Авторская гипотеза развития основных событий плейстоцена Евразии и Северной Америки
Палеогеография
Наносы, которые принимали и принимают за морены континентальных ледниковых щитов, представляют следы айсбергового разноса моренного материала, происходившего во время крупных трансгрессий на затопленных участках материков (см. рисунок в заставке). Дополнительный материал транспортировали речные льды во время весенних ледоходов (Ломоносов, 1763; Лепёхин, 1814: цит. по Калякин, 2004; Суздальский, 1965). Результаты разноса айсбергами, речными льдами и горными ледниками схожи, и это заложило самую большую ошибку в расшифровку происхождения водно-ледовых наносов альпийской гляциологической школой. Опыт реконструкции оледенений, механически перенесенный с Альп на равнины Европы, Азии и Америки, сослужил палеогеографии плохую службу.
Ледники никогда не лежали сплошным щитом толщиной в 2-5 км ни в Европе, ни в Азии, ни в Америке. В периоды трансгрессий реки, встречаясь с морем, заливали пресной водой все доступные низменности до высот в 50-180 м по современным отметкам (Линдберг, 1972) и носили по ним айсберги, сползавшие с гор Фенноскандии, Гренландии и Кордильер (рисунок в заставке). Ползти сплошным щитом на тысячи километров у ледников не хватало энергии. Не были достаточными ни перепад высот, ни масса. Они легко продвигались по склонам хребтов на спринтерскую дистанцию в сотню-другую километров (Ричмонд, 1968; Максимов, 1972; Марков, 1986), но для многотысячекилометрового марафона по равнинам ресурса у них не было. Была вода и айсберги. Горы Аляски и сегодня рождают айсберги, как в Антарктиде, а язык крупнейшего ледника Северной Америки Malaspina в Glacier Bay даже ныряет под воду на четверть мили (Molnia, 2001).
Массовое скопление айсбергов создавало ледовую подпруду пресноводных трансгрессивных бассейнов преимущественно с юга. Отсюда вода находила сток в понижениях рельефа до 200 м над ур. моря и сгоняла туда армады айсбергов, оставивших при таянии "морены" и эрратические валуны горных - никак не покровных - оледенений. С севера пресноводные бассейны подпирались водой и льдами Северного Ледовитого океана, с запада и востока - Кордильерами, Гренландией, Баффиновой Землей, Ньюфаундлендом и Аппалачами в Сев. Америке; Альпами, Карпатами, Уралом, Сибирским плоскогорьем, горами северо-востока и юга Сибири - в Евразии. При прорывах айсберговой подпруды потоки воды обрушивались на низменности Причерноморья, Средиземноморья, Каспия, Арала, Балхаша, Байкала, Миссисипи, Мексиканского, Гудзонова и Персидского заливов. Тысячекилометровый марафон с эрратическими валунами до сих пор продолжают льды северных рек. Валуны сегодня поменьше, чем в плейстоцене, но и энергия оледенения близка к минимальной.
Максимум, что могли представлять из себя покровные плейстоценовые оледенения - промерзшие внутренние водоемы, покрывавшие обширные низменные участки суши. Площадь низменного рельефа Земли до высот в 200 м даже сегодня составляет почти 40% (Калесник, 1970) – она и затапливалась во время трансгрессий (рисунок в заставке). Полному промерзанию подвергались только мелководные участки – не глубже нескольких метров. В глубоководной же части материков доступ к открытой воде сохранялся всю зиму. Иначе пресноводные рыбы северных областей от гольяна Phoxinus до щуки Esox, и полуводные млекопитающие от гигантского плейстоценового бобра Castoroides ohioensis до водяной землеройки Neomis fodiens никогда бы не появились. При сплошных льдах панарктических оледенений (Гросвальд, 1983, 1999; Рудой, 2000) никогда бы не появились ни тюлень Phocidae, ни морж Odobenidae, ни белый медведь Thalassarctos maritimus. Поэтому с точки зрения экологии, биогеографии и эволюции, мысль о 2-5-километровой толщины ледовых щитах, продавливавших континенты и заполнявших их от края до края на протяжении многих тысячелетий (рисунок в заставке), есть не более, чем абсурд. Абсурд - сплошное оледенение полярных морей, которые и в малой ледниковой эпохе закрывались льдом не более, чем “на 1/15 долю” (Ломоносов, 1763/2003, с. 374). Мысль о заледеневших континентах и океанах простительна в науках, не связанных прямо с изучением адаптаций и наследственности животных, но в биологии она является полным игнорированием знания, накопленного о развитии всех форм жизни на протяжении тех же тысячелетий - от архея до кайнозоя (Кашкаров, 2005).
