Когда тебя не стало, вокруг ничего не изменилось. Люди так же утром спешили по своим делам, торговки с уличных лотков так же настойчиво предлагали товар, во дворе так же выясняли отношения соседи, которые никак не могли решить, с какого конца использовать бельевую веревку, солнце всходило и заходило в положенное время, и зима сменяла лето по свыше установленному графику. Ничего не изменилось в этом мире. Просто не было тебя.
Просто ты была везде. Ты стояла в кухонном проёме. Ты дремала в кресле, укрытая пледом. Ты пила чай маленькими глоточками. Ты была во всём, к чему прикасалась когда-то. Ты была во всём, что я хотела сделать для тебя. Нераспакованные теплые колготки. Баночка твоего любимого орехового варенья.
Всё не вовремя. Думала успею. Не успела.
Ощущение сиротства пришло не с твоим уходом, а позже, когда я поняла, что некому укрыть мне плечи. Твоя забота была всегда назойливой. Её всегда было слишком. Поешь! Оденься! Замерзнешь! И вдруг оказалось, что этого больше никогда не будет.
Твоё умирание началось практически в день твоего рождения. Странно, не правда ли? А может, и не странно вовсе. Жизнь завершала круг в точке своего начала.
Никогда не забуду этот сон. По моему лицу ползали миллионы муравьев. Я вскочила, судорожно отряхивая их с себя. И практически одновременно телефонный звонок. Тебе плохо.
Ты жила ещё дней двадцать. Жила, угасая, тая. Ты больше ничего не хотела. Ты устала.
Ты открыла глаза.
— Мама, моргни, если узнаёшь меня.
— Мамочка, я только детей проведаю и вернусь.
Не успела…
На твоей щеке последняя слеза.
Я долго оплакивала тебя. Выла и ревела, не просыхая. Ты снилась мне каждую ночь. Пробуждение было тяжёлым. Я не успела. Раньше времени умыла руки. Была слишком поглощена собой. Не сделала. Не сказала. Не смогла тебя обнадёжить. Не сумела спасти.
И вдруг через полгода ты заходишь в мой дом. Высокая, статная, с прямой спиной, красивая, в длинном до пола пальто с меховым воротником. Я давно тебя такой не видела. «Мамочка!» — плачу в голос у тебя на груди. А ты, как всегда, легонько похлопываешь меня по спине и гладишь по волосам, пропуская их сквозь пальцы. Ты мне ничего не сказала. Ты сама меня отпустила.
Ты не увидела, как выросли твои внуки. Как растут мои внуки. Ты не увидела, как трещит по швам наш мир, и как точно так же восходит и заходит солнце, зима сменяет лето в положенный срок.
Скоро мы с тобой станем ровесницами. А я продолжаю скучать. Хотя всё чаще вижу тебя в своём отражении, в своих жестах. А голоса у нас всегда были похожи.