Я перестала ходить в гости к Юле. Не хотела видеть хамелеонскую морду её мужа.
Всё, что мешало жить спокойно, я ассоциировала с Якубом.
Я очень жалею, что упустила воспитание Славика. Вынужденое доверие маме для воспитания Славика меня так беспокоило, так тревожило: ну чему может научить неграмотная женщина, хотя к труду она приучит - это важно, а также, как нас приучила быть честными и не брать чужого, "не твое -не бери". За это ей спасибо. Но знания из учебников закрепить и правильно применять их в жизни, выявить склонности Славика к какому-либо предмету и помочь это развить - могут только родители, причем грамотные, сознательные, любящие детей. Когда я выходила замуж за Якуба, мне казалось, что он будет хорошим отцом, научит Славика и труду и познанию природы, дисциплине, человеческим отношениям в семье, в коллективе, в отличие от Рахмата (биологического отца Славика), который думал только о себе и однажды высазался:"А что, Галяхон, как ты представляешь меня в пожилом возрасте?" Мне хотелось стукнуть его по голове, но я промолчала. "А я представляю, иду по городу, меня все узнают, кланяются, "Здравствуйте, профессор," я киваю головой, иду важно, не спеша, слегка выпячиваю свой живот, в одной руке зонтик от солнца, а в другой - дорогая тросточка. А? Как тебе, нравится?"
Мне хотелось обозвать его дураком, но так как это слово бумерангом отзывалось на мне отрицательно, я не обозвала, тем более, что черноглазый краснощекий малыш - радость и нежность моя, был и его сыном и бегал вокруг нас, ища покрупней камешки,чтобы бросить в воду звенящего арыка. Воздух был такой чиcтый от фонтанов и арыка, так легко дышалось, я даже подумала замять свой ответ, пусть у него не останется обиды на меня, и завтра на лекциях он будет доволен и ничего не пропустит в конспектах. Вечером после работы я выйду со Славиком на этот же Абрамовский бульвар(Самарканд) гулять, а он, сидя на скамейке с конспектами, будет ожидать. Но, это вечное жениханье мне разьедало так кишки, что я не вытерпела и сказала ему :"Знаешь, что я тебе отвечу? Что чем летать в облаках несбыточного, лучше прежде, чем стать доктором, а тем более прфессором, научись быть просто ... настоящим человеком." "А что я, верблюд что ли?"- недовольно спросил он. "Хуже, намного хуже, потому что верблюд как транспорт помогает людям, а плюёт только на тех, кто его дразнит. А ты плюнул на меня и на сына за то, что мы хотим жить одной семьей, с тобой. Ты не можешь уйти из-под отцовского крыла и взять на себя полную ответственность за нас. Не надеясь на тебя, я дала ему отчество по имени моего отца, как ты мог до этого довести?" "Ну я же тебе на день рождения Славика сказал, бросай техникум и езжай к моему отцу жить, ты же не послушала меня. Мой отец так хотел..." "Да ну тебя, сколько можно из пустого в порожнее переливать. Надоело. Славенок, пошли домой." - взяла я за руку сына. –"Галя! Галя! Галяхон, обьясни мне по политкономике, я тут вопрос не понял..." "Езжай в кишлак к отцу, он тебе все обтяснит."- уже со злостью в голосе крикнула я, а Славенок с удивлением то поднимал головку и смотрел мне в лицо, то, чуть спотыкаясь, оглядывался назад, чтобы увидеть лицо, зовущее меня, отца. "Пойдем, моя радость, нет у твоего отца места в сердце ни для меня и даже ни для тебя. Пусть получит двойку завтра по политэкономии, может подумает хоть, что я для него стою."– говорила я со Славиком, буд-то он что-то понимал. Все это было в 1952-м году. А сейчас ему 15 лет. Родной мой, прости меня, что растешь без отца, я всю жизнь буду молиться богу, чтобы тебе всегда было хорошо, ты не будешь хулиганом, вором, пропойцей, ты вырастешь сознательным человеком, трудолюбивым, старательным, отцом семейства. Мои молитвы дойдут до Бога. Вот так я рассуждала и успокаивала себя, глядя на своего первенца.
Когда Славик мылся дома, мама (его бабушка) и я терли ему спину. А в 12 лет Славик впервые сказал:"Мама, не надо, я сам потру," -закрывая свое тело руками. "Моя кровиночка," -подумала я- "уже взрослеет, стесняется. А как же? Ведь недаром у мусульман в 12 лет мальчика обьявляют мужчиной."