- Воз… Воздух!!! – неожиданно заикаясь, громко заорал Вера в микрофон рации. – Воздух!!! Слева пятнадцать, высота сто! Две единицы. Первая вертушка «двадцать четвёртая», вторая – «восьмёрка». Курсом на нас! Приём!
- Понял! Вижу! И они видят нас, суки! Гусь, где «Игла», мать твою? – послышалось в динамике радиостанции.
Но ПЗРК «Игла» уже заработала. Гусь, стоя одной ногой прямо на башне БМП-2 с длиннющей трубой зенитного комплекса на плече, уже выпустил первую ракету по цели и орал, топая ногами:
- Вторую! Вторую, бл… Где вы все? Камаз, вторую давай!
Но и «Крокодил» начал свою работу. Экипаж первого вертолёта засёк вылет зенитной ракеты и резко ушёл вправо, высыпав целую серию тепловых обманок. «Игла» вошла в самое яркое облако ярких тепловых ловушек и закончила своё существование, самоподрывом. Вертушка, выровняв курс, дала первый залп. Сначала с подвесок МИ-24 сорвался огненный рой неуправляемых ракет, но из-за непредвиденного лишнего манёвра, время было упущено. НУРсы, перелетев неширокую лесополосу, где была замаскирована техника, дружно вспахали укатанное гусеницами фермерское картофельное поле. Довернув, «рептилия» не прицельно жахнула по густой поросли акации из своей авиационной курсовой пушки, перемалывая в щепу молодые деревца. Но по вертушке уже дружно ударили из всех видов стрелкового оружия. Задрав по максимуму стволы 30-ти миллиметровых пушек, короткими очередями начали работать БМП и БТР-82. И, казалось, даже было слышно, как цокают по броне винтокрылого агрессора пули автоматов и пулемётов. «Крокодил» резко шарахнулся от лесопосадки, уходя на длинную циркуляцию. Где-то в километре завис второй вертолёт, ожидая, когда из зоны поражения выйдет первая машина.
- Жора, «крокодила» не трогай, уходит уже! – кричал Гусю, не отрываясь от бинокля, взводный. – По «бегемоту» попробуй! Ты смотри, сука, висит, как на параде! Бессмертный, твою маму…
Включившись, наконец, во второй комплекс ПЗРК, Гусь, прикусив губу от возбуждения, начал «ловить» вторую цель. Пуск! Но и этот пуск переносной зенитной ракеты не оказался незамеченным. МИ-восьмой резко задрал «морду» и, с креном на левый борт, начал набирать высоту. «Ёлочным салютом» разлетелась в разные стороны первая серия «теплушек». Ракета «Иглы» чуть дёрнулась, смещаясь с курса. Но тут «бегемот» выпустил вторую серию тепловых ловушек… а не надо было бы. Датчики ракеты среагировали на «свежее» тепло и довернули реактивный снаряд в сторону вертушки ВСУ. Подрыв произошёл метрах в пяти от фюзеляжа, ближе к хвостовой части. Те, кто наблюдал за «вертушкой» в бинокль, видели, как от машины к земле полетели какие-то куски. Вероятней всего, это разрушились лопасти и механизм управления шага рулевого винта. МИ-8 сразу «клюнул» носом, прекращая набор высоты, и в звуках одного из двигателей что-то «заквохтало». Гигантская подбитая «квочка» начала по дугообразной траектории медленно приближаться к земле. Все, кто это видел, забыв о личной безопасности, повскакивали на ноги и восторженно заорали. Особо выделялся басовитый голос взводного:
- Ура-а-а!!! Жорка, сукин сын! Прямо по печени эту падлу… Камаз! Смотри куда упадёт, экипаж заберём! БТР готовьте! Не бессмертный, точно не бессмертный…
Но чудеса бывают и на войне. Буквально метров за тридцать до земли, вертушка каким-то непонятным образом выровнялась, стрельнув чёрной шапкой из правого двигателя, и, чуть довернув, пошла в сторону своих. Её болтало, кренило, концевая балка виляла, как хвост у дворняги… Да и правый двигатель «подташнивал», чадил, брызгал маслом, но тянул. Из-за бугра вынырнул МИ-24 и, пристроившись рядом с «раненым» напарником, повёл его к месту посадки.
Ликующие крики смолкли. Все с надеждой смотрели за уходящими в сторону темнеющего горизонта укроповскими вертушками. А вдруг завалится… Старшина взвода прапорщик Бикмурзин (Камаз), пожав плечами, чуть слышно пробурчал:
- Получается бессмертный… повезло пацанам.
И только Гусь, растерянно глядя в сторону взводного, как бы оправдываясь, крикнул:
- Две было, Володя! Только две «Иглы» у нас было, говорю!
Корень беззвучно зашевелил губами, яростно пнул кучу пустых гильз, потом смачно сплюнул и, уже чуть успокоившись, внятно крикнул:
- Все на броню! Меняем дислокацию. Сейчас очухаются.
«Очухались» укропы быстро. На дорогу не выезжали, прячась за лесополосой, ехали прямо по фермерскому полю. Не успели отъехать от места стоянки и двух километров, как её накрыл полный пакет «Градов». Механики-водители, тараща красные от пыли глаза, «жали на газ до полика». Ехавшие на броне, с хрустом выворачивали шеи назад, наблюдая, как сорок мин сто двадцать второго калибра добросовестно перепахивают лесополосу, где они совсем недавно на спиртовках разогревали банки с тушёнкой. И было страшно и жутко от понимания того, что всего пять минут тряски на броне БМП отделяет их жизни здесь от смерти там.
Потерь во взводе после боестолкновения с авиацией противника, слава Богу, не было. Только новичку взвода, Серому, поцарапала морду лица щепка от разбитого авиационным снарядом тополя. Щёку санитар старательно замазал зелёнкой, и мужики тут же предложили позеленевшему парню поменять позывной с Серого на Шрек.