О ЧТЕНИИ
В данной подборке мною собраны разновозрастные описания того, как в мою жизнь входили книги. Какое производили впечатление, как влияли, как давались в прочтении. Заметки (по возможности) собраны в хронологии прочтения книг, а не написания самих заметок. Хотелось бы, чтобы они поимели какое-то позитивное влияние на современного молодого читателя.
_____________________________
Из статьи «Соприкасаясь с искусством…»
Глава «ИСКУССТВО ПОЗНАНИЯ»
Вероятно, столь же мощным и нужным для человека нормальной психики и нормального интеллекта является искусство познания окружающего. Познания уже не просто инстинктивного – вижу, слышу, вдыхаю, и т.п., - но на уровне постижения выработанного человечеством, цивилизацией.
Ребёнок-мальчик уже потрошит игрушки, чтобы понять, а что внутри, как сконструированы, откуда раздаётся звон колокольчика, и т.д. Иные пацаны, постарше, зажимали в тиски найденные военные снаряды с тою же целью, и, случалось, платили своими детскими жизнями за эту тягу к познанию. Иные вживались в природу – их зачаровывали деревья, птицы, травы, цветы, сказки о небылях прошлого, и т.д.
Все шли разными дорожками, но вело вперёд – любопытство, интерес, потребность исследовать окружающую жизнь.
Во мне осознанное искусство познания пробудилось лет в пять, наверное. И первым жизненным пристрастием (если не брать во внимание описанные выше пристрастия бродить, бродяжить) стали книги, чтение, - чтиво, словом. Конечно, первыми осознанно читанными были сказки, самые разные, с прекрасными рисунками на страницах больших изданий (сказки Ганса Фаллады, «Двенадцать месяцев»).
А также красочные книги о природе, животных, заботливо купленные, привезённые из соседнего городка матерью, которые она нам показывала, прочитывала, комментировала. Небольшие издания книг «Золотой ключик», «Мифы Древней Греции», сказки братьев Гримм, «Дюймовочка», «Гадкий утёнок» Андерсена, - небольшой, в общем-то, набор книг имелся в доме.
Даже наша малограмотная бабушка однажды побеспокоилась о нас: её племянники в многодетной семье с интересом штудировали «Приключения Незнайки», и она как-то принесла нам тоже это большое, с картинками, издание, и оно довольно долго провалялось в нашем доме, пока мы, три сестрицы, с горем пополам не прочли его.
Позже у меня выработался приёмчик: бегать в библиотеку (которая находилась очень недалеко от моего дома) за каждой из книг, о которых я как-нибудь, где-нибудь что-нибудь могла услышать: от старшеклассниц, в компанию которых тогда входила, как их подружка детства; от взрослых - в случайных разговорах, и т.д.
Так в десять лет я прочла двухтомник Есенина, в одиннадцать сделала попытку прочитать Анну Каренину – не смогла, ничего не понимала, видимо, показалось скучно; но прочла роман «Земля» О. Кобылянской (слышала, как его порекомендовала моей малограмотной бабушке – другая, гостившая у нас «грамотная» бабушка…) Интересно, что уже в двенадцать лет увлечённо прочла роман «Воскресение» Л. Толстого, хотя приступала к нему с острасткой, помня опыт знакомства с другим романом этого знаменитого Льва…
Из детских книг в тот период запомнилась разве только книжка Гайдара «Тимур и его команда», прочитанная летом, в каникулы, после третьего класса, т.е. тоже в десять лет. Понравилась, увлекла, хотя была, конечно, полной чушью, сказкой-выдумкой, выдаваемой за быль. В ту же пору из этой библиотека осваивались повести Каверина, Беляева, ещё какая-то не очень серьёзная литература.
Уже в шестом классе кумиром стал Лермонтов-поэт. Ну, как было не поддаться его настроению: «И скучно, и грустно, и некому руку подать…», да и обаянию многих других вызывающих строк?
