Нина написала заявление , где она подробно, очень подробно описала всё, что произошло с того дня, как Диана оставила Софью в своей квартире наедине с Максимом. Оно получилось длинным. Перечитав его и заявление санитарки Зины, Шилов поднял голову и посмотрел на Нину.
- Так Ковалёва и сама неоднократно ходила к Дроздову на квартиру, верно? - спросил он.
- Хм... верно! А это является преступлением? Она полюбила этого мерзавца, а он ей врал, что развёлся и женится на ней. Вы лучше примите меры, совершено преступление и не одно, - ответила Нина, дерзко глядя в глаза капитану.
- Вы, Филимонова, не указывайте мне, что делать! Вы нанесли Дроздову телесные повреждения, тяжкие, заметьте! С этим мне что делать, а? - спросил капитан.
- Так арестуйте меня! Или... разрешите мне встретиться с Дроздовым, уверена, он заберёт своё заявление, когда я поговорю с ним, - ответила Нина.
Шилов покачал головой и усмехнулся.
- И что же Вы ему скажите? Угрожать начнёте? - спросил он.
- Думаете поможет? Этого типа не исправят никакие угрозы. Скажу, что ему грозит за изнасилование и похищение ребёнка, - ответила Нина.
- Ну надо же! Вам бы не на врача учиться, а на прокурора, - ответил Шилов.
- Так... я могу идти? - осторожно спросила Нина, всё же надеясь, что её отпустят.
- Учитывая Ваше заявление и заявление гражданки Смирновой Зинаиды Петровны... Вы пока можете быть свободны, но из города не выезжать. Вот... подпишите подписку о невыезде, - положив перед Ниной маленький банк, сказал Шилов.
- Теперь я могу идти? - подписав подписку и не собираясь благодарить капитана, спросила Нина.
- Идите! Когда понадобитесь, Вас вызовут, - сказал Шилов, убирая подписку о невыезде в папку и подписывая разрешение, чтобы её пропустили на КПП.
- До свидания! - ответила Нина, взяв листочек, быстро поднимаясь со стула и направляясь к выходу.
Но остановившись, обернулась.
- А в какой больнице он лежит? И... что теперь со всеми ими будет? Или они все останутся безнаказанными? - спросила Нина.
- Дроздов лежит в четырнадцатой городской, девятнадцатая палата, хорошо, что Вы решили его проведать, - ответил капитан.
- Спасибо. Да, я его проведаю... ещё как проведаю... - пробормотав последние слова, Нина вышла из кабинета.
А когда она вышла из отделения, то увидела Евгения. Как оказалось, он приехал в общежитие почти сразу, как Нина уехала на милицейской машине в отделение.
- Нина? Мне Софья всё рассказала. Не стоило подвергать себя опасности и бить этого урода скалкой. Я очень испугался за тебя, что там было? - обняв Нину, с тревогой в голосе спрашивал Евгений.
- Не стоит так волноваться за меня, я сумею за себя постоять, - ответила Нина, уходя по тропинке к остановке вместе с Евгением.
- Не сомневаюсь в этом, но волноваться за тебя я буду всегда, - целуя Нину в висок, в прядь непослушных волос, ответил Евгений.
Нина вкратце рассказала ему обо всём, что случилось и сказала, что должна ехать в больницу к Максиму.
- Но сегодня уже поздно, может с утра поедешь? Да и Софья волнуется, - ответил Евгений.
- Да, ты прав, с утра и поеду. Ладно, поехали в общежитие, есть хочется, - улыбнувшись, ответила Нина.
- Вот за что я тебя люблю, Нина, за твою рассудительность, умница моя! - сказал Евгений, подходя с Ниной к остановке.
Софья, волнуясь, ждала вестей, придумывая себе картины заточения подруги. А когда Нина зашла в комнату, а следом за ней вошёл и Евгений, Софья радостно бросилась обнимать Нину, заодно чмокнув на радостях и Евгения.