Механизм прорыва древних озер мог быть схожим с механизмом прорыва современного ледникового оз. Мерцбахера в Тянь-Шане, исследованного С.Е.Айрапетьянцом и Е.К.Баковым (1971). Вода разрушала ледовые пробки и находила пути стока в океан. Сброс воды инициировал тектонический фактор. Нет сомнений, что он проявляется синхронно с оледенениями и мощными океанскими трансгрессиями (Личков, 1965; Белоусов, 1952, 1968; Николаев, Шульц, 1959; Линдберг, 1972; Максимов, 1972, 1995).
На американском и азиатском материках тектоника активно влияла на динамику ландшафтов с плейстоцена до современности, что особенно резко выражено в области рифтовой зоны, протянувшейся от Восточно-Африканского плоскогорья до Кордильер (Белоусов, 1952, 1968; Гансер, 1967; Миясиро и др., 1985; Кукал, 1987; Трифонов и др., 1988). Погружение под воду Берингии и Срединного Атлантического хребта, еще в плейстоцене представлявших единый участок суши Северного полушария – лучшее тому доказательство.
Катастрофические прорывы озер Агассис и Мизула и периодический вынос моренного материала айсбергами в Сев. Атлантику подтверждает существование на североамериканском континенте именно водно-ледового бассейна, а не ледового щита (рисунок в заставке). Выносить моренный материал с восточного берега Сев. Америки неоткуда. Аппалачи и другие горы восточного берега низкие. При оледенениях они целиком покрывались льдами и транспортировать моренный материал не могли. Единственным источником остаются восточные склоны Скалистых гор и Каскадов, к которым примыкали западные края озер Агассис и Мизула (Upham, 1896; Bretz, 1923; Teller et al., 1983).
Вершины этих хребтов никогда не закрывались ледяной шапкой (Richmond, 1968) и вплоть до последнего оледенения поставляли 20-тонные глыбы камней и груды моренного материала, обнаруженные в следах айсбергового разноса на Колумбийском плато, в Лабрадорском море и Северной Атлантике (Pardеe, 1910, 1942; Bretz, 1923; Richmond и др., 1968; Alt & Hyndman, 1987; Heinrich, 1988; Dowdeswell et al., 1995).
Сброс воды из ледниковых озер Северной Америки происходил преимущественно через Миссури и Миссисипи в Мексиканский залив, и через Гудзонский пролив - в Атлантику (рисунок в заставке). Накопление моренного материала главным образом в глубоководных осадках Лабрадорского моря (заставка) можно объяснить только быстрым таянием айсбергов при встрече с Гольфстримом. Когда вода из внутреннего бассейна североамериканского континента прорывала ледовую плотину, она выносила скопившуюся армаду айсбергов в Лабрадорское море.
Огромным количеством пресной воды объясняется и резкое снижение солености океана, наблюдавшееся в позднем плейстоцене не менее 6 раз (Heinrich, 1988; Dowdeswell et al., 1995) – рисунок в заставке. В максимум последнего оледенения тектонические подвижки на границе обоих озер изменили направление их стока: Мизулы - c востока на запад – в Тихий океан, Агассис – с юга на восток - в Атлантику (заставка). В целом количество крупных катастрофических сбросов озер гумидной зоны Северной Америки и количество крупных трансгрессий Земли, восстанавливаемых Г.У.Линдбергом (1972) по биогеографическим данным, совпадает. Оно равно трем.
Количество катастрофических сбросов озер аридной зоны равно двум (Моррисон, 1968). Хотя не все трансгрессии проявились в аридной зоне североамериканского континента так же отчетливо, как в гумидной, общее количество плювиальных периодов соответствует количеству оледенений от висконсина до канзаса и равно пяти. При этом установлено, что трансгрессии Большого Бассейна развивались синхронно с оледенениями и были главной причиной их роста (Моррисон, 1968). К такому же заключению подводит синхронность оледенений и трансгрессий в пик “малой ледниковой эпохи” в аридных регионах Центральной Азии.
Безсточные озера Лобнор, Манас, Эби-Нур и др. имели во время путешествий Н.М.Пржевальского, П.К.Козлова, В.И.Роборовского, В.А.Обручева максимальный уровень. Иссык-Куль тогда был проточным и соединялся с р. Чу Кутемалдинским порогом стока (Семенов, 1857; Шнитников, 1957; Максимов, 1985). Материалы по Северной Америке и Центральной Азии прямо поддерживают вывод Г.У.Линдберга (1955, 1972) о том, что трансгрессии являются не следствием, а пусковым механизмом развития оледенений.
