Девяностые годы, голодные годы…. Моему сыну почти семь, наша бабушка живёт в
пригороде Питера. В субботу я должна отвезти внука к ней и вернуться в город.
Автобус переполнен, нас кидает то вправо, то влево. У Миши за спиной рюкзачок, из которого торчит верный друг — медвежонок по имени Микусик. В автобусе все молчат.
Я улыбаюсь, вспоминая, как на этой неделе наш Микусик отличился на «сеансе психотерапии» и как я расскажу об этом маме…
Начитавшись советов семейного психолога, я решила воспользоваться новым опытом. Алгоритм был примерно такой: если у ребёнка проблемы с поведением, возможно, ему что-то конкретное не нравится, но он не хочет об этом говорить. Можно предложить ребёнку спрятаться за любимую игрушку, и пусть она «скажет» за него. Малышу, дескать, легче будет говорить не от первого лица. Так я и сделала. Тем более что Миша часто говорил о себе в третьем лице.
— Миша, спрячься за Микусика и попроси его сказать, что он думает вообще о жизни? Миша спрятался за медведя.
— Микусик считает, что все — козлы! (навсегда вошло в семейный фольклор)
Немая сцена…
— Миша, где ты это услышал?
— Какие-то дядьки на улице ругались, когда мы гуляли в садике. Они так друг друга называли.
— Миша ну так раз они ругались, наверное, это не очень хорошие слова?
— Ну, так эти дядьки ругались, — значит, они друг другу не нравились…
— Ну и что?
— А то, что ты просила Микусика сказать, что он думает о жизни, а Микусику очень не нравится ходить в садик!
«Да уж,— подумала я,— железная логика!
Мы едем в сосредоточенной тишине. Я смотрю на лица людей. Лица озабоченные, какие-то грустные, а некоторые — так и довольно злобные. Люди думают об одном: где и как добыть еду.
И вдруг в этом напряжённом молчании раздаётся звонкий Мишин голосок.
— Мам, а бабушка наверное нам с Микусиком приготовила вкусную колбаску, розовенькую такую, и пирожки с мясом, наши с Микусиком любимые…
Народ сглатывает слюну…, но, пока молча, и недобро смотрит на сына. Проходит некоторое время.
— Мам, а правда хорошо, что у нас все есть: и вареньице, и мягкая булочка?! — продолжает Миша радостно.
— Мааальчик, замолчи!!!
— Почему это? Мам, а почему мне нельзя говорить?
— Ой, Миша, я тебе потом объясню….
Слава Богу, что мы уже подъезжали к остановке.
— Чуть не придушил пацана, смеялись мужики, выходившие из автобуса за нами.
На подходе к дому приятно пахло пирожками.
— Здравствуйте, мои хорошие! Мы были расцелованы в обе щеки. Кстати, мама ненавидела всякие там «привет, пока» и считала, что ребенок должен слышать правильную, литературную речь.
Миша с пирожками был отправлен смотреть мультики, а мы с мамой разговаривали на кухне. Мама расстраивалась, что я должна была вскоре уезжать и собирала «сухой паек» мне с собой. О, думала я азартно, проглатывая пирожок, не разжёвывая, примерно на неделю нам хватит!
На кухню пришел Миша с выставленной перед собой рукой, ладонью вверх.
— Что такое, Миша? — спросили мы хором.
— Пыль, вот, на кончиках пальцев! Он поднёс руку к нашим лицам.
— Какая пыль?
— Под кроватью нашёл, значит, бабушка не готовилась к моему приезду!
Мы с мамой ошеломленно переглянулись. Мама сориентировалась молниеносно: она метнулась в ванную и вернулась к нам с мокрой тряпкой, которая была вручена Мише.
— Ты знаешь, Миша, я занималась пирожками, хотела, чтобы они были еще теплые к вашему приезду. Ты сам протри пыль, чем мне очень поможешь.
— Не буду.
— Почему?
— Потому что я же в гостях!
— Так, Миша, иди, собирай рюкзак и отправляйся обратно в город, мне такие гости не нужны! Миша надулся и засеменил в комнату.
Мы некоторое время сидели молча, закрыв дверь на кухню. Мама расстроилась.
— Слушай, мам, я тут подумала, может все и не так печально? Вот сама посуди: мы с Мишей всегда делаем генеральную уборку перед твоим приездом... ну, чтобы тебя не пугать и вообще...
— То есть ты хочешь сказать, что ребенок систематически живет в разрухе? — насторожилась мама.
— Ну, мам, перестань, какая разруха, ну пыль временами бывает. Так это и не пыль вовсе, а «загар эпох».