Вскоре пошло-поехало: Мериме, Чапек, Золя, Тургенев, Цвейг, По, Бёлль, Драйзер, сказки Гофмана, несколько некрупных вещей Достоевского (типа «Неточки Незваной», пьески «Дядюшкин сон» и т.п.)… Да, пожалуй, всё, что появлялось (или – попадалось мне) в нашей маленькой ведомственной библиотеке…
Но если уж говорю о своём молодёжно-юношеском чтении, ради полной правды нужно сказать, что была и ещё одна книга, которая не поддалась моему прочтению тогда, и взятая в библиотеке также понаслышке: где-то я - то ли прочла о ней, то ли услышала; может, по телевизору, в средине шестидесятых - только-только приобретённому моей семьёй, наслышалась хвалебных слов, которые подогрели мой интерес.
Это величайший, конечно, роман-поэма «Дон-Кихот Ламанчский» уважаемого испанца Сервантеса. Пробовала-пробовала грызть, но далее первых трёх страниц читать не могла. Не видела, не понимала никакого смысла, ни занятности сюжета… Словом, сдала обратно. Осилила, как и «Каренину», лишь по прошествии ещё энного количества лет…
Теперь припоминаю, что здесь же, в отроческие годы, осиливала «Девственницу» Вольтера, с интересом прочла (летом, после седьмого класса) роман Горького «Мать». До этого прочитывались рассказы и сказки этого писателя, как и рассказы А.Толстого, Шолохова, Чехова, какие-то несложные первые книги (повести типа «Хаджи Мурат» и т.п.) Льва Толстого.
Вероятно, в ту пору чтиво, отчасти, заслонило мне реальную жизнь. Но позднее я могла только радоваться этому: передо мной открывался необыкновенно разнообразный, сложный, удивительный мир. Малознакомый в реальности окружающего.
Думаю, что уже тогда свойством моей психики, вероятно, была жажда к познанию наиболее сложного, запутанного, трудного. Лёгкое-то и давалось легко – распознавалось, осваивалось. На свои плечи всегда хотела взвалить груз потяжелее, посложнее, позамысловатее. Справлюсь ли с ним, нет, - в момент освоения, познания - казалось неважным. Главное, взвалить, согнуться под ним, испробовать.
Итак, второй вид искусства, которым вознаградила меня жизнь, который вёл вперёд, устремлял вверх, к каким-то едва-едва обозначенным вершинам, это искусство познания.
Ноябрь -1995 (Опубликовано в Интернете; новая редакция – 26.02.2023.)
____________________________________________
Из опубликованного в детско-юношеском, познавательном журнале «Эксперимент»
Новая рубрика: - Даешь афоризм! -
ЧИТАЙТЕ СКАЗКИ!
Мне кажется, все беды наших молодых современников произрастают из того, что они не читают русских народных сказок. Да и не только русских, а международных.
В них сосредоточено столько тепла, мудрости, колорита. Я бы посоветовала сказки не просто читать, а время от времени перечитывать заново.
Незнание сказок отдаляет от Природы, традиций, истоков культуры. А человеку свойственно хотеть слиться с Праматерью-Природой, это естественно, он ведь органичная частица этой природы.
Незнакомство со сказками – противоречие, дисгармония в мировосприятии. Мне кажется, не читать сказки – значит, лишить себя детства. Согласны ли вы со мной?
Сказки очень много дают для обогащения тайников подсознания, а значит – развития воображения, рождения ассоциативных связей и т.д.
К сожалению, мы недостаточно понимаем, какое, на самом деле, сокровище представляют сказки, недостаточно ценим народный фольклор.
Во всём ждём какой-то горькой подсказки, жестокого урока Истории. Такого, например, как бездуховность целого поколения. Или повальная наркомания.
Хотелось бы призвать молодежь быть умственно практичнее, мудрее, зорче вглядываться в действительность.
Новая рубрика – для тебя, читатель!
Ты пока еще не придумал афоризм? Значит, придумаешь. Если захочешь. Помни: "В том, насколько люди живут по своим мыслям и насколько по мыслям других людей, главная разница между людьми".
