В маленьком приморском городке наступил вечер, и небо уже порозовело. Море стало почти чёрным, и лишь блики на воде сверкали, как разбросанное то тут, то там золото. Тёмные деревянные доски пирса уходили дорожкой вперёд. Казалось, они повисли прямо в воздухе.
Алиса очень любила это место; этот старый, заброшенный уголок был мало кому интересен, да и море сейчас затянуло тиной – плавать невозможно. Зато здесь было можно отдохнуть от людей – редкое удовольствие для жителя мегаполиса. Но, кажется, сегодня на её любимом месте кто-то был.
Там, вдалеке, у самого конца пирса виднелся тёмный силуэт. Неужели человек? Как же нашёл он столь заброшенное место? На фоне свинцового моря и затухающего рыжего заката Алиса едва могла разглядеть эту фигуру. Кажется, шевелится. Алиса хотела было повернуть обратно, найти другое место, побыть одной, но ритуал, ставший ежедневным, стал для девушки особенно ценным, она не могла ему изменить.
Так что Алиса сделала шаг. Доски скрипнули под босой ногой так коротко и звонко, словно отвечая парящим в небе чайкам. Вот одна из них летит одиноко в вышине, спокойно радуется своей свободе, как вдруг увидела что-то внизу, спикировала, забила крыльями по воде. Кажется, поймала рыбу...
Ещё шаг... Алиса никуда не торопилась.
Облака на рыжевато-розовом небе, точно разорванная вата. Вот уже и солнце скрылось за горизонтом, совсем скоро погаснут последние лучи, и маленькую бухту накроет тьма. В такие моменты тёмное море особенно пугает: что же оно скрывает? И вообще, насколько здесь глубоко? На море – штиль, но оно всё же таило в себе тихую угрозу. Люди говорили, мол, не заплывай далеко, а то не заметишь, как подводное течение сменится и тебя начнёт уносить в открытое море, а оттуда, как ни греби, уже не выбраться самой на сушу.
Но вот и конец пирса. Далёкий силуэт оказался мужчиной, его лёгкая голубая рубашка развевалась на ветру, но сам он не шевелился, будто и не человек, а статуя. Незнакомец никак не отреагировал на появление Алисы, она тоже едва удостоила его беглым осмотром. Сейчас бы помолчать, не говорить ни с кем, и хорошо, что незнакомец разделяет её желание, не надо выжимать из себя учтиво-назойливые приветственные фразы. Она прикрыла глаза, наслаждаясь каждой секундой пребывания здесь; чувствовала, как прохладный ветер обнимает её за плечи и треплет лёгкую юбку; ощущала, как мягкий влажный воздух пахнет йодом и солью.
Йод и соль... Как же далеко в прошлом осталась парфюмированная бензином Москва.
***
В то время царила типичная предновогодняя суета. Алиса с подругой Людкой промотались по магазинам целый день и устали как собаки. В руках – груда пакетов. Какие-то игрушки, чашки, свечки, и прочая бесполезная ерунда, которую принимают с дружелюбными: “Ох, большое спасибо!” и выкидывают на следующий день.
– Опа! Гирлянда на окна! Она мне нужна. Срочно! – Людка остановилась, точно вкопанная, у витрины, прямо рядом с крутящимися дверями.
– Да зачем тебе гирлянда, Людка, ну в самом деле, блин. У тебя даже балкона нет, в глаза светить будет...
– Нужна!
Людка жутко любила Новый год. Она ставила ёлку в ноябре и не убирала до февраля. Весь дом был увешан различными мишурой, дождиками... Но главной, конечно, была ёлка. В безвкусном разнообразии игрушек всех времён и народов зелёное чудовище гордо стояло в углу, вызывая удивление каждого, кто её видел. Со временем Алиса тоже прониклась духом праздника и начала поддерживать подругу во всех её безумствах. Именно поэтому сейчас она стояла в жужжащем потоке спешащих людей и думала, что если бы у новогоднего настроения был вкус, это был бы вкус взрывной карамели.
Возможно, Алиса слишком задумалась, но когда она повернулась, чтобы пойти обратно в магазины за то й самой Очень Нужной гирляндой, то всей своей неповоротливой конструкцией из груды пакетов налетела на мужчину. Раздался хруст рвущейся бумаги.
