Гастроли в Испании (Лариса Беньковская) / Проза.ру

            Сбылась мечта, Испания, гастроли
            Прекрасный остров в райском уголке.
            Мороз по телу сковывает волю,
            Родимый край остался вдалеке.

   Наконец внизу показались огни острова. В небольшое, круглое окошко самолёта было видно, как при заходе на посадку крыло лайнера накренилось до такой степени, что, казалось, сейчас коснётся чёрной бездны океана и канет в вечность. Комок подступил к горлу и так сжал его, что стало трудно дышать. Пытаясь отвлечь себя от нежелательных мыслей, я повернулась к своим попутчикам, Константину Фёдоровичу и Виталию Ивановичу. Виталий Иванович, сидел молча. Лицо его было бледным, он нервно щёлкал пальцами рук, загибая каждый из них по очереди.
Со стороны пилотов вышла молоденькая стюардесса и совершенно спокойно, на трёх языках, попросила пристегнуть ремни.
   – Странно, почему пролетели аэропорт? – сердце пропустило удар и застучало встревожено и часто. Мой взгляд через небольшой иллюминатор снова упал на небрежно поставленную заплатку крыла. Весь полёт, она как-то странно дребезжала, будто пыталась освободиться от креплений, которые ей явно мешали. «Airbus», так назывался наш лайнер, был огромен и очень стар. Кто-то, помню, даже сказал, что этот рейс для него последний. Поэтому, когда во время полёта начиналась болтанка, пассажиры, на какое-то время замолкали и только испуганно переглядывались между собой.
Мужчина, сидевший впереди нас, неожиданно вскрикнул:
– Не получается, у них не получается, делают ещё один заход на посадку. В салоне самолёта стало тихо. Совсем недавно отсеки с пассажирами напоминали большой улей, где каждый занимался своим делом. Взрослые обсуждали какие-то вопросы, громко смеялись, угощались принесёнными стюардессой напитками, кто-то просто смотрел в иллюминатор, восторгаясь бесконечными облаками, которые, как в сказке, меняли свои очертания. Дети бегали по рядам, пытаясь хоть чем-то занять своё свободное время. И вдруг самолёт пролетел аэродром, сделал резкий разворот, огибая остров, и снова зашёл на посадку.
   – Мы скоро приземлимся, – обрадовалась я. Мы – это небольшая группа из трех человек, приглашенных председателем Международной ассоциации Красного Креста «Ангелы Рая», доньей Иреной с благотворительными концертами в Испанию. Эта акция действовала уже давно, заработанные средства шли на лечение детей, пострадавших от Чернобыльской аварии. Невольно сбылась моя давняя мечта побывать за границей с концертами. Я ликовала, радости не было предела. Гастроли начинались с Канарских островов и должны были охватить всю северную часть этой необыкновенной, неизвестной мне страны.
      – Земля…, затаив дыхание, я со страхом и любопытством наблюдала за происходящим на взлётно-посадочной полосе. Шасси коснулись гладкой поверхности асфальта, удар…, ещё удар…, немного стало трясти и через несколько минут долгожданная остановка. Буря аплодисментов пронеслась по салону. Ура!!! Браво лётчикам!!! Все смеялись, обнимались, хотя даже не были знакомы друг с другом, некоторые плакали, благодарили Бога и пилотов за удачную посадку. Полёт был благополучно завершён. Мы приземлились в одиннадцать вечера по местному времени на остров Санта-Крус-де-Тенерифе. Спускаясь по трапу, жадно вдыхали теплый, слегка солоноватый воздух, который успокаивал и рассевал все неприятные моменты полета, обещая спокойствие и безопасность на суше. Безумная радость удачной посадки иногда сменялась волнением дальнейших встреч.
      Земля, чужая, не знакомая, как примет она нас? Её необыкновенная красота, экзотическая природа и бесконечный синий океан. Что сулит нам её гостеприимство? Какие здесь люди, нравы, как воспримет нас публика? Сотни вопросов, возникающих в уставшем мозгу без передышки, не давали покоя. На грузовой дорожке, мы получили багаж и уверенно зашагали на улицу, навстречу новым ощущениям, где ждала нас донья Ирена.
      На Канарские острова мы прилетели втроём: Дынул Виталий Иванович, скрипач нашего небольшого музыкального коллектива, Арнаут Константин Фёдорович, баянист и я, вокалистка. Четвёртым должен был лететь ударник, но ему не открыли визу. Так и начались гастроли нашего трио под названием «Тираспольчане».
   Мы ехали по извилистой, горной дороге, которую справа омывали разбушевавшиеся волны бездонного Атлантического океана. Небольшая стайка дельфинов сопровождала нас на протяжении почти всей поездки. Дельфины поочерёдно выскакивали из воды, словно хотели посмотреть на странных гостей, которые восхищённо стрекотали на непонятном им языке. Остров горел и переливался разноцветными огнями. До Нового 2000 года оставались считанные дни, поэтому всё на нём напоминало сказку, будь то пальма, или дом, или просто столб – всё было с любовью украшено светящимися гирляндами. У нас же в Тирасполе в это время было темно и неуютно. На ночь часто отключали электричество, оставляя освещёнными только некоторые улицы в центре. Поэтому, окунувшись в эту игру огней, буйной зелени, диковинных деревьев и необыкновенных кустарников, кружилась голова. Всё казалось безумно красивым сном, и совсем не хотелось просыпаться. Но ночь всегда сменяет день, и после каждого сна наступает пробуждение.