- Какой же ты молодец, Женя! Ты спас её, спас... - восклицала Софья, повиснув на шее подруги.
- Поверишь ли, Софья... я не спасал её, думаю, Нина сама любого спасёт, да! Она у меня такая, смелая и отчаянная! - радостно ответил Евгений.
- Скажешь тоже... просто не люблю, когда виновные ходят безнаказанно, - смутилась Нина, устало присаживаясь на свою кровать.
- А я ужин приготовила, как знала, что ты вернёшься и конечно захочешь поесть. Санечка умница, не мешал мамке готовить ужин, мойте руки и за стол, - говорила Софья, накрывая на стол и поглядывая на ребёнка, который мирно спал на кровати Люси.
Поев, девушки проводили Евгения, правда он предложил поехать утром с ней в больницу, но Нина отказалась.
- Во-первых, тебе с утра на работу идти, всё-таки новая должность... а я сама справлюсь с этим хмырём, не волнуйся, - ответила Нина.
- Не сомневаюсь в этом. Завтра вечером забегу. Значит, сейчас не сможем поехать к тебе в деревню? Подписка о невыезде, не стоит давать органам милиции повода для сомнений, - ответил Евгений, выходя из комнаты и стоя с Ниной в коридоре.
Софья не стала им мешать, нужно было кормить ребёнка, время было девять часов вечера.
- Ты прав, ладно, иди! До завтра, дорогой, - сказала Нина и помахав в след Евгению, зашла в комнату и заперла дверь на ключ.
- Я так рада, что тебя отпустили, всё из-за меня. Простишь ли ты меня когда-нибудь? - не смея смотреть в глаза Нине, спросила Софья, глядя, как малыш мирно спит и сосёт грудь.
- Не болтай глупости, ты ни в чём не виновата. Ну полюбила не того, бывает, сердцу не прикажешь, банальные слова, конечно, но это так. Да... сказать тебе хотела... ведь документы Санечки наверное у Дианы, в смысле... метрика. Тебе нужно в ЗАГС сходить, но сначала взять из родильного дома справку, что это ты его родила. Ладно, не будем торопиться, вот заведут дело на врача-акушерку и на Максима с Дианой, тогда всё само собой и решится, - устало ответила Нина, присаживаясь на свою кровать.
- Нин... откуда ты всё это знаешь? - удивилась Софья, наконец подняв от ребёнка взгляд и взглянув на подругу.
Девушки были одногодками, если не считать несколько месяцев разницы, Софья была старше Нины на четыре месяца, но Нина с самого детства была на правах старшей сестры и они не придавали значения этим нескольким месяцам разницы в возрасте. Если сравнивать их обоих, Нина была более сдержанной, более рассудительной и серьёзной. Софья была более избалаванной, особенно отцом, который очень любил её. Она была красивее Нины, нежнее, женственнее, но характером была более слабее, добрее и жалостливее, даже в школе сдачу за неё давала Нина, если такое случалось.
- А что тут знать? У тебя есть метрика? Ну! И у меня есть, значит и Саньке справку о рождении дали, по ней наверное и получили метрику. Интересно... как его назвали? - подходя к кровати Люси, куда разговаривая, Софья положила ребёнка и наклонившись над ним, сказала Нина.
- Не знаю, да и знать не хочу. Что в милиции было? Как тебя отпустили? Расскажи мне, - попросила Софья, взяв со стола стакан остывшего чая со сгущённым молоком и отпивая глоток.
- А что могло быть? Я написала встречное заявление на них... ну, в смысле на врача, которая принимала у тебя роды, на медсестру эту... Марию, на Максима и его дурную жену, которая обманом заперла тебя наедине с Максимом в их квартире и что он с тобой сделал, так что... - увлечённо говорила Нина, предвкушая возмездие над всеми ими.
- Господи, Нина! Зачем? Зачем ты писала про это? Если об этом узнают в деревне, я пропала! - воскликнула Софья, тяжело присев на кровать.
