Петр Иванович оторвал от мокрой подушки отяжелевшую голову, глаза слипались, уши разрывал душераздирающий звук, непонятно откуда несущийся. Через секунду он понял: звонит айфон. Дрожащими руками пошурудил под одеялом. Возле подушки нащупал дребезжащего "музыканта".
На экранчике айфона зло и противно играли загадочные буквы: «товарищ по работе».
Прочитав, он вздохнул и сказал в себе: " оспти, опять эта дура".
Поднёс айфон к уху и произнес будто цыпленок пикнул:
- Да...
В ответ заворковал женский, соблазняющий уши голосок:
- Милый, это я, иду на рынок за рыбой, мужу с утра жареной захотелось. Он её так любит!
- Ииии?
- Милый мой, спустись к подъезду, у меня подарок тебе!
- Ну… это самое… спать же хочется…
- Спустись, пожалуйста, а то я сама к тебе приду. Ты меня знаешь! Жена тебе потом снова тазиком голову покрошит.
- Ладно, ладно… иду…
Отерев лицо рукой, он тяжело поднялся и присел на кровати.
- Петенька, что случилось? – Раздался из глубины постели заспанный голос жены.
- Да это… - Скомкано заговорил Петр Иванович. – Колька звонил… трубы на третьем участке прорвало, просил лобзик, ключ семнадцать на девятнадцать, ветоши, жменю гвоздей.
- А зачем ему гвозди? - Насторожилась жена, приподняв слегка голову.
Иван Петрович вздрогнул и впал в лёгкий ступор.
- Да это... - опомнился он. - Колька говорит, гвоздями дырку в трубе будет забивать по особой нидерландской технологии.
- Ааааа… - Сонно зевнула жена и перевернулась на другой бок.
Кое-как одевшись, он в панике выбежал во двор, на ходу несколько раз осенив себя крестным знамением. Там, под сиреневым кустом его ждала миловидная девица лет, двадцати пяти, в сногсшибательной юбочке и лангетках на босу ногу. Она вся лучилась красотой и счастьем.
- Милый, я здесь! – Вскрикнула она и засеменила пикантно к подъезду.
- Ты чего, Людок… обалдела… видеокамеры же кругом натыканы, спалимся.
- Ну и что! Это моя любовь, пусть все видят!
- Люда, шакальчик ты мой, ненасытный, прячься, давай сюда под дверь, это место вне зоны видеонаблюдения…
Он схватил её за нежную шейку и втолкал в межремонтный угол.
- Людочка, змеёнок мой, шесть утра! Какой подарок… ?? - Начал было он.
- Да вот сделала тортик вчера вечером… – Протягивает она упаковку, сверху завязанную красным бантиком. – Это тебе, мордашка, ты моя, любимая!
Глаза у Петра Ивановича округлились. Он жадно ловил воздух ртом. Ему еще больше захотелось спать и смотреть сны.
- Какой тортик!? – прошипел он. - Как я его в квартиру втащу!? Что я скажу жене? Это же полное палево...
- Милый мой, если ты не возьмёшь, я его сама тебе в квартиру занесу… Ты же знаешь меня…
- Ладно, ладно… давай…
Минут десять они еще постояли, сомкнувшись телами в амбарный замок. Она рыдала от счастья на его плече, а он всхлипывал от того же чувства, и думал, что еще не все потеряно, и он обязательно выведет эту болотную ситуацию на чистую воду. Наконец-то они оторвали друг от друга руки, рассыпавшись на два тела.
Она, посылая воздушные поцелуи, скрылась за воротами двора. Он остался стоять в растерянности с этим проклятым тортиком и не знал что делать. Крутил головой, несколько раз приседал, потом нервно подскакивал. Ему казалось, что все окна дома - это зашифрованные видеокамеры, и они снимают, записывают, палят и рубят правду матку наотмашь, без права на последнее слово.
Впопыхах он вытащил с заднего кармана айфон и стукнул зло пальцами по экрану.
Нервно прижал его к уху.
- Ира, Ирочка, любимая, ты спишь…? - Проговорил он униженным голосом. - Ты это... того... Не шуми… спустись вниз, дело есть… я говорю, не шуми, мужа разбудишь... орать будешь, сам к тебе приду как в тот раз и пятак твоему Сережке набью…, чтоб мужиком был…
Через минуту с лифта выскочила миловидная светловолосая женщина с пустым мусорным ведром, на ходу поправляя домашний халат.
- Ты чего, Петюша, что случилось!? Мужу пришлось сказать, что пошла высыпать мусор. Говорю ему, накопились отходы семейного быта, сверхом, пустые бутылки и банки падают уже с ведра, воняет на кухне… Поверил и захрапел.
- Вот, тебе подарок… от меня, – протянул Петр Иванович упаковку с тортиком. - Бери, не задерживай...
Секунд тридцать длилось замешательство. Ира тупо смотрела на упаковку и не понимала, что вокруг нее происходит.
- Ты что Петюша, вообще уже с катушек слетел!? Какой подарок!?... пол-седьмого утра! Офигел, мой страусёнок!?
- Ну ты это... бери, что дают, а я пошел, спать хочу… Пока.
…Ира стояла под сиреневым кустом у подъезда одна-одинешенька, нервно заправляя кисти нечесанных волос за уши и прячась от видеокамер, первых проснувшихся жителей дома.
Наконец-то собравшись мыслями, она достала из кармана халата мобильник, прикоснулась два раза к экрану и приложила его к растрепанной голове.
- Але, Колюша, это ты, мой любимый мышонок? Стоп, стоп, стоп... Милый, не кричи на меня, я же все таки женщина… и тоже как и ты спать хочу… спустись вниз у меня тебе подарок…
…Петр Иванович, вытирая холодный пот со лба, пришел, наконец домой, лег в кровать и, немного повозившись, потолкавшись с женой боками, заснул глубоким сном. Через два часа проснулся, положил руку на то место, где спала его жена. Оно было пусто.
- Вероника, ты где?
В ответ тишина. Соскочил с кровати и рванулся босиком в коридор, зал, потом в детскую, заглянул в ванну, под ванну, под кровать, под диван, вышел на балкон. Везде его встречало тревожное спокойствие и отсутствие жены.
Звонок в дверь немного отрезвил его. Подбежал в сумрачном состоянии духа ко входу в квартиру. На порог ступила жена, в руках она держала тот самый тортик в пикантной упаковке.
- Ты где его взялааа?! - Взревел Петр Иванович.
- Ой, Боже... уши заложило... На рынке купила… А что ты так на меня кричишь, Петя!? А же все в дом несу, во благо нас с тобой! Чтобы нам с тобой сладко было...
- Подарки чужих мужиков тоже в дом приносишь!?
- Какие подарки… ? Боже упаси... Кто тебе сказал, что это подарок от Витьки, Петенька, любовь мояяя!? Скажи, я тому волосы повыдираю!