      Нас разместили в двухэтажном особняке с мансардой, со стоящим рядом огромным гаражом, забитым ящиками необычных фруктов и коробками новой одежды. Донья Ирена предупредила не брать никаких вещей. Нас всем снабдят на месте по приезду. Как и было обещано, каждому была выделена своя комната с широченной двуспальной кроватью, трюмо, на котором в качестве подарков были приготовлены различные средства гигиены, фен для волос (такой необходимый, практически недоступный женщине у нас) и всевозможные крема для тела.
      Так вот он какой, мир моей мечты, думала я, улыбаясь своим мыслям и выбирая в гараже понравившиеся вещи, которые в основном были новыми, даже с ярлыками. Здесь их считали гуманитарной помощью.
      Это, вероятно была та гуманитарная помощь, что продавалась у нас по завышенным ценам. Я весело рассмеялась и подмигнула донье Ирене. Та улыбнулась, и в свою очередь пообещала показать контейнеры размером с вагоны, в которые жители сносят всё, от чего хотят избавиться, включая мебель и другую домашнюю утварь. Часто увиденное мимоходом поражало и удивляло. Казалось тут не надо прилагать больших усилий для жизни, есть всё, иди и бери.
Однажды, гуляя по городу, мы увидели два брошенных на дороге батона. Обеспокоившись, я обратилась к донье Ирене с вопросом: не потерял ли их кто?
   – Сейчас увидишь, – она грустно улыбнулась. Каково же было моё удивление, когда, пройдя ещё несколько метров, я увидела множество таких же батонов, печенья, булочек, и других товаров пригодных для еды, которые горой были насыпаны в огромный прицеп или просто валялись рядом, на земле. На какое-то мгновение я оцепенела. И снова вспомнила свой Тирасполь, голодных бабушек, сидящих на углу магазинов и просящих копеечку на кусок хлеба. Вспомнила, как мы привычно бережно относимся к продуктам, потому что наши небольшие зарплаты да и советское воспитание не позволяли делать подобное. От этого изобилия и роскоши, вспоминая родной дом, очереди за продуктами и вещами первой необходимости, хотелось плакать.
      Чтобы мы немного опомнились от обыденности и окунулись в невероятно прекрасную действительность, нам устроили небольшую экскурсию на самую высокую гору в Испании, Тейде. Её высота составляла 3718 м. Подъём был необычайным. По сторонам горной дороги, которая постепенно уходила в облака, лежали огромные глыбы, оказавшиеся в этих местах из-за извержения вулкана и напоминающие окаменелых великанов. А застывшая лава, словно куски слоёного шоколада, шапкой нависала по краям обрывов. Ощущения были непередаваемые, как и сама растительность вдоль дороги, так же и погодные условия, которые менялись с каждым витком необычного пути, предоставляя нашему взору то освещённую тёплым, ласковым солнцем поляну, то леденящие холодом, скалистые ступеньки горных выступов, уходящих в заснеженную туманность. Эмоции переполняли душу, сердце то замирало, то стучало так, будто хотело выскочить из груди и рассказать всем об этой невероятной красоте. Единственное, что навевало грусть, это воспоминание о детях и родных, которых не было рядом, и они не могли радоваться вместе со мной.
   И вот первый концерт. Полуосвещённый уютный ресторан. Загрустила, заплакала скрипка, запела, вторя голосу в Аве Марии Шуберта, которую я исполняла на немецком языке. Зал затих, были слышны лишь слабые шуршания формы официантов разносивших заказы. Тепло и ровно звучал голос, просил и плакал, звучала мелодия как молитва моей бесконечной тоски по детям, которые сейчас были далеко. И вдруг оглушительные аплодисменты пронеслись по залу, нарушая тишину. Долго не умолкали крики «Браво!», «Бис!». Успех выступлений пришёл сразу. Испанцы восторгались нашими национальными костюмами, русскими и молдавскими песнями, а некоторые из них, даже пытались подпевать, когда слышали знакомые мелодии. Я быстро освоила разговорный язык и многие произведения по просьбам слушателей уже пела на испанском.
   Как первый, так и все последующие концерты имели огромный успех, никто не мог поверить, что в родном, далёком Тирасполе, моя зарплата составляла всего пять долларов. Меня часто переспрашивали, «в минуту?», и их удивлению не было предела, когда слышали в ответ, – «в месяц». Лица моих поклонников выражали недоверие и жалость. Меня дружно уговаривали остаться в Испании, сулили ошеломляющий успех и достаток. Иногда, перевозбуждённая после выступления, я долго не могла уснуть и в такие бессонные ночи, появлялась безумная мысль: а может, действительно… перевезу семью, детей, и всё у них будет...
   Шли дни, изобилие и роскошь уже не приносила радости, и, хотя всё складывалось прекрасно, мне безумно хотелось домой. Звёздные испанские ночи, бессонница, слёзы… Я понимала, что заграница – не моё будущее. Успешное прослушивание в оперном театре Мадрида не принесёт мне столь желанного счастья и семейного благополучия вдали от Родины.

