Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/03/04/599
Протираю спиртом, собираю двумя пальцами небольшую складку кожи и, приставив автомат с насаженной иглой, нажимаю кнопку. Щелчок.
А потом делаю вдох, и он со мной. Считаю про себя, как полагается, до десяти, вынимаю иглу,
- Ну вот, сделали!
- Спасибо! – за что благодарит?
- Это ж моя обязанность, – отворачиваюсь, сбрасываю иглу, убираю обратно в ящик все принадлежности.
- Забрать у меня половину боли?.. Это не входит в обязанности!
Надо повернуться к нему. Надо что-то ответить. Я сама не знаю, как сорвалось с языка! Даже подумать в тот момент не успела!
Всё же поворачиваюсь. Гляжу, а он совершенно серьёзен, и во взгляде нечто такое! Если бы я умела читать в глазах, то прочла бы надежду!
И мне становится совершенно ясно в эту самую минуту, чего не хватает этому избалованному богатому, ни в чём не знающему отказа, парню!
Тепла! Простого человеческого участия! Настоящей искренней заботы! Он, по сути, совсем одинок! И вот этот укол, который прекрасно мог сделать сам, или подставить мне что-нибудь нейтральное, да даже ягодицу, и есть тот знак доверия, которое он мне оказывает.
Принял меня за близкую, подпустил к себе! За что? Разве я дала повод? Ну, сказала, не шибко подумав, просто на эмоциях. Поиграла с ним в войнушку, будто нам лет по пятнадцать, а он повёлся на элементарное внимание, как наивный, ничего не знающий о людском коварстве, щенок потянулся бы за человеческой лаской.
В душе щемит от желания погладить тёмные вихры, прижать к груди этого большого обиженного ребёнка, а в голове иголочкой тыкает мерзкая мыслишка, что всё обычно так и начинается, буквально недавно проходили: сначала пожалеть, потом приласкать, потом полюбить и прирасти, а после этого жизнь полетит в тартарары. Тем более, что меня наняли на полгода на работу, а не руку и сердце на всю жизнь предложили.
- Лёш, пора спать, - капитулирую, он отдал, а я не взяла! Не решилась! И сделала вид, что не поняла!
- Да, конечно, - огонёк надежды моментально гаснет в красивых карих глазах, взгляд прячется за завесу пушистых длинных ресниц, голос становится чужим до официальности, - спокойной ночи.
- Не засиживайся, пожалуйста, допоздна, - касаюсь плеча напоследок. Под ладонью камень. Поздно проявлять заботу, теперь она выглядит слишком лживо. Я его разочаровала, растоптала только что слабый нежный росток…
Остаётся уйти.
Всё-таки испоганить вечер я сумела.
Захожу к себе, расстилаю постель, отправляюсь принимать водные процедуры, а сама всё об одном и том же: что не так-то? Что надо было сделать? Пожалеть? Не думаю, что ему нужна жалость. Поделиться любовью? А со мной много, кто делился? У меня лишней души нет и лишних нервов тоже. Да и любви лишней не припасла. Я совсем недавно с такой крутой горки скатилась, что теперь надо сильно постараться, чтобы поднять себя назад.
Кем я, в конце концов, прихожусь этому чужому парню? В должностной инструкции, приложенной к договору, который меня обязала подписать его деловая мамаша, ни слова не сказано, что я должна быть нянькой, жилеткой для соплей и купать её драгоценное чадо в лучах любви и ласки!
Уже в постели лежу, а всё подбираю себе аргументированные оправдания. С чего бы? Меня ж никто не винит! Ну, разве что сама себя! И не словами, не мыслями, а странной щемящей болью в груди, беспокойной тревожностью, которая, будь немного посильней, победила бы все аргументы и, сорвав с постели, погнала бы на другое крыло дома. Туда, где возможно, так же не может уснуть один кудрявый кареглазый парень с широкими плечами, сильными руками и теплой нежной кожей на животе.
Все эти мысли кружатся, рвутся на маленькие клочки, путаются и, в конце концов, исчезают в туманности сна, всё-таки срубившего меня после длинного, сумбурного дня. Первого дня моей новой, так не похожей на прежнюю, жизни…
Утром просыпаюсь от того, что кто-то монотонно бубнит рядом. Лежу, вслушиваюсь, но ничего не понимаю. Приоткрываю глаз, солнышко уже вовсю старается, с балкона лёгкий ветерок колышет прозрачный тюль, и «ту-ту-ту-гу-гу-гу» тоже доносится оттуда. Поднимаюсь неслышно, тихонько подкрадываюсь и наблюдаю такую картину: птичка, похожая на голубя, но помельче и бежевая, а не сизая, с тёмным ободком сзади на шее, гладкая, изящная, как статуэтка, неторопливо расхаживает по полу балкона, а на перилах выступает гоголем такая же, чуть побольше и поярче оперением. Наверное, у пернатых тут свидание назначено, не спугнуть бы. Точно, самец за самочкой ухаживает. Крылышки расправляет, хвостик пёрышками кверху топорщит, а сам «гу-гу-гу»! Вдруг, как скакнёт вниз и выдал впечатляющее «вах»!
А ей хоть бы что, топает мелко по полу, словно невеста в каком-нибудь горском танце, типа лезгинки, и помалкивает. Самец голову книзу и «гу-гу-гу», а она ни гу-гу. Он заходит на новый круг, и всё повторяется.
Вот что значит, в природе отношения толково устроены! Женское дело - помалкивай, да выбирай женихов, а мужское – шевелись, пока не увели избранницу. И всё по-честному. Уж если ухаживает, то всерьёз, налево не полетит, как некоторые. И букой сидеть не станет, как другие некоторые. А может, этим другим некоторым самочка-то и не приглянулась! Вот пойми тут! Это ж не птицы.
Голубок, меж тем, приближается к подруге, выпячивая грудь, покачивая головой и снова громко выкрикивая своё «вах», будто сова ухает! Думаю, уболтает девку.
Продолжение: http://proza.ru/2023/03/07/1116
Полный текст на Литмаркет https://litmarket.ru/reader/moy-sladkiy