В её глазах Нина увидела испуг и растерянность, ей стало жаль её.
- До деревни слух не дойдёт, не переживай. Только... нужно поехать в деревню, хотя пока нельзя, у меня подписка о невыезде, но сына ты всё равно скрыть не сможешь. Пойми, твои родители рано или поздно о нём узнают! Я считаю, что правильнее будет тебе самой всё им рассказать. Смотри, какой он ангелочек! Увидят его дед и бабка, забудут обо всём, - глядя на ребёнка, улыбаясь, сказала Нина.
Софья устало легла, задумчиво глядя в потолок.
- Не знаю... как представлю себе, что будет там, в деревне, страшно становится, - тяжело вздохнув, ответила Софья.
- Мне утром надо съездить к Максиму в больницу, устала я, - произнесла Нина, расправляя постель и снимая платье.
Надев ночную рубашку, она легла и закрыла глаза, но уснуть сразу не получалось, мысли не давали ей покоя. Она прокручивала в уме все подробности произошедшего, хотя и не сомневалась в том, что её не посадят, коли уже отпустили.
- Шилов сказал, чтобы Максим забрал заявление и написал, что не имеет ко мне претензий. Допустим он напишет, а если узнает, что я написала на него? Точно откажется, наверное... - наконец засыпая, тихо пробормотала Нина.
Утром она встала пораньше, будить Софью не стала, та ночью беспокойно спала, Нина сквозь сон слышала, как Софья несколько раз вставала и подходила к ребёнку, в полночь покормив его. Поев вчерашний ужин, Нина выпила холодный чай и тихонько переодевшись, вышла из комнаты. Она могла лишь догадываться, что могло произойти между Максимом и его женой и её родителями, знала, что его выгнали, он ведь упрекнул её в том, что она ему жизнь сломала.
- Поделом ему. Наверное лежит сейчас один и никто к нему не приходит, но я тоже ничего ему не понесу, перебьётся, - подумала Нина, сев в автобус, чтобы доехать до четырнадцатой больницы.
Ругая себя за волнение, Нина спросила в приёмном покое, где лежит Максим Дроздов и получив ответ, вышла из приёмного покоя и пошла к отделению травматологии. Максим лежал на кровати с перебинтованной головой, под глазами синяки, губа разбита, кажется, ей стало жаль его, всё-таки росли в одной деревне.
- Привет... как ты? - спросила Нина, подойдя к кровати и встав перед ним, с сожалением глядя на него.
- Ты? Зачем пришла? Кто тебя звал? - приподнявшись, воскликнул было Максим, но застонав, тут же уронил голову на подушку.
- Спросить пришла, зачем на меня заявление в ментовку написал? - спросила Нина, оглянувшись по сторонам.
В палате лежали ещё трое мужчин, они с недоумением уставились на нее, забыв и о завтраке, пшённая каша стыла на столе.
- Здрасьте... - кивнув им, произнесла Нина, попытавшись улыбнуться.
Но улыбка не получилась, Максим прервал её смущение.
- О чём это ты? - спросил он, осторожно приподнимаясь и облокачиваясь о подушку, которую тут же приподняла за его спиной Нина.
- Ну как же... меня вчера арестовали и увезли в милицию, - наклонившись к Максиму, тихо ответила Нина, всё же с беспокойством взглянув на мужчин за столом.
- Вы бы накормили его, девушка, пока санитарка придёт, каша остынет, - сказал один из мужчин.
- Нет, не стоит, я пшёнку не ем, - возразил Максим.
- Ну да, они красной икрой со сливочным маслом завтракают, - кивнув головой, съязвила Нина, но увидев лицо Максима, который с укором на неё смотрел, извинилась перед ним.
- Не знаю, почему тебя вдруг арестовали, но я ничего не писал. Хотя и следовало бы, ты мне голову скалкой разбила, - ответил Максим, морщась для наглядности от боли.