— В принципе, да, — соглашалась мама, но ты сама подумай: ребенок вместо того, чтобы смотреть мультик и есть пирожки, ползает под кроватью и ищет пыль! Это уже просто клиника какая-то! Надо подумать, как отступить, сохранив лицо... Пойдем, поговорим с этим чистюлей.
Но Миши в комнате не было.
— Гулять убежал, — решила мама. Бери пакет, я тебя провожу, и заберем его по дороге.
Однако Миши нигде не было. Мы проверили все детские площадки вокруг дома. Военный городок, где жила мама, был небольшим, а за ним начинался лес. Мы начали волноваться, бегая от дома к дому и расспрашивая взрослых и детей.
— Мам, давай посмотрим в лесу, где вы обычно гуляете. Миша побоится уйти далеко.
Мы дошли до любимой полянки. Никого!
И тут меня осенило:
— Мам, так ведь рюкзака в комнате не было, и Микусика не было! Миша в город уехал, ты же сказала ему собирать рюкзак и отправляться в город...
Мама с ужасом посмотрела на меня, и мы побежали обратно к дому. Издалека было видно, как мамин сосед Витя благостно курил на солнышке, раскинувшись на скамейке.
— Витя, завопила мама дурным голосом, еще не добежав до дома. Все пропало! (она еще пыталась шутить. Помните из фильма: гипс снимают, клиент уезжает!) Помоги!
— Господи, да что случилось-то?
— Миша один в город уехал, подвезешь? Перехватим на кольце!
Слава Богу, Витина машина стояла под окном.
— Вот я всегда вам говорил, драть нужно вашего Мишу солдатским ремнем с пряжкой, так, чтобы задница горела, как звезды на башнях кремля.
Мы запрыгнули в машину. Мама уже чуть не плакала, Витя возмущенно вздыхал, я была в прострации. На шоссе, как всегда, была пробка в сторону города.
— Девчонки, не волнуйтесь, успеем, и Витя рванул по встречной.
Автобусы в те годы ходили редко и были всегда переполнены. Частенько бывало, что взрослые и дети оказывались в разных концах автобуса, поэтому никто не удивился, что маленький ребенок один. Миша периодически махал рукой воображаемой маме и, в конце концов, был заботливо усажен на место рядом с водителем.
— Мальчик, ты с кем едешь? — на всякий случай спросил водитель.
— Я с мамой, она там, дальше, нам до кольца.
— Ну, хорошо, сиди тогда.
— А ты, что, Мише ключ от квартиры доверяешь? — встрепенулась мама.
— Да нет, конечно!
— Как же он домой-то попадёт? О, Господи..., сколько времени потеряли, пока бегали туда-сюда!
Между тем, нас догоняла машина ГАИ. Ещё бы, столько времени гнать по встречной!
— Мужики, взмолился Витя, выручайте, пацан шестилетний один уехал в город, нужно перехватить на кольце.
— Пересаживайтесь, быстро! — неожиданно снизошли гаишники.
— Следить нужно за ребенком, а вы тут аварийную ситуацию создаете, сердито ворчал один из них. Витя оставил свою машину на обочине и остался с нами в качестве группы поддержки.
Мы на страшной скорости летели по встречной, включив мигалку.
— Ох,волновался Витя, когда найдём, сам парня выпорю, и даже ничего мне не говорите!
На кольце толпился народ. Мишу мы довольно быстро опознали по ярко красному рюкзаку с весело торчавшим оттуда Микусиком. Увидев нас и гаишников, Миша бросился бежать и выскочил на шоссе. Огромный джип едва успел затормозить...
— Жёваный крот! Щука, брат! — орал водитель,виртуозно маскируя отборный мат, выскакивая из машины и поднимая Мишу.
Он так его тряс, будучи совершенно не в себе, что назревало сотрясение мозга. Витя вырвался вперед.
— Мужик, — заорал он, хватит уже! Задавить не удалось, так хочешь душу из пацана вытрясти?!
Миша рыдал от страха, повреждений не было. Кое-как успокоив водителя, Витя унес ребёнка в машину ГАИ. Страшная пробка начала потихоньку рассасываться. Мужики - гаишники довезли нас до Витиной машины. У меня уже совершенно не было сил ехать домой, и я отправилась к маме, вместе со всеми. О том, что мы с Мишей должны были ехать в город, никто уже не вспоминал.
— «Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах»,— напевал Витя на радостях, что все кончилось хорошо.
Миша сидел между мной и мамой.
— Это все Микусик,— бубнил Миша, утирая слезы. — Он обиделся на бабушку. Сказал, что она меня не любит, раз отправляет обратно в город. Ты, Микусик, дома будешь наказан, в углу постоишь для начала, а там посмотрим…