– Ой, блин!
Красочные пакеты упали, погружаясь в слякоть. Иногда женщины думают очень быстро, но их воображение всё равно быстрее. Оно вдруг подсовывает картинки разбившегося стекла и размякшей бумаги. Может, день был эмоциональный или ещё что, но в глазах Алисы мгновенно появились злые слёзы. Она бросила на мужчину лишь единый взгляд, но что-то было, видимо, в её глазах, что тот вздрогнул и отшатнулся.
– Извините!
Удивительно, как иногда большие мужчины издают такие высокие звуки. Алиса же и слова не могла сказать от злости. Злости и неприятного осознания, что, в конце концов, она сама налетела на несчастного. Но вспыхнуть было очень просто, а успокоиться --- нет. И вот он смотрит на неё сверху вниз с неуместным испугом. Алиса начала молча собирать пакеты.
– Я вам помогу!
– Не надо.
Он не послушал, всё равно бросился помогать, вырывая из рук грязные, безнадёжно намокшие пакеты, и Алиса не знала, рада ли она этой непрошеной помощи. Ну, хоть не разбилось ничего.
– Пакеты порвались, давайте новые вам куплю.
– Да не надо же.
– Я мигом!
Девушка подняла глаза, уже открыла рот, чтобы возмутиться, но мужчина растворился в тёмном месиве чёрных пуховиков. И как она ни старалась сдержаться, всё же против воли улыбнулась.
Ведь какие у него плечи-то... широкие.
***
Людка сидела напротив Алисы, мерно помешивая чай тоненькой ложечкой в огромной чашке. Сахар давным-давно растворился, но подруга этого, как будто не замечала, буравила Алису немигающим взглядом.
– Ну, что, позвонил тебе?
– Нет.
– А ты что?
– А что я? Я жду.
– И правильно: нечего девушке звонить первой. А вообще, две недели уже прошло? Забудь, а. Хотел бы – сразу позвонил бы. Там вот Антон по тебе уже сколько времени сохнет, ты бы с ним погулять, что ли, сходила...
– Да не хочу я гулять. Ты не понимаешь, Люд. Тут же всё точно в кино! Столкнулись, глаза в глаза, искры, эмоции!
– Не знаю ничего я про это твоё кино, но по опыту скажу: из таких историй ничего путного не выходит.
– Ну а из чего выходит? Из Антона? Господи, ну ты как будто сама не знаешь, что я никогда в жизни своей ни в кого не влюблялась. А тут, вот! Рыцарь на белом коне.
– Тоже мне рыцарь. Хочет – звонит, не хочет – не звонит. Это не кино, а мозготрёпка какая-то! Ты так всю жизнь пропустишь, пока вот таких вот идиотов ждать будешь.
– Ну, и чего ты хочешь? Чтобы я забыла? Чёрт с тобой. Забуду. Сейчас вот как удалю его номер! Вот, смотри: удаляю... Ой, звонит!
– Да ну!
– Звонит! Что делать-то?
– Тихо ты. Успокойся, потом ответь.
– Ну ладно, ладно. Ой, что будет! Алло. Влад?.. Какой Влад? Ах, торговый центр... Ну, здравствуй.
***
Алиса сидела в своей любимой кофейне и смотрела, как плавится в какао зефир, превращается в жидкую сладкую пену. Она сама пригласила Влада сюда, и хотя где-то на периферии зудела мысль, что он не постарался придумать, куда бы сходить, она всё же была рада его видеть.
Ну и потом, ей было приятно поделиться с ним «своим» местом. Этими жёлтыми гирляндами на окнах и румяными сладкими пирогами. Влад сидел напротив и улыбался, что-то рассказывал про свои проекты. К пирогам и гирлянде он был совершенно равнодушен, но ему нравилась Алиса, и для него этого было достаточно.
Алиса едва ли понимала что-то среди кучи непонятных профессиональных терминов, но улыбалась и кивала. Он улыбался в ответ, и девушке казалось, будто она слышит, как лопается в воздухе та самая взрывная карамель.
Вдруг Влад положил ладонь на её руку. Алиса дёрнулась и резко забрала руку себе:
–Прости. Не люблю, когда меня трогают.
