Но, очень гадит англичанка,
и Трамп сердиться стал во сне,
мол, поиграю с ней в молчанку,
всё прояснится лишь к весне.
Пройдут, мол, выборы, а в марте
закончит с «Брэкзитом» она –
вот тут-то и открою карты,
и подниму всю муть со дна.
Она, конечно, очень гадка,
но, хайли-лайкли – это класс,
мелькнула в этот миг догадка
не в бровь, как говорят, а в глаз.
Ведь Путин карты спутать может,
вдруг прячет джокер в рукаве,
они поладят – он положит
свой джокер тот на карты все.
А может, лучше бы не ладить,
торт съели – хватит продолжать,
а то Конгресс начнёт мне гадить
и англичанка будет ржать.
Сначала сон был очень сладким,
но сон испортила-то Мэй
всем танцем тем вертляво-гадким
про этих, на фиг, Скрипалей.-
И стали явственней позывы,
что, мол, пора уже отлить,
а уж потом писать призывы
и кайф писанием продлить.
Трамп в этом деле предсказуем,
весь мир его писалки ждёт,
и мы ведь тоже не психуем –
все чередом своим идёт.
И вдруг – сквозь тишину пространства
звонок пронзительный проник,
что сразу сонное всё царство
разрушил как бы в тот же миг.
Не всё подвластно президенту
почти что всей планеты, но
простые жизни аргументы
преодолеть не суждено.
Позывы эти вот, простите,
и этот подленький звонок,
и дело тут не в простатите,
не в том, что смог, а что не смог.
А тут к тому же этот Путин,
орешек твёрдый – не пробьёшь,
шаг к пониманью очень труден,
его на понт ведь не возьмёшь.
Из торта вишенка осталась,
но, Трамп-то – лидер мировой,
и вишенка ему досталась,
и он рванул к ней головой.
А вишенка – не тут-то было,
со рта скользнула – и на пол,
как у вороны, сыр-то выпал –
и был, как говорят, таков.
Трамп и мычал, «почти телился»,
пропал в той вишенке нектар,
и сон чудесный превратился,
в конце-концов, в почти кошмар.