Это мнение Льва Николаевича Толстого.
В. Леф (Опубликовано в «Эксперименте», №2(5) /2002, с.40)
________________________________________________
Главы книги
О ЧТЕНИИ
Сегодня, когда жизнь укорачивается со скоростью «шагреневой кожи», ты, человек пишущий, всё более и всё чаще понимаешь, что о самом главном так и не успел сказать. О самом главном – для тебя самой, из твоего житейского опыта, который вполне мог бы пригодиться, т.е. был бы полезен, и другим.
Один из таких полезных опытов, думаю, личный опыт чтения, поскольку порою он удивлял и меня саму. В какой-то из старых статей я уже писала, упоминала об этом, но статей у меня написано так много, что копаться и искать – куда именно я включила эти воспоминания – не будем, поскольку писала я тогда вскользь, походя; видимо, тогда это просто пришлось к слову.
Сегодня попробую специально объять эту очень непростую тему – о чтении, которая касается каждого буквально сызмальства, и далее - на протяжении всей жизни.
Должна сказать, что я из числа тех людей, для которых книги – это, естественно, первейшие друзья, это – неизбежность твоего существования (или – в твоём существовании), это то, без чего жить (как и прожить) нельзя.
Библиотеки «любились» мною с детства. Ещё юными девчонками, с огромными (просто – не по росту) портфелями возвращаясь из школы, помню, мы группкой одноклассниц заходили в небольшую, крохотную библиотечку, где работала библиотекарем дальняя родственница моего отца, она же – родная тётя одной из подружек, тётя Маня.
Маленькая, хрупенькая, тёмненькая (темноволосая), с большим посадским платком на плечах, всегда улыбчивая, она всякий раз словно бы охотно встречала нас, что-то выспрашивала, что-то рассказывала, хотя теперь-то я понимаю, что, возможно, мы приходили и не ко времени, и ни к месту в ту пору, но нам этого не показывали и, как говорится, не гнали прочь.
Вот книжное царство мне как-то и запомнилось именно с этой крохотной библиотечки. Где, почему-то, всегда было слабенькое освещение, было темновато, но книжки покрывали всё – от полу до потолка, стеллажи вдоль стен, столы и стулья, подоконники, и так далее.
Теперь я понимаю, что у тёти Мани, скорее всего, не было специального образования, и работала она здесь, скорее, по причине «непыльности» этого труда, или, возможно, просто приобретая «стаж», то есть – в меру сил и способностей. В ту пору (в те годы) вся деятельность библиотекаря заключалась в том, чтобы регистрировать книги, плюс – по формуляру - выдавать их читателям или принимать обратно, изредка, может быть, консультируя малограмотных колхозников (а теперь я полагаю, что библиотека была именно колхозной, т.е. профсоюзной). А было это, примерно, в 58-62-м годах прошлого века.
Какие-то книги мы здесь брали, какие-то читали, но не могу сказать, чтобы мне запомнилось что-то конкретно. Мои конкретные прочтения связаны с библиотекой другой, находящейся вблизи места проживания нашей семьи, а именно – на окраине большого посёлка, в районе того, что ранее называлось МТС, потом РТС, ещё позднее – отделение «Райсельхозтехника».
Надо сказать, что от процветающих сталинских времен моему (детскому, юношескому) поколению тогда кое-что, всё-таки, досталось. А именно: на территории самого предприятия «Сельхозтехники» был прекрасный абрикосово-черешневый сад, прилегавший как к бульвару, где ходили пешеходы вдоль забора за пределами этой территории, так и к отдельным корпусам ремонтных мастерских, к новому двухэтажному зданию конторы предприятия, одновременно обрамляя фруктовыми и прочими деревьями старенькое одноэтажное здание местного клуба, где располагались кинозал, бильярдная, библиотека, плюс большое служебное помещение, где занимались активисты местной художественной самодеятельности, а то и проводились какие-то собрания, совещания, выборы-перевыборы в т.ч.