Много материалов, подтверждающих существование обширных водоемов на месте гипотетических ледовых щитов Европы и Азии в четвертичном периоде, собрано др. исследователями (Pampelly, 1879, 1891; Upham, 1892, 1894; Howorth, 1887, 1893, 1905; Coleman, 1941; Линдберг, 1955, 1972; Лаврова, 1961; Farrand, 1961; Лазуков, 1965; Суздальский, 1965; Волков, Волкова, 1964, 1975; Nelson, 1969; Filby, 1970; Smith, 1985; Oard, 1987; Lewis et al. 1996; Fisher et al., 2002; Кикешев, 2003; Marusek, 2003). При 200-300-метровых регрессиях в Евразии освобождались огромные области континентального шельфа, увеличивающие материковую площадь приблизительно вдвое и превосходящие шельф Северной Америки в 4-6 раз (Марков, Величко, 1967; Слевич, 1977; Гросвальд, 1983; мои подсчеты по: Калесник, 1970; космоснимку масштаба 1 см : 469 км: WorldSat Int. Inc., 1994 с учетом данных В.В.Белоусова (1952, 1968) и Г.У.Линдберга (1972) о затонувших участках суши; материалам карт дна океанов: Atlas of Oceans, 1993).
Уровень водоемов Северной Америки, судя по катастрофическим сбросам Мизулы, трижды поднимался выше обычного. Значит трижды выше была и мощность оледенений. Примечательно, что господствующее южное направление стока изменилось на североамериканском континенте во время позднеплейстоценового оледенения, когда и оледенение, и тектоническая активность Земли оказались, по-видимому, мощнее, чем все предыдущие.
200-300-метровые регрессии, принятые Г.У.Линдбергом (1955, 1972) на основе биогеографических данных, и 100-метровые регрессии, “общепринятые” на основе расчетов объема воды в гипотетической ледниковой шапке, не соответствуют друг другу. Г.У.Линдберг (1972), ссылаясь на исследования В.В.Белоусова (1968), показал, что в четвертичное время на Земле произошло перераспределение колоссальных площадей воды и суши. Активные тектонические процессы топили в океане гигантские участки земной поверхности и освобождали из недр такие же гигантские объемы воды.
Известно (Белоусов, 1968; Орлёнок, 1998; Bercovici & Karato, 2002), что 400-километровый слой мантии Земли содержит в 6 раз больше воды, чем нужно для формирования океана. Нет сомнений, что объемы затонувших материков и их отдельных блоков, и объемы воды, скрытые в мантийном резервуаре, могли легко изменять уровень океана от -300 до +180 м, о котором говорят биогеографические данные Г.У.Линдберга. Это кажется особенно вероятным с точки зрения пульсационного режима сжатия-расширения Земли (Максимов, 1995; Мартьянов, 2003). При диаметре Земли в 12756 км амплитуда плейстоценовых трансгрессий-регрессий в 480 м представляется исчезающе малой величиной, достигающей лишь 0,038% или 1/25512 ее диаметра. В таких масштабах механизм сжатия-расширения может гонять воду из 400-километрового слоя мантии Земли, как из губки. Для сравнения нужно сказать, что в более ранние периоды своей истории Земля пульсировала на величину не сотых долей процента, а на десятки процентов. В раннем докембрии и карбоне она сжималась до 55-69, а в начале палеозоя и мезозоя расширялась до 94-97% современного диаметра (Hilgenberg, 1933; Egyed, 1957; Creer, 1965; цит. по Кукал, 1987).
Биогеография
Факты, найденные Г.У.Линдбергом в поддержку его гипотезы, совершенно меняют интерпретацию биогеографических событий четвертичного периода. Главные из них связаны с затонувшими участками суши в Атлантике, Северном Ледовитом и Тихом океанах. Затонувшая суша равнялась по площади не узким мостам, соединявшим Азию, Америку и Европу, а целым континентам. Уйдя под воду, эта суша оставила так много непонятных фактов в истории Земли, что для их объяснения появились еще менее понятные покровные оледенения, дрейф континентов, тектоника плит и другие теории. Самое полное представление о событиях, произошедших в плейстоцене, дает Берингия, ушедшая под воду последней и сохранившая наиболее явные следы о своем существовании.
Развитие трансгрессий одновременно с оледенениями исключает появление в эти периоды Берингийской суши. А если так, то не было при развитии оледенений и трансберингийских миграций, как считает большинство исследователей (Марков, Величко, 1967; Шер, 1971, 1976; Dynamics of Extinction, 1986; Верещагин, 1988; Матюшкин, 1988; Quaternary Extinction, 1989; Guthrie, 1990; American Beginnings, 1996; и др.). Берингия в это время уходила под воду вместе с огромными областями континентальных шельфов и низменными участками материков всего Северного и Южного полушарий (Линдберг, 1955, 1972). Резерв территории для распространения сухопутных млекопитающих становился минимальным. Под напором айсберговых потопов животные отступали на юг и в горные рефугиумы. Ближайшие из них находились в Средиземноморье, на Кавказе, северной периферии гор Центральной Азии, в горах Южной и Северо-Восточной Сибири, Аляски, в Скалистых горах, Аппалачах.
