Есть в Эстонии газета «Северное побережье». Хороший главный редактор, хорошая пишущая братия и понятная и принятая большинством гражданская позиция. Именно эта позиция не давала редакции мирно сосуществовать с Репинским Мартином. А уж о Максиме Ермакове, который уже давно Макс Каур – и говорить нечего. В каждом, в каждом номере газеты 4-7 упоминаний старейшины Каура и ни одного упоминания в положительном плане. Только упрёки и критика. Помню даже кроссворд, где Каур с шапкой, а ключевая фраза в кроссворде была «тяжела шапка». Это намёк или на шапку Мономаха, или на кепку Юрия Михайловича, но не Лотмана, а Лужкова. Анекдот 110 по теме:
- Юрий Михайлович (Лужков!!!), что ты всё в кепке, да в кепке? Одел бы шапку, зима на дворе.
- Ой мужики, пробовал я шапку надеть. Не держится, горит!
С Марком у меня личные счёты по неличным вопросам. Я не злопамятен. Просто у меня хорошпя память и я брезглив.
Созвонился я с Гамзеевым, собрал «первоисточники» и засел за работу. Ну засел, это громко сказано. Я и так сижу. Правильнее, наверно, было бы сказать «занялся работой». Первоисточниками мне служили номера «Северного побережья», где было даже две редакторские статьи о Максе Кауре. Статьи такого плана, что рядом с Марком Лужков ангелом казался. Посылали мне со всех источников и все из Интернета, что он (Макс) о себе говорил, и всё о том, как это люди комментировали. Материал лихой написал я статью о Максе, которую назвал «Безумный Мак или «слуга трёх господ»». Позвонил Гамзееву и объяснил, что копии у меня нет, так как в камере из всех гаджетов только лампа на потолке и, на основании этого, договорился, что со статьи снимут копию, а оригинал вышлют мне назад. Мол я его ещё хочу в Интернете вывесить. Конечно соврал, копию сам своими руками писал. Меня терзали смутные подозрения:
- у посла – медальон
- у ХХХ – магнитофон
Уездная газета обвиняет уездного старейшину во всём, кроме ритуальных убийств, а в ответ – тишина. Это возможно в двух случаях:
1. Доказательно виновен
2. Умная многоходовка
Послал Гамзееву статью и через неделю начал дозвон. Дозвонился через две недели после того, как громко объяснил всем «промежутным» сотрудникам редакции, что я зек из тюряги, мейла у меня нет и позвонить мне нельзя. Наш телефон в «одну сторону» работает. Взял трубку Гамзеев и началось, как в песочнице:
Я ему «первое слово дороже второго», а он мне «что написано пером – не вырубишь топором». А пером написано, что редакция рукописи не возвращает и не комментирует. Так что Сашок (это я) привет тебе от рукописи, а не рукопись!
То ли с редактором общался, то ли у таборного рома коня покупал. Никакой разницы. Статья, естественно, не опубликована. А затем произошёл целый ряд совпадений. Прошу обратить внимание на то, что я не обвиняю, даже не подозреваю. Я просто обобщаю совпадения:
1. С этого времени в газетке ни одного упоминания о Максе Кауре.
2. Через 2 месяца Гамзеева выдвигают на премию для журналистов.
3. Он эту премию получает. Золотое перо блин!
Комментировать не буду, умный сам всё поймёт. Это если умный и если захочет понять.
Да и в «Римском праве» было: после – не значит «в следствие». Римскому праву респект и уважуха.
А статью я в Интернете вывешу. Не боюсь. Там его слова и его дела в его и его друзей комментариях, ну с «Северного побережья». Могу же я газетке «за народ» поверить! Я хоть и маргинал, но «вышли мы все из народа…».
А вот если статьи в Инете не будет, то как говорится, две причины:
1. Я обожрался и лопнул (это в тюряге-то?!)
2. Я неожиданно получил утверждённую премию для самых честных «Инвестигейтором-фрилансеров» в Интернете.
А утвердил премию секретный фонд (не закрытый, а секретный) «М.К.», что расшифровывается не как Макс Каур, а как «Максимальная корректность» или «Максимальная конфиденциальность». А что, почему не мне. Я ужасно корректен, ни одного обвинения, ни одного обобщения – так, просто предположения полушёпотом.
Короче, следите за прессой.;