(Именно это служебное помещение, как теперь понимаю, эксплуатировалось менее всего)… (Не дописано)
(В. Леф / 200… г.?)
_______________________________________________
ГОРЬКИЙ И ВЕРХОГЛЯДЫ
А.М.Горький в мою жизнь вошёл, быть может, летом 65-го года, когда в 14 лет я прочла его роман «Мать», который хорошо и легко запомнился.
Возможно, что несколько позднее или раньше, когда перечла его рассказы «Челкаш», «Девушка и смерть», ещё какие-то. Помню некоторую мою недопонятость его рассказов, видимо, в силу моей художественной недозрелости тогда.
Горький брызнул какой-то новизной и свежестью чуть позднее, когда уже на уроках литературы в старших классах изучались его сказки «Старуха Изергиль» и романтические «Песня о Соколе» и «Буревестник».
Горький изумлял своими пьесами, и особенно изучаемой в школе драмой «На дне», которая казалась мне несколько напыщенной и неестественной, ибо нормальные люди вокруг не говорили такими умными фразами-афоризмами.
Горький удивил стилистикой языка и проницательностью, искренностью и открытостью, которые находила в биографических повестях «Мои университеты», «В людях»…
Горький разочаровал его очерком «В.И.Ленин», не остался в памяти другими очерками, которые, кажется, прочитывались мною в юности.
Очень мало запомнился статьями, хотя дома хранится перечитанный сборничек под названием «С кем вы, мастера культуры?»
Зато запомнился фразой, кажется, из его личного дневника, где он писал о Толстом: дескать, этот старик, похоже, всерьёз надеялся, что небеса пошлют ему вечное физическое бессмертие, в силу, видимо, его таланта и великого вклада в человеческие деяния.
Помню, эта фраза-мысль в наброске Горького очень врезалась в мою впечатлительность, характеризуя в большей степени самого Горького, нежели Льва Толстого.
Как и замечание Горького по поводу «глотки» Ф.Шаляпина, которую тот когда-то продемонстрировал ему, а Горький якобы воскликнул, что увидел перед собой не просто горло человеческое, а идеальный музыкальный инструмент.
Образность языка Горького делала очень многие его высказывания шедеврами. Благодаря чему мысли приобретали крылья и отправлялись в долговременный полёт – в сердца и души его соотечественников-читателей.
Я считаю, что лично для меня творчество Горького было очень влиятельным, возможно, даже – воспитательным, безусловно, развивающим мою ненасытную духовность.
Его «Жизнь Клима Самгина» я прочла в возрасте почти зрелом, лет в 19-20. Книга понравилась необыкновенно. На предыдущего Горького-автора совершенно не похожая. Я восприняла эту книгу как философию Достоевского. Для меня это были новые «Братья Карамазовы»!
Или что-то из трилогии И.Гончарова, из его «три О»: «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв»…
Горький неожиданно удивил новой мощью своей кисти! В сравнении с его песнями или сказками, пьесами и рассказами, повестями и романами, - это было что-то сродни эпопеи! Это и Руссо, и Мопассан, и кто-то ещё из читанных ранее, только ныне уже давно забытых!!
Ныне многие судачат о Климе Самгине по многосерийному телефильму. Лично я не смогла его смотреть, за исключением редких отдельных эпизодов. Фильм получился очень неудачным и скучным, с моей точки зрения. Возможно, и сложноватым: в силу его скучности, монотонности вслушиваться и вдумываться в происходящее на экране не хотелось.
Уж насколько я люблю и ценю прекрасную нашу актрису Н.Гундареву, но, как мне показалось, эта её заглавная роль, увы, ей не удалась. Она – и не вдохновилась ею, и не раскрылась в ней всей тонкостью своего таланта. (Что есть упрёк, видимо, сценаристу, скорее, или режиссёру, чем талантливейшей актрисе).
А.М.Горький – да, противоречивая натура. Уже потому, что таковой была его судьба с самых юных лет, и позднее тоже: в молодости, в начале творческого пути. А уж на каком политическом разломе он оказался в 17-м и позднее!..