Глобальные диспропорции площади воды и суши, неоднократно повторявшиеся в плейстоцене (Линдберг, 1955, 1972), раскрывают самые удивительные загадки этого периода: широчайшее распространение в арктических широтах степей и африканского облика крупных млекопитающих, односторонний перевес трансберингийских миграций со стороны Азии, массовые скопления ископаемых останков зверей в локальных захоронениях, причины орогенеза и причины оледенений (Howorth, 1887, 1893, 1905; Simpson, 1947; Белоусов, 1952, 1968; Линдберг, 1955, 1972; Николаев, Шульц, 1959; Личков, 1965; Дарлингтон, 1966; Максимов, 1972, 1995; Шер, 1976; Юрцев, 1976, 1981; Флеров, 1979; Зимы…, 1982; Миясиро и др., 1985; Кожевников, 1986, 1996; Верещагин, 1959, 1988; Матюшкин, 1988; Quaternary Extinction, 1989; Guthrie, 1990; Pielou, 1992; Yurtsev, 2001; Украинцева, 2002).
Появление высокопродуктивных степей и гигантского размера млекопитающих за Полярным кругом могло быть обеспечено в плейстоцене только одним фактором – континентальностью суши. На рубеже плейстоцена перевес площади суши над площадью океана в Северном полушарии должен был быть как минимум обратным современному. Без этого перевеса степь и африканская фауна никогда бы не вышли на арену жизни высоких широт и не заняли там господствующего положения (Кашкаров, 2005). Ключ к степям и парадоксальной обстановке “сухого холода” (термин Н.К.Верещагина и Г.Ф.Барышникова, 1980) кроется именно в континентальности северных материков, а не в их покровных оледенениях. Покровные оледенения в условиях повышенной континентальности климата развиваться не могли (Воейков, 1881, 1882, 1893). Убедительный пример этому дает самая континентальная в Северном полушарии Азия, где энергия горного оледенения внутриконтинентальных районов всегда была минимальной и поддерживалась исключительно трансгрессивными эпиконтинентальными бассейнами (Линдберг, 1955, 1972; Лазуков, 1965; Галахов и др., 2000, 2005).
В связи с повышенной континентальностью суши Срединный Атлантический хребет не мог погрузиться под воду раньше плиоцен-плейстоценового рубежа. Начало плейстоцена знаменовалось именно тем, что колоссальная часть единой Северной суши, притопленная в третичном периоде водой, оказалась на поверхности. Это событие и создало эффект той потрясающей континентальности, которая превратила теплые оранжерейные леса в холодные степи, а голокожего слона - в шерстистого мамонта (Кашкаров, 2005).
О невероятных масштабах континентальности, открывающих рубеж плейстоцена, свидетельствуют совпадающие с этим же рубежом масштабы повсеместной экспансии в Северном полушарии степных и пустынных видов млекопитающих – лошади Equus, кулана Hemionus, сайгака Saiga, вилорога Antilocapra, верблюда Camelus (Turner, 1947/1997; Kurten, 1968; Шер, 1976: Каталог млекопитающих СССР, 1981; Quaternary Extinction, 1989; Агаджанян и др., 2001; Жегалло и др., 2001; Lange, 2002). Палеонтологические находки этих животных, их морфологические характеристики и экологические требования к среде обитания говорят о том, что в начале плейстоцена Европа, Азия и Америка представляли преимущественно равнинный массив суши, спаянный в одно целое Срединным Атлантическим хребтом и Берингией.
О том, что Срединный Атлантический хребет окончательно затонул только в позднем плейстоцене, свидетельствует позднеплейстоценовое исчезновение в Америке все тех же индикаторных видов млекопитающих: лошади, кулана, сайгака, вилорога (вымерли 8 из 9 известных видов вилорога: Lange, 2002), верблюда. Причина этого – потеря континентальности. Затонувший Атлантический хребет потянул за собой единые с ним берега обеих Америк и Европы и наклонил их внутрь Атлантики. Именно со стороны Атлантики Америка и Европа имеют повышенную обводненность, сохраняющуюся на всем протяжении погрузившегося в океан Срединного Атлантического хребта.
Погружение хребта продолжается до настоящего времени. Оно идет с необычайно высокими скоростями 0,5-0,2 мм/год в экваториальной части (Andel, 1969), что создает не просто повышенную обводненность соседних материков, но разделение морским барьером Северной Америки с Южной, а Европы и Азии - с Африкой. Из-за обширных областей затопления лошадь, кулан, сайгак и верблюд уцелели после атлантической катастрофы только в Евразии, континентальность которой пострадала намного меньше других материков и обеспечивает их выживание до сих пор.
Бизон, в противоположность чисто степным и пустынным видам животных, выжил не в Евразии, а в Северной Америке. Хотя главные местообитания американского бизона – прерии (Roe, 1951/1970), они являются аналогом не сухих, а луговых степей (Вальтер, 1975; Базилевич, 1981; Лавренко и др., 1991). Бизон адаптирован к более мягким кормам, почему легко образовал лесные формы в Европе (зубр) и Северной Америке (лесной бизон). Сухие степи для Северной Америки нехарактерны (Вальтер, 1975), что еще раз подчеркивает повышенную обводненность материка и его слабо выраженную континентальность.