–Ну... понятно.
Понятно Владу ничего не было. И это очень читалось в его глазах.
***
В феврале грянули морозы. Воздух был ледяной, кусал нос и щёки, пока они не становились пунцовыми. Алиса ненавидела и холод, и зиму, но неслась по Остоженке, стуча каблуками чёрных сапожек, почти бегом – неслась к нему. Когда они встретились, Алиса прыгнула в объятия, надеясь найти в них тепло, но пуховик Влада был холодным, как и всё вокруг.
– Пошли скорее, я околела!
– Да ты что, погода – класс! Слышала, как хрустит под ногами?
– Я, кажется, слышу, как у меня отмерзает нос. Ради бога, пошли скорее!
Она понеслась вперёд и лишь краем глаза следила, чтобы Влад не слишком отставал. В обычное время Алиса ходила медленно и дыхание её быстро сбивалось – такая уж она была… слабенькая. Однако стоило температуре опуститься до минусовой, как выносливость Алисы резко повышалась: она могла идти так быстро, что мышцы начинало ломить от перенапряжения, так сильно ей хотелось очутиться подальше от ненавистного холода.
Почти у входа в спасительную кафешку Влад резко затормозил:
– Аксёнов? Олег! Ты, что ли? Сколько лет сколько зим!
– Влад! – зашипела Алиса, - пожалуйста, холодно до жути!
– Иди, сейчас догоню.
Алиса вздрогнула. Посмотрела на Влада. Он стоял на невыносимой стуже без шапки и перчаток, болтал с Олегом… Она не хотела уходить, но знала, что не выдержит больше ни секунды. И вдруг она почувствовала себя ужасно одинокой. Как-то она видела старый мем в контакте: “Знаете, зачем держать свою девушку левой рукой? Чтобы, здороваясь с другом, не выпускать её руки”.
Её руки никто не держал, и это... Было совсем не как в кино.
***
– Слушай, ну ты нагнетаешь. Подумаешь, с другом разговорился, может, они не виделись давно.
Людка стояла у плиты и лопаточкой мешала картошку. Картошка блестела в тусклом жёлтом свете ламп, а запах масла и лука разносился по всей квартире. Алиса сглотнула: от голода сводило живот. Людка очень хорошо готовила, слишком хорошо... Особенно картошку, которую зажаривала до тёмно-коричневой корочки.
– Да не в том дело. Понимаю я, что нормально. И что злюсь я как-то… глупо. Да, вот только, Люд, вот я бы так никогда не сделала. Они проболтали там двадцать минут, а потом этот Олег ещё и подсел к нам, и мы с ним весь вечер просидели.
– Ну, и что этот Олег? Противный, что ли?
– Да, нет, отличный парень. Вот правда, отличный… Но не когда мы с Владом неделю не виделись, понимаешь?
– Что я понимаю, - Людка развернулась и протрясла в сторону подруги лопаточкой, - так это, что ты зажралась. Ладно, всё готово. Садись ешь.
– Ох, Людка. Когда ж ты себе то найдёшь? С такой-то картошкой… Была бы мужиком, отдала бы тебе и руку, и сердце, и всё с потрохами.
– Да что-то, Алиска… не складывается.
***
Наступил март, и солнце начало отогревать замёрзшую Москву своими лучами. Олег тем временем намертво прилип к Владу. Алиса страшно злилась, но ничего не говорила, её недовольство ей казалось таким дурацким. Она понимала, что Владу важно проводить время со своими друзьями, но ей ужасно его не хватало, поэтому она решила свести Олега с Людой. Удивительно, но всё сложилось как по маслу: ресторан, свечи... Люда с неуместной красной помадой и Олег в нелепом зелёном галстуке были как будто созданы друг для друга.
– Вы знакомы две недели. Ты сдурела к нему переезжать?
– Значит так, - Люда почти бросила сковородку в коробку, села на табуретку и вытерла рукавом лоб. Она была мокрая как мышь, и тщательно выпрямленные кудряшки уже начали виться около щёк, - я знаю, как это выглядит, знаю. Но Олег же не маньяк.
– Не маньяк.
– И не убийца.
– Не думаю. Но, слушай это бред.