         Печаль в глазах и слёзы и страданья,
         Нет сил бороться, мысли об одном,
         Что где-то далеко мои родные,
         Там жизнь моя! Любовь! И там мой дом!

Наступило пробуждение, которое постепенно сменилось горькой тоской по родным и близким, по своему милому, уютному дому. А кто я здесь…? Чужая. Я могла довериться только словам, которые стали складываться в строчки, в которых я могла излить всю боль своей израненной души.

         Как пёс бездомный без тепла и ласки,
         Я лишена уюта и семьи.
         Овации, цветы, восторги – маски…
         Пустое всё, мне не нужны они.

      Очень хотелось снова в Тирасполь, пройтись по набережной, обнять родные клёны, тополя, посидеть на берегу Днестра под плакучей ивой, вдохнуть воздух, которого мне так не хватало здесь, вдалеке от родных мест. Милый, благодатный край! Край, где живёт моя семья, где я родилась, где родились и выросли мои дети. Где мне знакома каждая пылинка, травинка, тропинка… Край, с которым связана вся моя жизнь, детство, юношество, любовь, взросление, старение, воспоминания. Край, без которого я не могу жить, дышать, творить. Это мой край, моя Родина, которой я бесконечно благодарна за всё.
   Первоначальное мимолётное желание остаться окончательно исчезло и через несколько месяцев, я возвращалась домой…, одна…, в пустом автобусе… . Каждая остановка в различных городах сопровождалась уговорами наших соотечественников одуматься и остаться за границей. Но, глядя на них, меня охватывала только жалость к ним и отчаянье. Их время возврата было упущено. Что ждало их в этом чужом краю? Вечные скитания людей, которые прятались от полиции, чтобы избежать депортации. Нет, мои мысли были далеко от этого, рядом с детьми, матерью, внуками, в своём любимом уютном небольшом городке, который я всегда боготворила и куда бы не бросала меня судьба, всегда возвращалась в Тирасполь.
      Вот и сейчас, как всегда, без сожаления о красивой жизни, я возвращалась домой, в родные края.

            Гармония природы вдохновенной, –
            Мне не нужна чужая сторона.
            Мой милый край, один во всей Вселенной,
            Тебя боготворю не я одна…

Чем ближе к границе я подъезжала, тем отчётливее понимала известную фразу «И дым Отечества нам сладок и приятен». На территории бывшего Советского Союза за окном автобуса вдоль дороги мелькали таблички незнакомых, но чем-то близких душе населённых пунктов, всё чаще встречались спозаранку разбуженные местные жители. Тут наш водитель смилостивился и подобрал голосовавших на обочине трассы двух парней, которые, запрыгнув в салон вместе «С добрым утром» и улыбкой, принесли с собой свежий, слегка морозный запах нового мартовского дня. В руках у них были скромные букетики первых тюльпанов. Приближался День Восьмого марта – праздник нас, женщин! Особенный и всем нашим народом любимый, не такой, как у других.