О том же самом свидетельствует еще один индикатор – лиственница Larix. Распространение этого вида ограничено даже в наиболее континентальных районах Америки – на Юконе и Аляске. Там доминирует не лиственница, как в Сибири, а черная ель Picea mariana (Юрцев, 1984; личн. наблюдения, 2003).
В обводненных областях Северной Америки и Евразии широчайшее распространение получили бобр и северный олень. Многочисленные ископаемые останки этих видов хорошо известны на указанной территории и датируются поздним плейстоценом (Quaternary Extinction, 1989; Жегалло и др., 2001). Аналогичная ситуация сохраняется во многих районах повышенной увлажнённости до сих пор. На севере Западной Сибири – Таймыре – популяция северного оленя имеет самую высокую в мире плотность (Таймыр, 2004). Высокие показатели плотности отличают популяции бобра на востоке США и большей части Канады (Klein, 1983; Lange, 2002), в западной половине европейской части России и в Западной Сибири (Скалон, 1951; Дежкин и др., 1977; Калякин, 2004).
Параллели с сушей, затонувшей в Атлантике, прослеживаются и в Северном Ледовитом океане. В четвертичном периоде здесь также исчезли под водой огромные участки земной поверхности (Николаев, Шульц, 1959; Белоусов, 1968; Линдберг, 1972). Речь идет о затоплении не только обширного шельфа, занимающего даже сегодня 20% шельфовой области Мирового океана (Слевич, 1977), но и о затоплении материка в районе Северного полюса. Об этом со времен М.В.Ломоносова говорят многие исследователи (Уоррен, 1885/2003; Тилак, 1903/2001; Гусева, 2003; и др.). Погружение под воду арктических островов продолжается до сих пор. Пробы осадочного грунта с подводного хребта Менделеева, как и пробы со Срединного Атлантического хребта, указывают на их наземное происхождение (см. обзор В.Дёмин и др., 2004).
Загадка затонувшей Арктиды должна быть прямо связана с Антарктидой, расположенной на противоположной стороне земного шара. Согласно географическим закономерностям строения Земли, океаны и материки – антиподы (Калесник, 1970). Поэтому, если на Северном полюсе в плейстоцене находился материк, на Южном - материка не было. По этой причине Антарктида могла появиться только в ответ на затопление северного материка.
В отношении Антарктиды известно, что вплоть до 6 тыс. лет назад оледенение там отсутствовало. Так говорит карта Пири Рейса, скопированная в 1513 г. с более древнего источника. Рельеф и гидрологическая сеть центральной части шестого континента представлены на ней без ледникового щита. Рисунок карты “…согласуется с данными сейсморазведки, выполненной сквозь толщу ледяной шапки шведско-британской антарктической экспедицией в 1949 году” (Хэнкок, 1997, с.9). Не вдаваясь в решение проблем эволюции полярных материков, отметим важный для нашего исследования факт: исчезновение Арктиды и появление Антарктиды подтверждают тектоническое перераспределение огромных масс суши и океана, произошедшее в геологических масштабах времени совсем недавно.
По В.В.Белоусову (1952, 1968), Г.У.Линдбергу (1955, 1972), Н.И.Николаеву, С.С.Шульцу (1959), Е.В.Максимову (1973) и материалам изучения средиземноморских террас, признающих 180-50-метровые трансгрессии всепланетными, получается, что в течение всего плейстоцена суша то всплывала, то уходила под воду. Ее погружение носило такой же направленный возвратно-поступательный ритмичный характер, как и развитие горного оледенения (см. Шнитников, 1957; Максимов, 1972, 1995). Оно подчинялось правилу “шаг назад - два шага вперед” и отражало процесс расширения-сжатия Земли по ходу неизвестного долгопериодичного ритма. Е.В.Максимов (1972) предполагает, что события плейстоцена развернулись на холодной волне этого ритма, а "...продолжительность ... волны приближается к 200 000 – 300 000 лет" (с.270).
Последствием затопления суши стал "альпийский" орогенез. По закону сохранения массы (Ломоносов, 1748), орогенез должен представлять компенсаторный механизм затопления блоков земной коры. Другого способа поддержания устойчивости у Земли, как у космического тела, нет. Поэтому когда при тектонических катаклизмах континентальные блоки уходят под воду, в противовес им поднимаются горы. Антарктида поднялась в противовес Арктиды, в противовес Срединного Атлантического хребта - такой же протяженности и направления Кордильеры, а в противовес гигантским блокам, затонувшим в самой глубоководной части Тихого океана (Белоусов, 1952, 1968; Максимов, 1973) – самые высокие горы Земли - Гималаи.