- Ну прости, ты первый меня оттолкнул, я тоже головой ударилась, шишка на голове, - ответила Нина.
- Это врач вызвал милицию, так полагается. Травма головы, он обязан был уведомить органы, - ответил мужчина, у которого была нога в гипсе и он сидел, вытянув ногу.
- Максим, нам бы поговорить... иначе может быть поздно... - наклонившись ниже, прошептала Нина в ухо Максиму.
Тот, побледнев, испуганно посмотрел на неё, кажется не понимая, о чём она говорит. Мужчины закончили завтракать и видя, что им и правда нужно остаться наедине, решили выйти из палаты. Мужчина с гипсом на ноге, взяв костыли, медленно направился к выходу, двое других пошли следом за ним. У второго было перевязано плечо и рука, у третьего забинтована голова и на руке раны, обработанные зелёнкой.
- В общем, Максим, дело в том, что я написала встречное заявление, описала всё, что произошло и что вы с Дианой сделали с Софьей. Думаю, за тобой могут прийти. Софья против моего заявления, но извини, я не собираюсь отправляться в тюрьму из-за вас всех! - сказала Нина, видя, как меняется лицо Максима по мере того, как она говорит.
- О чём это ты? Что ты понаписала в ментовке, дура? Ты же мою жизнь сломала! - воскликнул Максим, но от боли, ему пришлось замолчать.
- Сам дурак! Это ты сломал жизнь Софьи! И нечего валить с больной головы на здоровую, понял! Мало ты, ещё и жена твоя, теперь придётся вам отвечать за всё, кстати и врач, и медсестра тоже ответят. Ты изнасиловал Софью, в общем... будь готов отправиться из больницы в тюрьму, - ответила Нина, собираясь выйти из палаты.
- Постой! Прошу тебя, постой! - воскликнул Максим и Нина, обернувшись, посмотрела на него.
- Не делай этого, я не хочу в тюрьму! Мы же с тобой из одной деревни, Нина! - взмолился Максим.
Нина хотела ответить, но дверь открылась и в палату вошёл капитан Шилов, следом за ним шёл старший сержант. Побледнев, Максим испуганно посмотрел на них.
- Гражданин Дроздов? Вы обвиняетесь в изнасиловании Софьи Ковалёвой и похищении её ребёнка. Я говорил с врачом, у Вас черепно-мозговая травма, но не тяжёлая, через пару дней я могу Вас забрать. А эти два дня с Вами останется младший сержант, так полагается, - подойдя ближе, сказал Шилов.
- Товарищ капитан, а если Нина заберёт завяление? Софья и я любим друг друга, она ведь сама пришла ко мне... мне нужен адвокат... - с отчаянием и испугом произнёс Максим.
- Конечно, это Ваше право. Насчёт того, заберёт ли Филимонова свое заявление... к сожалению нет, уже не может. Я написал рапорт начальству и оно дало ему ход. Ну а Ваше завяление на неё, огорчу Вас, Дроздов, Вы ударили её первый, она лишь защищалась, понимаете? Ведь не она к Вам пришла со скалкой в руках, чтобы намеренно ударить Вас, а Вы пришли к ним в комнату и с какими намерениями, это придётся ещё выяснить, - ответил Шилов.
Максим был подавлен, осознавая, что он попал и попал основательно. Нина с благодарностью взглянула на капитана и улыбнулась.
- Я могу идти? - спросила она.
- Пока можете, Филимонова. Но я могу Вас вызвать, из города не уезжайте, - ответил Шилов и Нина тут же вышла из палаты.
- Сержант, останешься возле палаты, головой за него отвечаешь, - сказал Шилов, понимая, что допрашивать Максима в таком состоянии, он не может.
Нина выбежала из отделения и прошла к воротам, но остановилась и с удивлением посмотрела на автобус Михаила.
- Очень интересно... а он что тут делает? Неужели узнал про Максима и Софью... - пробормотала Нина, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть его самого.