Лично я безукоризненно обожаю этого человека, этого писателя и истинного гегемона общественной мысли, пожалуй, целого полустолетья меж 19-м и 20-м веками. Не знаю, то ли слишком хорошо преподносили нам его творчество издательства и библиотеки советского периода, но без ярких, талантливых, социально наполненных книг Горького я себя не мыслю и не представляю.
При том, что в те же годы читала много и Шекспира, и Золя, и Диккенса, и Мериме, Тургенева, Чехова, Толстого, Гоголя, Гаршина… А Горький – оставался Горьким! (В моей обогащённой памяти, имею в виду).
Как я уже сказала – это, конечно, очень сильный воспитатель, носитель самой высокой внутренней морали, которая - как из благородного сосуда - переливается в тебя из его далеко не упрощённых книг…
Это гуманист, насыщающий тебя невероятным потоком жизненной правды, разнообразием жизненных коллизий, потоком невероятной жизненной силы!
…Когда я по ТВ пару раз увидела, что памятник этому достойнейшему человеку выброшен куда-то на задворки в нашей могучей столице Москве, – мне хотелось плакать и спорить от такой несправедливости.
Сегодня по тому же ТВ из уст мэра города Москвы услышала, что в скором времени этот очень интересный (в художественном плане) памятник будет восстановлен в районе Белорусского вокзала, что очень радует, ибо это справедливо и достойно, - пролетарского ли, не пролетарского, советского или просто русского, что вовсе неважно, - народного писателя.
08.12.2016.
В. Леф (Опубликовано в Интернете)
___________________________________________
ПОВЕРХНОСТНЫЕ СУЖДЕНИЯ О ПОЭТАХ
1
Напишу о том, что неоднократно прорывается сквозь мои привычные мысли, хотя до конца мною – не продумано, не додумано, не взвешено, но изредка бродит в моей голове, как недозревшее зерно.
Попробую выпустить его на волю, - как мысль, суждение, рассуждение, которое, возможно, в дальнейшем может дать толчок для более зрелой мысли (исследования) кого-то из моих читателей, иль оппонентов.
А пришла я к этим мыслям (всего лишь зёрнам их) от нечастого обдумывания отдельных собственных стихов. А именно: я приметила, что в этих отдельных стихах моя мысль (всего лишь субъективная, поэтическая, лирическая) неожиданно приходила к каким-то научным истинам.
Как бы случайно, но она впритык подходила к научному вопросу (например, в стихе «Мерило земного – что?»), где в итоге я (не химик и не физик вовсе) прихожу к пониманию, что «всё – химия». Не помню по памяти, в каком году я написала это, надо подсмотреть в тетрадях, но в ту пору ещё любовь и мысль, к примеру, не обобщали как просто химию. Ныне же, кажется, это делают повсеместно.
Второй пример, особенно любый мне. На уровне интуиции когда-то (кажется, в 95-м году, дату тоже надо уточнять по записям в тетрадях), вспоминая свою давнюю любовь к одному не очень серьёзному юноше, в стихе «Короткие памяти нити» я написала строки «Мы – звёздная пыль, но разных галактик, Я только идея, а ты только практик» и т.д. Казалось бы, ну, метафора, или сравнение… Кто-то из читателей мог бы хмыкнуть даже: далековато дамочка уходит от реальности…
Однако же, как оказалось, я нечаянно изрекла истину, которую только через десяток лет в своих лекциях станут произносить редкие учёные-астрофизики: мы, люди, реально звёздные создания. Мы состоим из… реальной звёздной пыли! Это показали сравнительно недавние лабораторные исследования, и т.д., и т.д.
Новатор, открыватель, Валентина Георгиевна! А никто даже не заметил! Впрочем, а кто и как бы заметил, если и стихи-то эти были опубликованы только после 2001-го года, в каком-то маленьком детско-юношеском журнале… (Издателем которого пришлось быть мне как раз).