Фактов, подтверждающих стремительный взлет горных хребтов в позднем плейстоцене и голоцене на высоту до 1 км и более, достаточно накопилось на Тянь-Шане, Памире, Гиндукуше, Каракоруме, Куньлуне, Гималаях и Кордильерах (Максимов, 1972, 1981, 1995, 1996, 1997). Противоположные процессы относятся к Ордосу, погрузившемуся в течение плейстоцена на глубину 3-4 км (личн. сообщ. Е.В.Максимова, 1997) и имеющему самые мощные в мире 200-300-метровые толщи лесса. На глубине 1300 м лежат вершины ушедшего под воду Атлантического хребта (Берг, 1958) – см. рисунок в заставке. Побережье Атлантического и западной части Индийского океана имеет сбросовый характер, что отметил еще Э.Зюсс и интерпретировал как результат радиального опускания дна океанов по разломам (Миясиро и др., 1985). Эти материалы лишний раз доказывают преобладание восходяще-нисходящих, а не горизонтальных, движений в мантии Земли, что подчеркивали В.В.Белоусов (1952, 1968), Г.У.Линдберг (1955, 1972), Н.И.Николаев и С.С.Шульц (1959).
Горы, а не равнины, были главной ареной развития наземного оледенения (рисунок в заставке). Если допустить, что вместо 50-180-метрового слоя воды по плейстоценовой степи мог хоть раз проползти 2-5-километровой толщины ледовый “бульдозер” (Agassiz, 1840; Кропоткин, 1876; Марков, Величко, 1967; Флинт, 1968; Зимы…, 1982; Имбри, Имбри, 1988; Pielou, 1992; Siegert, 2001; Lange, 2002; и др.), он содрал бы до материнских пород весь органический слой и никогда не позволил вскормить такое количество млекопитающих, какое палеонтологи восстанавливают в плейстоценовой фауне Северного полушария (Марков, Величко, 1967; Шер, 1971; Dynamics of Extinction, 1986; Quaternary Extinctions, 1989; Guthrie, 1990; MacFadden, 1992). Аналоги высокопродуктивных саванн и прерий могли появиться в высоких широтах только на богатых почвах из осадочных отложений. Они и были дрожжевым тестом для всего потока трансберингийских мигрантов в до- и послепотопные времена. И если площадь континентального шельфа Евразии, освобождавшаяся при регрессиях, минимум 4-кратно превышала площадь шельфа Северной Америки, этот ресурс и создавал эффект одностороннего перевеса в расселении животных, до сих пор не нашедший убедительного объяснения у зоогеографов и палеонтологов.
Одностороннему перевесу трансберингийских миграций из Азии способствовали и мягкие климатические условия Северной Америки, созданные огромными масштабами ее обводненности и влиянием Гольфстрима. Благодаря водяной батарее, север Америки теплее севера Азии. Южные природные зоны здесь сильно смещены в северные широты, потому и южные виды проникают туда намного дальше. "Тепличность" условий объясняет почему американские аборигены не могли успешно противостоять вторжению азиатских мигрантов, выросших в гораздо более жесткой среде. Узкий ручеек от возможного потока американских переселенцев (снежный баран Ovis nivicola, черношапочный сурок Marmota camchatica, длиннохвостый суслик Citellus undulates) проник в Азию (Кривошеев, 1988; Матюшкин, 1988; Mountain Sheep…, 1999; Воронцов, 2005) исключительно по нагорьям, где широкий экологический спектр обеспечивал выбор условий, хоть в какой-то мере схожих с прежней домашней обстановкой.
О высокой обводненности и тепличности условий Северной Америки наглядно говорят ареалы и повышенное разнообразие полуводных млекопитающих. Вымершие и рецентные виды бобра Castor, выдры Lutra, ондатры Ondatra, норки Lutreola, нутрии Myocastor, енота-полоскуна Procyon, водосвинки Hydrochoerus, водяного зайца Sylvilagus – два вида) нашли исключительно благоприятные условия в Северном полушарии главным образом в Северной Америке. Такой феномен оказался возможным лишь при условии сплошного обводнения территории - никак не сплошного оледенения (рисунок в заставке). В отношении тепличности условий, созданной повышенной обводненностью территории и влиянием Гольфстрима, показателен феномен дикобраза (Erethizon в Америке и Hystrix – в Азии). Если в континентальной Азии он не идет на север дальше Алма-Аты (43 градус с.ш.), то в обводненной Северной Америке проникает севернее Полярного круга и оккупирует тундру вплоть до берегов Северного Ледовитого океана.
