Вечер. Каюта Саши Панфилова. Саша, Ти, доктор Лиски. Наполовину полная бутылка рома на журнальном столике. Или полупустая - неточно. Стаканы, тишина и мерное, еле-еле слышное рокотание турбин разгонного двигателя «Острова мечты», ощущаемое скорее телом, чем слухом. Ощущение вечности.
- Почему Стив? – спрашивает инопланетянин, медленно шевеля щупальцами на своём лице. – Он же казался всё время таким милым. Ты уверен?
- Потому Ти. Просто потому, брат, - без выражения отвечает Эль. – Я не имею права быть уверен, так как у меня нет доказательств. Но, я уверен.
- Ты ему сообщил о своих подозрениях в его адрес?
- Нет пока, - инспектор не знал, как правильно было бы сделать, в подобной ситуации. – Он же может замкнуться в себе, и тогда из него слова не вытянешь. Что тогда я буду делать? Это крайняя мера, Ти. Потерплю пока.
- Согласен, Эль, - согласился инопланетянин. – Если есть, какие ещё ходы, то лучше, конечно, сделать сначала их. Только вот вдруг он кого ещё убьёт, ты не опасаешься такого поворота?
- Опасаюсь, брат, - признался инспектор, - но вроде, не зачем ему это делать. Сам теперь не знаю, как быть. Можно же представить, что я ещё типа не догадался.
- Можно, - кивнул щупальцами Ти, - только совесть не обманешь, если что.
- А у вас, жу-чандрят, что? Тоже есть что-то похожее на совесть, Бро? – по-дружески похлопал инопланетянина по плечу Шура. – Никогда бы не подумал. С такими вот жуткими рожами, и тоже туда же.
- Не «жу-чандрят», - поправил его инопланетянин, не обращая никакого внимания на обидную иронию друга, - а «жу-чандрян». Ты понял? Жу-чандрян.
- Ну, жу-чандрян, так жу-чандрян, - громогласно засмеялся Эль, что само по себе происходило категорически редко.
- Кто такое название вашей планете придумал? Жу-чандра. Как это понимать, вообще? - наконец, подал голос и Лиски. – Вот кого у вас там, на вашей планете, точно нет, так это хороших психиаторов. Сначала человек должен у доктора провериться, а потом выдумывать всякое такое прочее.
- Пойду я, наверно, схожу к Стивену Макковею в гости, - решился-таки сходить к музыканту Эль. – Всего-то ничего тут идти. Небось, не устану. Если не вернусь почему, сильно не горюйте, значит так надо. Мировой революции. Ну, пока, пацаны.
- Хочешь, мы с тобой пойдем, - предложил инопланетянин, - втроём-то всё может веселей. А то гляди, и помощь какая потребуется.
- Да, какое уж тут веселье, парни, будьте тута. Я не долго. Можете блины пожарить пока. Масла только нету. Ну, хоть тесто замесите.
- Сделаем, - угрюмо ответил Лиски. – Не робей особо главное, ноги в руки и бежать. Быстрее получится.
- Непременно так и сделаю, - заверил Эль. – Как только выйду отсюда, сразу звоните в милицию. Сумеете? Ничего ни с чем не перепутаете?
- Что я, до десяти считать не умею? – убедительно и по слогам произнёс инопланетянин. – Позвоним куда надо и когда надо. Иди уже, брат. Мы тебя назад уже ждём, а ты ещё здесь торчишь.
Сказано - сделано. Ночь. Каюта Стивена Макковея. Стук в дверь. Это Капитан Эль.
- Ах, это вы, Капитан Эль? – радушно распахнул дверь Стив. – Весьма рад. Весьма.
- Привет, Стив, не хотел бы тебя огорчать, - Шура легонько кашлянул, - но боюсь, мне придется вас арестовать. По обвинению в трёх убийствах.
К глубочайшему удивлению инспектора, Маккавей не повел и глазом.
- Ну, что ж, - мягко улыбнулся ему тот, - не буду отпираться. Да, это сделал я, инспектор. Но, надеюсь, это маленькое неудобное обстоятельство, не помешает нам с вами выпить немного доброго рома. Как хорошо, что вы, Эль, зашли. Просто чудесно.
Прошли внутрь просторного и уютного дома музыканта. Ничто не помогало Саше сосредоточиться на работе. Его уверенность в собственной правоте никак не коррелировала с окружающей обстановкой и тем более, образовавшимся тут между ними по неизвестной ему причине, доверительным психологическим фоном.
Капитан Эль устроился на шикарном кожаном диване с массивным резным основанием из темного дерева. На нем искусной рукой мастера были вырезаны мифические персонажи древних легенд и мифов, медузы и драконы, крылатые демоны и обнаженные женщины. В таком же завораживающем стиле были выполнены находящиеся чуть поодаль комод и буфет, журнальные столики, кушетки и даже часы. Огромные деревянные часы с мерно раскачивающимся тяжёлым маятником и дверцей над золотым циферблатом внушали уважение к каждой секунде, проведённой рядом с ними. Грань между жизнью и смертью, драконами и людьми, удивительно грациозными животными и милыми красавицами с распущенными волосами и тобой, вошедшим сюда и провалившимся в глубокое, мягкое, обволакивающее ложе дивана рядом со всеми ними, стиралась напрочь.