– Нет, Алис, ты не понимаешь. У меня с Олегом, конечно, не то что у вас с Владом: никакого этого вашего “кино”. Просто встретила и подумала: «Ну, всё, мой», понимаешь?
– Ну, я за тебя, конечно, рада, но скучно не станет? И вообще, а как же погулять?
– Нагулялась я. Замуж хочу. Детей хочу. Отстань и подай вазу.
Алиса потянулась к вазе. Она была старая, советская, покрытая белой потрескавшейся глазурью и старомодной лепниной из маленьких розовых цветов. Алиса уже было протянула её подруге, как пальцы нащупали большую трещину.
– Так она же битая, Люд. Выкинем?
– Ещё чего! Это любимая! – Люда подскочила и с силой вырвала вазу из рук подруги.
***
Через месяц Олег и Люда поженились. Всё случилось так стремительно, что захватывало дух. Она не была уверена, что рада за подругу, как-то всё слишком уж быстро произошло. Молодожёны с головой погрузились в тихое семейное счастье, и старых друзей уже не так часто приглашали поесть фирменную Людкину картошку.
А Алиса смотрела на Влада и думала, а хотела бы она за него замуж? Вот как ни посмотри, а Влад – исключительно положительный мужчина. И рукастый, и деньги зарабатывает, и родителям даже как будто нравится, а что-то всё-таки… Не то.
Они бурно ссорились, потом также бурно мирились. Алиса летала на волнах восхитительных эмоций, ловила кайф… Но замуж почему-то не хотела. Алисе казалось, что где-то их отношения треснули, как та самая Людкина ваза. Любимая ваза...
И вот снова декабрь, праздник, Алиса стояла на балконе новенькой квартиры Аксёновых в новостройке на самом краю Москвы и перекатывала лёд по дну стакана с мартини. Прямо перед её носом сверкала та самая гирлянда, что Людка купила на прошлый Новый год.
– Ну, чего ты?
Рука Алисы дрогнула и часть напитка пролилась на платье. Люда схватила салфетку и начала яростно тереть мокрое пятно. Другой рукой она придерживала свой большой живот, в котором вовсю пиналась вполне здоровая девочка.
– Да так… Просто.
– Алис, ты его если не любишь, так и скажи. Что ты мучишь и его, и себя?
Алису обдало холодом. Желудок внутри сжался, и девушку затошнило.
– Но ведь… Ох, господи.
Люда смотрела на неё с полным непониманием в глазах.
***
Наверное, нет ничего страшнее того момента, когда твой большой и сильный мужчина начинает плакать, когда расползаются по его глазам трещинки капилляров, и распухает нос. Алиса стояла и думала: “Как же это я? Сломала такого большого и сильного мужчину. За что же я так?”
– Мне очень жаль.
– Да как можно взять и разлюбить?
– Да как-то… Я не знаю. Ты прости.
Она подошла к маленькому чемоданчику со своими вещами. Чуть-чуть наклонила его, прокатила колёсами по полу; они мелко застучали по старой паркетной доске. Алиса подняла глаза и повторила:
– Ты прости.
***
Когда Алиса открыла глаза, перед ней всё так же плескалось море. Все эти слякоть и холод остались где-то позади. Алиса смотрела на волны и думала: может, не для неё это всё. Отношения, романтика... Может, оно для других, для таких, как Люда? Которые – раз! И свадьба да дети. Какая чудесная история... Как в сказке. А у неё всё время… было что-то не то. Как будто немного не сходился пазл.
Вдруг Алису качнуло, задумалась, что ли? И она задела локтем незнакомца, что стоял рядом. Не успела она и рта раскрыть, как тот дёрнул локоть в сторону, повисла неловкая тишина. Извиниться? Что сказать? А потом вдруг его смущённое:
–Вы простите, ничего личного. Не люблю, когда меня трогают.
–Да я... тоже.
Так, они и продолжили стоять. Тишина больше не была неловкой, она окутывала их, как уютный сумрак наступающей ночи.
Да и что говорить? Можно, конечно, познакомиться. И, если получится, опять свидания, опять переживать, а она ведь совсем ничего тут не искала, да и, в конце концов, снова может ничего не выйти. Зачем спешить?
Глубокий вдох... Воздух пахнет йодом и солью.
Но вдруг?.. В этот раз повезёт.