были чистой воды энтузиастами, которых очаровала возможность побывать первыми на той удивительной планете, я же подписалась на это из самой обычной нужды – нам всем обещали огромные деньги за участие в таком рисковом мероприятии. За мою недолгую жизнь у меня накопилось изрядное количество долгов, спасибо моей азартности. Меня искали люди, а на Марсе меня будет сложно найти. Если бы об этом узнали те, кто нас отбирал, меня конечно же исключили из команды, но благо никому из людей не пришло в голову создать социальный рейтинг, и мой секрет оставался секретом. У всех же должны быть свои секреты?
Дни пролетали быстро, корабли строился еще быстрее, денно и нощно оснащаясь всем необходимым. За неделю до вылета меня пригласили в штаб составить список всех необходимых лекарств, и я с большим удовольствием понаписала всего и в больших количествах. Несмотря на вынужденные меры моего перелета, я волновалась за свою жизнь, там был холодный к нашим трагедиям космос.
Конечно, этот список не одобрили и прислали мне через день на пересмотр, указав то, что мне нужно указать. Разозлило ли это меня? Конечно! Но мои попытки доказать этим воякам факт того, что указанного мало привели к одному простому вопросу – точно ли я готова участвовать в экспедиции? Намек мной был понят сразу. Спорить бессмысленно, потому 1 октября 2054 года мы стартовали с Байконура, укомплектованные частично и с благословлением Господа Бога.
В Бога трудно было не поверить в момент взлета, потому как мне все эти минуты казалось, что наш корабль вот-вот развалится на части от того, как его трясет. Все дни наших тренировок пролетели в секунду у меня перед глазами, сменяясь пониманием того, что нас не зря не жалели. Тяга была настолько сильной, что мне казалось, мое кресло поглотит меня. Перепад давления оглушал, паника нарастала и с кровью пульсировала в сосудах. Небесная синева казалась поглощающей, и я чувствовала, как покидаю не просто Землю, а всю свою жизнь, свое тело, разум и себя.
На мгновение я все же потеряла связь с реальностью. Это мгновение показалось мне чудом смерти и рождения, потому что из тьмы своего сознания я увидела бескрайний простор космоса и далекие звезды так близко и четко, как не видела их никогда. Мы вышли за пределы атмосферы и оказались наедине с самими собой и гудящий тишиной тьмы космоса. Расширило ли это мое мировоззрение? Если бы я не была более уравновешенной, чем полагается большинству, мое мировоззрение схлопнулось бы в точку невозврата, где пышным цветом буйствует сумасшествие, потому что космос, на который мы смотрим с земли не тот, каким он есть на самом деле.
Космос – это вечность, из которой все вышло, и в которую все уйдет, и ему абсолютно все равно кто мы, откуда и куда летим. Мы тут принадлежали только себе. Я смотрела на эту бескрайнюю черноту, буквально позабыв дышать. Лишь встряска от капитана заставила меня сделать первый вдох, как начало новой жизни. Да, это было рождение, я уже не смогла бы быть прежней.
—Коллинз! Ты слышишь меня? – прокричал он, сжимая мой плечи. – Коллинз!
—Да, да…- выдавила я из себя, снимая кислородную маску. – Я в норме.
Мне оставалось только хлопать глазами и осматриваться, будто бы меня оглушили, и я не понимаю, где нахожусь. Такое испытывала не только я одна. Ученые приходили в себя именно так. Мы с ними обменивались пустыми взглядами, словно потерявшиеся дети. Да, никто не мог себе даже близко представить то, где окажется. Только космонавты были, как рыбы в воде, но что с них взять, ведь космос для них – рабочая площадка.
—Итак, номера на ваших комбинезонах – позывные. И к тому же это ваши каюты, - начал было капитан, хоть мы и проходили инструктаж. Мы смотрели на него, продолжая приходить в себя и хлопать глазами, как умалишенные. Его голос все еще оставался тонкой нитью, связывающей нас с реальностью. – Можете расходиться. – он смотрел на нас, как на дурачков. Это нормально, наверное, но именно это привело меня окончательно в чувство – в чувство раздраженности.
—Удивительно. – Проговорил Майк – геолог, подойдя к иллюминатору.
—Что именно? – спросила у него я, вылезая из своего кресла.
—Удивительно, что мы на это подписались, - хмыкнул он и пошел по коридору осматривать корабль, словно находился на нем впервые.
Наконец, выпрямившись и сделав шаг, я поняла, что притяжение здесь изрядно ниже, чем на земле. Телом управлять было куда труднее, чем дома. Дома… Теперь ясно, где наш дом в этой вечности. Тоска на короткое мгновение сжала мое сердце. Я была человеком, который не имел четкого понятия о том, что такое дом, но теперь я ощущала тоску по тому понятному и теплому месту на Земле, который как раз и был, видимо, моим домом.
Этот корабль что снаружи, что внутри представлял собой кусок металла, состоящего из, наверное, миллионов различных деталей, которые в своей совокупности поддерживали и, оставалось надеяться, будут поддерживать нашу жизнь там, где жизни нет. Он казался надежным, по крайней мере мы все в это верили, потому что без этого можно было бы сойти с ума.
Я подошла к иллюминатору и, увидев вновь эту черноту, предпочла закрыть глаза. Комок нервов, названных солнечным сплетением, превратился в камень, надавивший на желудок. И меня бы вырвало, если бы я что-то съела перед отлетом. Голод и покой, вот что нам сказали с утра. Утро. А тут бывает вообще утро? Царствие Аида. Мотнув головой, я пошла в свой кабинет, чтобы начать вести записи. Привычные дела врача, к тому же пересчет лекарств отвлек бы меня от мысли о том, что теперь моя жизнь связана только с горсткой людей и этим кораблем, и спасателей нет приблизительно на протяжении тысяч, сотен или сколько там километров от Земли. Лучше бы меня искали за долги…