Если бы Уолтер только знал, что планы человека — просто мусор, который на удивление хорошо горит, так он бы никогда и ничего не стал планировать на годы вперёд. Он бы жил тем, что имел здесь и сейчас. До чего же он был самоуверен! Если бы он только знал, что у всякого счастья есть предел и рано или поздно оно обязательно исчерпается — о! — как бы он тогда дорожил каждым мигом своей спокойной и мирной жизни, проведённым вместе с Викторией. До чего же он был слеп и глуп! Теперь во всём его существовании не осталось ни цели, ни смысла… Совсем ничего! Ничего, кроме одной лишь холодной смерти, уже маячившей на горизонте. Да, в той стороне, куда они шли, плескался чёрный бескрайний океан. Холодный, опасный, отнимающий жизни. Детектив ещё издали увидел воду, облитую киноварью заходящего солнца, и тут же в голову полезли разные химерические идеи. Он то воображал огромных тварей, обитающих на недоступных для человека глубинах, то вспоминал жуткие противоестественные картины из книги Вивехзды. Перед его мысленным взором возникали образы переродившейся домашней скотины, видоизменённой и приспособленной к новой водной жизни, и таких же людей с длинными щупальцами, вырывающимися из них наружу во все стороны. И по мере приближения к воде картины становились всё более безобразными, и Уолтер всё отчетливее слышал шум морских волн. Океан словно звал его.
«Иди ко мне. Не бойся. Стань частью меня», — десятки голосов звучали у него в голове.
Одни из них шелестели, скрежетали и шептали, в то время как другие кричали, выли и рычали. То была кошмарная какофония. А затем совершенно внезапно что-то сильно ударило его в живот с внутренней стороны, и боль резко разлилась по всему телу. В данную секунду детектив как будто прочувствовал ледяной океан и всех существ, его населявших, каждой клеточкой своего организма. Словно он и в самом деле стал частью водной стихии. И им вдруг овладел такой страх, что глаза заметно расширились, и он быстро и тяжело задышал.
— Прошу, держите меня за руку, — проскрежетал Уолтер, крепко стиснув зубы.
— Боже! Вы так бледны, — произнёс звонарь, положив ладонь на плечо детектива. — Вам надо поесть, переодеться в нормальную одежду, выпить и хорошенько отдохнуть. И вы обязательно придёте в норму. Вот увидите…
— Держите! Крепче держите! — срывающимся голосом воскликнул Уолтер, готовый, кажется, в любую секунду сорваться с места и против собственной же воли броситься к смрадной воде.
Океан по-прежнему звал его.
«Не сопротивляйся. Приди же ко мне. Я одарю тебя всеми земными благами, какими только пожелаешь».
— Уолтер! Уолтер, посмотрите на меня, — звонарь развернул его лицом к себе. — Вам плохо?
— Я слышу его. Он не оставляет меня в покое. Я так больше не могу, — жалобно простонал детектив.
— Не уступайте! Сопротивляйтесь! Выбросьте все скверные слова из своей головы! Что бы он вам ни говорил, не поддавайтесь этой чёрной силе. Уолтер! Уолтер, не покидайте меня. Посмотрите на меня. Вот так! Хорошо! Уолтер, я буду читать молитву, а вы повторяйте за мной, хотя бы про себя, но повторяйте, поняли? — и звонарь тут же завёл какую-то молитву.
Детектив честно пытался разобрать хотя бы одно-единственное слово из неё, но у него ничего не получилось. Он не мог слушать звонаря, потому что в голове у него уже гремели десятки голосов, и для ещё одного там попросту не осталось больше места.
«Червь поганый! Я изничтожу тебя, если ты не падёшь предо мной на колени! Ползи, ползи ко мне, я приказываю».
За один миг потусторонние тёмные гласы переменились и стали грубыми и жестокими. Теперь они не обещали никаких благ, а только угрожали и изрыгали страшные проклятия. Они лаяли, как свора бешеных собак.
«Порву на части! Размозжу! Изничтожу! Поклонись же мне! Соединись с водой!»
Уолтер слушал эти слова и дрожал как осиновый лист. Ему становилось всё хуже и хуже. Всё хуже и хуже…
— Ай! — внезапно он обхватил живот руками, споткнулся и едва не упал.
— Осторожнее! — воскликнул звонарь, прервав молитву.
— Как же сильно болит, — просипел, тяжело дыша, детектив.
— Что именно?
— Живот… живот…
— Держитесь, умоляю вас, — звонарь взглянул на Уолтера и увидел бледное искажённое гримасой боли лицо. — Держитесь. Нам бы только добраться до дома, а там уж я напою вас своей настойкой. Вам сразу полегчает, вот увидите. Главное сейчас не останавливаться.
— Да-да… хорошо… — детектив поморщился и продолжил идти через силу. Взмокший от напряжения, он плёлся устало и согбенно.
Со всех сторон на них дышало холодной пустотой, на которую постепенно опускались зловещие сумерки. Складывалось такое ощущение, будто это сам воздух загустевал, становясь всё более плотным, и чёрным. Океан с каждым их шагом рокотал всё мощнее, а ветер с каждой секундой хлестал по щекам всё больнее и злее. И голова шла кругом от всего этого. В какой-то момент Уолтеру стало до того плохо, что его едва не вырвало. Он кое-как совладал с приступом.
— Ещё немножко осталось, — прошептал звонарь.
Когда они уже практически вплотную подобрались к дому, располагавшемуся почти у самой воды, детектив вдруг резко затормозил и обратил взор вправо. Звонарь тоже остановился и поглядел в ту же сторону. Вдалеке, на очень большом расстоянии от них, виднелись смутные силуэты людей, которые двигались по одному друг за другом в направлении воды, и каждый из них, кроме четверых, замыкавших процессию, держал в руках зажжённый факел. Последние четверо несли какой-то тяжёлый предмет, завёрнутый в покрывало. Возглавлял всё шествие человек с тростью, он шагал не слишком быстро. Уолтер не в состоянии вымолвить ни слова лишь удивлённо взглянул на звонаря.
— Хоронят Скотта Лишера, — ответил тот на безмолвный вопрос детектива.
Тело в покрывале погрузили в ялик, после чего в шлюпку забрались две фигуры, взялись за весла и отплыли от берега. Когда всё было готово, человек с тростью подал им знак рукой, и они подняли покойника и выбросили за борт. И тотчас беспокойные воды со зверским аппетитом сомкнулись над своей жертвой.
— А тот, что с тростью?.. — с трудом проговорил Уолтер.
— Господин Мак. Давайте поскорее уйдём с улицы, пока нас никто не увидел.
Звонарь вынул из кармана ключ и отомкнул дверь.