Уже где-то на десятом году своих литературных занятий я обнаружил, что в одиннадцать томов своих сочинений уложил все образы, события и законченные мысли, содержавшиеся в моей памяти, и у меня не осталось неиспользованного материала, из которого можно было бы лепить новые тексты.
Такая исчерпанность вовсе не определяется тем, что все написанное мною приняло форму моего развернутого жизнеописания, - ведь, если бы я писал традиционные романы, то те же образы распределил бы между их героями, и составил бы их фабулы, комбинируя события и мысли, хранящиеся в моем мозгу. Так всегда происходило в литературе: и «В поисках утраченного времени» Пруста, имеющее форму жизнеописания автора, и «Человеческая комедия» Бальзака, в котором автор в третьем лице описывает общество, имеют один источник - содержимое их памяти. Возможность составления разных сочетаний из набора одних и тех же элементов, представляемая техникой романа, можно компенсировать, рассматривая некоторые реальные события своей жизни в разных контекстах, что особенно удобно, если жизнеописание дано не в хронологическом порядке, а разбросано по множеству коротких рассказов. Пользуясь этим, о некоторых эпизодах своей жизни я написал по два-три оригинальных рассказа.
Несмотря на такую возможность, в последнее время интенсивность моей литературной деятельности резко снизилась из-за исчерпанности тем: видимо, все мое прошлое размещено на 3700 страницах А5, а то, что осталось еще не описанным, будет порождать рассказы, интервалы между появлением которых будут все время удлиняться, как редеют капли, падающие из закрытого крана.
Что же тогда мне делать, имея в виду принцип: «Ни дня без строчки!»?
С такой проблемой сталкивались и профессиональные писатели. Исчерпав ресурсы, предоставленные своей жизнью, они принимались за чужую. В качестве примера приведу писателя, которого не жалко: Захара Прилепина. Израсходовав опыт своей жизни в художественных произведениях, он перешел в жанр эссе, написав книгу о жизни и творчестве Леонида Леонова.
Будь я помоложе, наверное, я поступил бы так же. Но каторжный труд работы с источниками мне уж не потянуть!
Если вернуться к своему прошлому, можно попытаться использовать, фигурально выражаясь, технику обогащения рудных отвалов. При поиске тем для моих рассказов, мне зачастую попадались фрагментарные образы, которые не могли послужить затравкой для самостоятельных произведений. Если их фиксировать и накапливать, то в этом пуле они могли бы меж собой объединяться, порождая интересные темы рассказов. Но здесь имеется техническая трудность: в силу их слабости фрагментарные образы быстро теряются: их нужно записывать немедленно; они – тоже редкость. Такую технику можно попробовать, но ее производительность будет предсказуемо низкой.
Завершая тему прошлого, следует сказать, что нет возможности его заново переписать: образы и события прошлого намертво спаяны со своею формой, зафиксированной в текстах. Можно, конечно, выстроить прошлое, наподобие романного цикла «В поисках утраченного времени», - хронологически - в виде одного сквозного текста, но он, скорее всего, оказался бы нечитабельным.
Итак, если с прошлым покончено, может быть, заняться настоящим? Но моя личная жизнь так бедна событиями, что писать буквально не о чем. Правда, в окружающей нас действительности все находится в бурном движении, но описывать происходящее, значит - заниматься публицистикой, а я хочу писать художественную литературу.
Поэтому методом исключения я прихожу к единственному решению: если хочешь продолжить писать, остается повествовать только о будущем – будущем, которого у меня нет.
Июнь 2022 г.