Мамонты, носороги, песцы, лемминги, сурки, слоны, львы, северные олени и гиппопотамы, которых раскапывали и раскапывают на Кавказе, у Байкала, под Новосибирском, Барнаулом (Верещагин, 1988; Калмыков, 2000; Орлова и др., 2000), Чикаго, Бостоном, Лос-Анджелесом и во Флориде (Quaternary Extinctions, 1989; Жегалло и др., 2002; Lange, 2002), были загнаны в такую даль не оледенением, а водой - самым настоящим потопом (Howorth, 1887, 1893, 1905; Линдберг, 1972; Corliss, 1984). Необычайная смешанность и многочисленность северных и южных видов в локальных захоронениях южных рефугиумов - Tampa (Флорида: Corliss, 1984), Rancho La Brea (Калифорния: Marcus & Berger, 1989; Van Valkenburgh, 1994), Natural Trap Cave (Вайоминг: Gilbert & Martin, 1989) и Hot Springs (Южная Дакота: Agenbroad, 1989) - подтверждают вынужденный характер массового скопления животных. Нет сомнений, что в плейстоцене звери и человек неоднократно попадали в ситуацию "Дед Мазай и зайцы" общепланетарного масштаба (рисунок в заставке). Самое примечательное, что в массовых захоронениях ископаемых фаун встречаются даже белые медведи (Howorth, 1887; Vereshchagin & Baryshnikov, 1989), которые к жизни в полярных айсберговых бассейнах приспособлены идеально. Благодаря воде и климату, белые медведи в Северной Америке создают феномен, противоположный феномену дикобраза. Вдоль берега Гудзонова залива и Лабрадорского моря они проникают на юг до 50 градуса с.ш. – в зону хвойных лесов. Известны случаи, когда, дрейфуя на льдинах, звери добирались с севера Канады до Исландии, Ньюфаундленда, и даже – Хоккайдо (Stirling, 1993; Ward & Kynaston, 1999; Eliot, 2004).
Именно белые медведи, исключающие вероятность их гибели от потопов, наталкивают на мысль о том, что с трансгрессиями связана еще одна причина массовой гибели и массового обновления целых фаун. Эта причина - вспышки радиоактивного заражения Земли ураном, открытые С.Г.Неручевым (1982). По Неручеву, вспышки повышенной радиоактивности всегда совпадают с крупными трансгрессиями, носят ритмический характер и прослеживаются на протяжении всей истории Земли. Открытие Неручева полностью согласуется с теорией номогенеза Л.С.Берга (1922/1977) и вместе с ней одинаково логично объясняет причину массового появления и вымирания и динозавров, и мамонтов. Последние вспышки урана документированы Неручевым для позднего плейстоцена и климатического оптимума голоцена, что соответствует прежним и новым датировкам о гибели не только мамонтов (Орлова и др., 2000) и других зверей позднеплейстоценовой фауны (Quaternary Extinction, 1989), но и древних цивилизаций (Неручев, 1982).
Еще одна разгадка связана с происхождением нефти. Она напрашивается, исходя из совпадения областей массовых захоронений ископаемых фаун с областями древних трансгрессивных бассейнов и областями периодически затопляемого-осушаемого материкового шельфа. Хотя крупные млекопитающие, погибшие на затопленных участках материков от радиоактивного урана, не могли служить главным источником образования нефти, они являются главным индикатором гибели других организмов, имевших намного меньшие размеры, но намного большую биомассу. Локализация мировых запасов нефти в местах древних эпиконтинентальных бассейнов и в шельфовых зонах (Слевич, 1977) со всей очевидностью подтверждает этот вывод. Наиболее убедительны примеры Каспия, Персидского и Мексиканского заливов, Западной Сибири, Аляски, Байкала, куда при водных катастрофах сносило неисчислимую массу погибших животных.
Несколько слов о хронологических рамках плейстоцена. Переформирование суши и океана тектоническими процессами в сравнительно недавнее время (Белоусов, 1952, 1968; Николаев, Шульц, 1959) значительно омолаживает события, связанные с распадом Пангеи. Единый материк в Северном полушарии, безусловно, был, но распад его произошел не под влиянием дрейфа материков, а под влиянием затопления. На мой взгляд, четвертичный период обязан своим рождением именно Пангее. Точнее - той регрессии, которая создала колоссальный перевес площади суши над площадью океана в Северном полушарии и полностью поменяла климат Земли.
Вместе с Пангеей омоложение получает и "альпийский" орогенез. Поскольку горы не могут формироваться без затопления материковых блоков, этот процесс и дает единственно разумное объяснение нестыковке уровней Мирового океана, вычисляемых по объемам гипотетической ледниковой шапки (Марков, Величко, 1967) и объемам, требующимся по отметкам средиземноморских террас и затопленных речных долин (Линдберг, 1955, 1972; рисунок в заставке). Глобальная тектоника есть не что иное, как наглядная демонстрация двух всеобщих законов: закона сохранения массы (открыт Ломоносовым) и закона вытеснения воды погружающимся телом (открыт Архимедом).
Чередование ледниковых и межледниковых эпох отражает изменение континентальности Пангеи и попеременное осушение-затопление ее блоков. Направленная потеря континентальности, прослеживающаяся от гюнца до вюрма, наиболее резко выразилась в голоцене в смене степи – тайгой и в начавшейся океанизации Земли (Максимов, 1973; Орлёнок, 1989). Она говорит о строгой ритмичности процесса. В связи с этим “короткая” шкала плейстоцена в 200-300 тыс. лет, обоснованная Е.В.Максимовым (1972, 1973, 1995) с позиции ритмов, выглядит гораздо убедительней, чем “длинная” шкала в 1-3 млн. лет (Марков, Величко, 1967; Четвертичный период в США, 1968; и др.), не имеющая под собой никакого фундамента.