Все твои твердые внутренние убеждения в такой обстановке становились эфемерными и какими-то не стоящими особого внимания. На первый план выходило первобытное, необъяснимое естество бытия, равнодушно взирающее на все твои помыслы и старания, радости и печали. Оно наполняло твое сердце теплой всепроникающей радостью соучастия вечному, неудержимому стремлению жизни вырываться наружу из-под камней, пепла, страданий и растерзанных желаний. Здесь было приятно находиться.
Тем более, когда хозяин, неспешно погремев кочергой в огромном камине, наконец, садится напротив вас и, еле слышно звякнув хрустальными стаканами, наполняет их тягучим, с отблесками пламени огня внутри, крепким напитком. Тогда вы, ещё не сделав даже ни одного глотка, уже находитесь в плену его вкуса и в согласии сами с собой. Вопрос выбора между добром и злом, так жгуче и болезненно терроризировавший вас где-то там, вне этой комнаты, здесь же теряет всякий смысл, заменяя себя ощущением полной, всеобъемлющей свободы быть и всегда оставаться тем, кто ты есть.
- Так, на чём мы с вами остановились, капитан? – дружелюбие и понимание переполняло интонацию хозяина. – Вроде, вы сказали три убийства, да?
- Вроде да, - в такт маятника часов произносит Эль и громко, чтобы хоть как-то развеять собравшиеся над ним неведомые чары, отхлёбывает ром из увесистого стакана. – Признаюсь, я не испытываю по данному поводу никакой радости.
- То есть, вы огорчены данному обстоятельству? – улыбнулся Маккавей. – Ну, полно, брат, полно. Это же жизнь, с её неизбежными издержками. Что ж делать? Я очень хорошо тебя понимаю.
Капитан Эль находился где-то на грани понимания и непонимания происходящего. Всё это казалось ему игрой чьего-то воображения.
- Так что, может я прямо сейчас вас тогда и арестую, Стив? – предложил он. – Чего уж тянуть-то? Не заметишь даже как. Раз, и уже в тюрьме.
- А что, есть какие-то доказательства, Эль? – удивился музыкант. – Я думал, нет.
- Ну, нет, да, - у инспектора вместо ответа получился какой-то каламбур.- То есть, да, нет.
- Смешной ты, Эль-командор, - рассмеялся Стив. – Как же тебя понять?
- Это всё корабль! – почему-то вспомнилась Шуре давнишняя реплика его друга доктора Лиски. – Ладно, в таком случае, раз у вас нет, скажем так, желания, то оставим это пока. Да, Стив? Можно мне ещё немного рома, с вашего позволения?
- Конечно, конечно, уважаемый, - услужливо расплылся в любезности музыкант, - сколько вашей душе угодно. Мне ваше присутствие только в радость.
В общем-то, то, что было запланировано инспектором здесь, в ходе визита к Стивену Макковею, обсудить, было уже ими исполнено, а потому господам уже лишь оставалось, как настоящим джентльменам, что называется, добить открытую бутылку, чтобы не оставлять то есть зло. К тому немедленно и приступили, тем более что, было там напитку в целом, мне кажется, может даже литр.
- Давно хотел у тебя спросить, Стив, - как водится, издалека зашёл с вопросом Эль, - а, ты вот что, заранее как-то не планировал все эти убийства? Со стороны такое создаётся впечатление, что это всё как будто, вышло спонтанно, что ли.
- Да, конечно, Шура, - подтвердил предположения инспектора Маккавей, - это чистой воды, выражаясь для понятности музыкальным языком, импровизация. То есть я ничего заранее не планировал, хотя, безусловно, некие намерения ощущал. Эти вот намерения, они как бы рождались сами по себе, совсем без моей прихоти. Я понятно объясняю, командир?
- А сейчас вы никаких таких намерений не ощущаете, брат? – беззаботно, словно речь шла о сметане к блинам, спросил инспектор. - Мне не нужно с вашей точки зрения сейчас опасаться за свою шкуру, нет?
- Увольте меня, дорогой, - даже как-то по-детски обиделся Стив, - ну, мы же с вами отдыхаем, в конце концов. Что это ещё за дурные мысли, Эль?
- Извини, брат, - смутился Шура, - это всё профессия накладывает отпечаток. Привычка строить предположения и прочая такая ерунда. Виноват.
- Так ты что-то, может, хотел спросить ещё, командир, - уже успокоился хозяин, - спрашивай. У меня от тебя, уважаемый человек, секретов нет.
- Ну, а вот ты, Стив, в свою очередь, что? Неужели нисколько меня не опасаешься? Сейчас выпьешь лишку, да сболтнёшь чего не надо бы. Я же «мусор», так сказать.
- Так в том-то и интерес, капитан, - пояснил свою позицию музыкант, - в том и состоит соль нашей жизни. Ходить по острию ножа, что может принести тебе ещё большее вдохновение? Нужно ценить такие моменты. Это, кстати, окончательный ответ. Или не окончательный, как вам будет угодно.
Хозяин намекает, что пора бы вновь наполнить бокалы и откидывается в кресле.
Аудиоверсия книги доступна на ЛитРес.