Шанхай моего детства. Продолжение
Домашние друзья
Наше детство, да и вся жизнь, всегда были связаны с животными. Рядом всегда были кошки, собаки, куры. Подбирали и выхаживали раненых птиц. Возле построенного сарая папа поставил три скворечника на длинных жердях, в которых каждый год селились и растили птенцов скворушки. Каждую весну скворцы радовали нас своим прилётом. Весна пришла! Скворцы прилетели! А пока наш Шанхай был окраиной города, рядом был лес, на месте искусственного пруда было болото к нам залетали разные птицы. Однажды мальчишки подобрали раненую сойку. Мама выходила птицу, и она всю зиму жила у нас в доме. На стенах чуть с наклоном висели в рамках репродукции картин, и сойка-потатуйка, так ласково мы её называли, перелетала с картины на картину, устраивалась, и тихонько дремала. А проснувшись, устраивала такой переполох, будила всех и требовала еду.
По улице иногда пробегали рыжие белки, запрыгивали на берёзки, перебегали на другие, и дальше вниз по всей улице. Иногда, осенью, под сваленную в копну ботву и траву заползали ежи, которых обнаруживали собаки и громким заливистым лаем привлекали нас. И, конечно, постоянные наши соседи – вороны, сороки, воробьи, синицы.
Летом трясогузки, которых почему-то очень любил папа. Он их ласково называл – плисочки. Зимой снегири. Весной и осенью пролётом на рябинах останавливались на отдых свиристели. Залетали зяблики, зарянки и другие пернатые. До сих пор в районе нашего дома живет дятел. Стучит по старой берёзе, а зимой, когда на нашей раскидистой
красавице ёлке созревают шишки, он срывает их, перелетает на берёзу, выклёвывает семена, а шишки бросает вниз. К весне на снегу возле деревьев россыпь расклёваных шишек.
Кошки и собаки
А уж собаки и кошки, да и другая домашняя живность, жили у нас постоянно. Некоторые из них оставили о себе добрую интересную память. Рыжий Тузик. Уникальный пёс. Ласковый и верный. Наш постоянный друг и товарищ во всех наших детских походах. И любитель ходить по гостям. Один раз побывав с нами у бабушки, или у старшего брата, который с семьёй жил в Кропачево, он стал наведываться к ним регулярно. Съев угощение, отдохнув, у бабушки под кроватью, у Вадика на крылечке на солнышке, он возвращался домой. Очередное такое путешествие закончилось для него трагически.
Спаниель Чара, чёрная красавица, верная нянька моей маленькой Надюши. Дези – наша спутница с Надей во всех прогулках. В лес, на пруд, на Зырянку. Бывало, набегается, устанет, встанет на задние лапы и просится на руки. Мы её по очереди и несли. Отдохнёт и снова бежит рядом. О Дези, нашей любимице есть отдельный рассказ.
Был пёс Кучум. Здоровый, красивый, верный. Лайка, охотник и Мишин друг. Его приходилось держать на цепи у конуры. И сколько было радости у пса, когда вечером мы отпускали его побегать по двору. А зимой и по огороду. Как он любил дурачиться с нами. Какие «выписывал» круги по снегу, играя в догонялки. Один год была снежная зима. Местами снег лежал выше заборов. Наигравшись с нами, Кучум незаметно по снегу убежал на соседнюю улицу и был таков. Больше мы его не видели. Ждали и горевали долго.
Однажды мы подобрали выброшенного из окна второго этажа щенка. Хозяин был алкоголик, и пёс видимо его «достал». Джина росла злобной и своенравной. Что-то волчье было в её облике. Пришлось держать её на цепи. Чужих, особенно мужчин, да ещё если, даже с «прошлогодним», перегаром, она готова была разорвать, сорваться с места вместе с конурой. Так надолго осталась у неё память о бывшем хозяине. Собака была непредсказуема, и когда у меня её попросил родственник, живший в поселке Шиши на окраине, то я с облегчением согласилась. Но у него она прожила недолго. Однажды он отпустил её побегать. Джина, почуяв свободу, рванула в лес. И пропала. Или подружилась с волками, или стала их добычей.
О котах и кошках можно рассказывать бесконечно. Столько смешных, забавных и грустных историй. Кошки. Пушистые и не очень. Рыжие, пёстрые, двух, трёхцветные, черепахового окраса. Почему-то никогда не было чисто чёрных и белых, а рыжие создания были всегда самыми любыми, что называется «ко двору». У каждой кошки было своё имя, свой характер, своя история. Сёмы, Саньки, Мисусь, Таис, Фрося и другие. Кто-то проживал с нами долго, всю свою жизнь. Таис – умная, можно сказать, мудрая кошка прожила девятнадцать лет. Кто-то уходил, терялся. Жалели, искали. Но всегда эти своенравные, непредсказуемые в поведении и общении создания украшали и дополняли нашу жизнь.
Гагара и другие
В пятидесятые годы, обжившись на новом месте, мы завели кур. А какие это были несушки. С ранней весны и до поздней осени во дворе стоял шум, квохтанье, ранним утром петушиное «Ку-ка-ре-ку!!!». А зимой они жили на кухне в двух сколоченных ящиках-курятниках, сарайчик во дворе был холодный, неприспособленный для содержания. Кур было немного, каждая была со своим характером, привычками, и у каждой было имя. Пеструшка, Белянка, Скрипожопик. У этой маленькой шустрой курочки при появлении на свет под хвостиком прилипла скорлупка, которую мама осторожно убрала, но оголённое место долго не заживало. Отсюда и имя. А маминой любимицей была Гагара. Крупная, гордая, белая курица. Глава всей куриной братии. Даже петушок её побаивался. И только ей мама доверяла выводить цыплят. А уж радости было у всех, когда появлялись на свет маленькие шустрые забавные жёлтые и пушистые комочки. И как ревностно их оберегала Гагара. Однажды рыжий кот Сёма решил поохотиться за цыплятками, но заботливая Гагара, увидев приготовившегося к прыжку кота, налетела на него, и проехала на его спине по всем комнатам. После чего Сёма долго не заходил в дом, а потом перестал реагировать на малышей и даже позволял им забираться на свою тёплую шубку.