Хотя вопрос о датировках в реконструкции земной истории самый сложный, “короткая” шкала находит отклик в нескольких источниках, дошедших до нас из древности. Если Срединный Атлантический хребет отождествлять с Атлантидой, есть привязка к Платону и Н.Ф.Жирову (1964). В отношении Северного материка Арктиды или Даарии – к Ведам. В отношении Антарктиды – к карте Пири Рейса. При всей спорности происхождения источников и представленных в них данных, они бьют в одну и ту же точку – точку недавнего затопления крупных блоков Пангеи и продолжающегося процесса океанизации Земли (см. Максимов, 1973; Орлёнок, 1989).
По Ведам время Великого Переселения людей из затонувшей Даарии отстоит от 2023 года на 111 829 лет; время основания потомками арктических переселенцев города Асгарда Ирийского (Омск на р. Иртыш) - на 106 801; время последнего Великого Похолодания – на 13 031 лет (Славяно-Арийские Веды, 2002). Хотя в цифры Вед после школьных и университетских учебников трудно верить, еще труднее верить, что память человеческая столько тысячелетий хранит информацию, взятую “с потолка”. Ее реальность подтверждается биогеографическими данными Г.У.Линдберга (1955, 1972) и археологическими раскопками древних городов Сибири, построенными не сотни и тысячи, а десятки тысяч лет тому назад (Петухов, 2000, 2001, 2003; Новгородов, 2002; Дёмин и др., 2004).
Наконец, последний вывод, связанный с океанизацией Земли. Расхождение в количестве плейстоценовых оледенений, восстанавливаемых по горным регионам Америки, Европы и Азии, находит свое объяснение в свете гипотезы затопления блоков Пангеи. Если ранжировать материки по масштабам обводненности и количеству оледенений, связь этих величин окажется безупречной. Наибольшее количество оледенений – пять – доказано для самого озерного континента Земли - Северной Америки, четыре – для близкой по условиям увлажненности Европы, и два – для самых континентальных областей Азии. Нет сомнений, что оледенения имели ритмичный синхронный характер (Шнитников, 1957; Карлстром, 1965; Максимов, 1966, 1972, 1995; Ричмонд, 1968; Котляков, Лориус, 2000; Галахов и др., 2005), но возможность реализации каждого из них определялась масштабами обводненности материков и их отдельных территорий. Самым крупным оледенением было, безусловно, последнее - позднеплейстоценовое, когда масштабы затопления и потери континентальности суши достигли максимума.
Максимум проявился в позднем плейстоцене и в тектонической активности. Поэтому если не отбрасывать в сторону гипотезу периодически тонущей-всплывающей суши, прямо связанной с пульсационным режимом сжатия-расширения Земли (Максимов, 1972, 1995; Мартьянов, 2003), решенным окажется и еще один вопрос, ключевой для наук о Земле – вопрос о происхождении оледенений. Оледенения сопровождают историю Земли с архея до современности (Личков, 1967; Зимы…, 1982; Максимов, 1995), но с архея до современности они никогда не были покровными. Покровными были потопы.
Заключение
При соотношении площади воды и суши на поверхности Земли в пропорции 71 и 29% без всяких доказательств очевидно, что сколько-нибудь значительное изменение этих двух величин будет иметь самые серьезные последствия для жизни планеты. Вода и суша определяют действие на Земле всех жизненно важных факторов: насыщение атмосферы кислородом, движение воздушных фронтов и океанских течений, характер широтной зональности и высотной поясности, континентальный и приморский типы климатов. В связи с этим не удивительно, что крупные колебания уровня океана, привлеченные Г.У.Линдбергом для решения проблем четвертичной истории, объяснили их гораздо логичней и проще, чем континентальные покровные оледенения.
Память о ледовых гигантах, сравнимых по высоте с Альпами и Тибетом, и занимающих по площади целые континенты, не сохранена ни у одного народа мира. Сохранена – о страшной разрушительной силы потопах (Van Mater, 2000; Петухов, 2003). Хотя к легендам и мифам можно относиться с иронией, речные долины, затопленные на дне океана, иронией не назовешь. На водной планете водный фундамент дает гораздо более прочную основу для реконструкции всего здания плейстоцена, чем материковые покровные оледенения. Их существование не подтверждено ни мифами, ни реальностью.
В заставке: интерпретация Генриховских событий с позиций покровного (I) и горного (II) оледенений. В нижней части рисунка показан механизм переноса моренного материала айсбергами гипотетических покровных (I) и современных горных (II) ледников. Рисунок I взят из интернета и изменен согласно представленной гипотезе (II).