Есть у меня ещё один подобный стих, правда, так и не дописанный до конца, в набросках валяется ещё со средины 70-х, кажется, с утверждением «я – радиостанция», но плохо сложившийся в поэтическую форму, потому так и лежит незавершённым.
Теперь-то об этом, поди, можно прочесть у многих других поэтов, да и прозаиков, а то и у философов, или мистиков… А в семидесятые, пожалуй, мысль эту можно было найти только у Рерихов (которых я в ту пору и не читывала вовсе, да их в те годы и не публиковали. Тогда ведь идеология была иной, и не только политическая, но и научная, ну, и т.п.)
Уровень интуиции, попытки самопознания (через стихотворчество) подводили к черте того, что на уровне осознания ещё и не было завершено, не воспринималось как факт реальности, но уже рождалось. (Как те поэтические крылья за спиной у какого-то стихотворного образа Н. Гумилёва; увы, теперь уже не помню ни самого стиха, ни названия его, ни - чей это был образ; помню лишь фантастический физиологический эпизод рождения этих крыльев).
Была у меня ещё стихотворная строка «в общей биоскульптуре сваяны»… Это, кажется, об образе Родины писалось. Тоже, где-то в 90-х годах. Не знаю, мыслил ли тогда кто-то такой категорией, как биоскульптура. Сейчас, по-моему, это встречается в научной мысли.
Да, а как удачно я вошла в область физики, написав в очень жалостливом, кратеньком стихе призыв к неведомо кому: приди ко мне «Тот, кто меняет поле частот»?.. Оно бы мне, казалось, надо, чужое горе? Призывать неведомо кого, да ещё с изменением поля частот, что, наверное, очень даже небезопасно для земного организма?.. Но, коль написала, стало быть, когда-то кто-то придёт с эдаким полем, не исключаю, что это может быть та самая «садовница» с косою в руках…
Надо сказать, люблю одну собственную стихотворную строчку (стих «Благодарение»): «Я знаю, Мозг мой – Божия Гармонь». Собственно, из неё вырос весь стих, а для меня лично - весь стих и его смысл в этой одной, первой строке и есть (далее развила только для читателей). Ибо эта строка была как озарение, как оценка способностей мозга творить всё то, что считает нужным.
С другой стороны – что он соподчинён, и делает лишь то, что ему надиктовывают небеса. Он – словно подневольный, ищет и находит нечто – в гармонии с Высшей Силой. Думаю, именно это хотел сказать и француз Декарт, изрёкший общеизвестное «Я мыслю, следовательно, существую». (Контекста философа, увы, не помню теперь, но полагаю, что сказано тоже в момент какого-то прозрения и благодарности способности мыслить).
Да и те смыслы, которые случайно совпали в моих стихах с восточными мотивами (в стихах «джняна» и «бхакти», о чём я ранее писала в статье «Почему я стала сторонницей Е. Рерих?») – тоже есть выруливание в область научных знаний, причём, даже чужих мне по менталитету. Казалось бы – что и откуда мне было тогда (при написании этих стихов) знать и о философии дзэн, и о буддистских теориях слияния, и т.п.? Да ниоткуда. Ничего я этого не ведала на уровне познаний (если только выплывало из подсознания, возрождалось опытом предыдущих жизней?)
Сложно это всё понимать, принимать, воспринимать. Тем не менее, всё это есть реальность (описанное выше), всё это проявлялось в стихах, - повторюсь, - на уровне интуиции и тяги мысли к новому, непознанному.
2
Сегодня неожиданно, вдруг, я попробовала «примерить» эти же качества стихотворчества к другим поэтам, современным и не очень.
Я помню, что некоторый синтез новых научных открытий ещё в 70-е годы замечала в стихах А.Вознесенского. Он любил «вкрутить» в свою стихотворную строчку что-то из новых открытий в науке. Писал что-то об антимирах, позднее – о найденном в вечной мерзлоте мамонтёнке, и т.д. У него это получалось смело, бойко, современно.
Кажется, что-то подобное подмечала в творчестве Н. Заболоцкого. У Блока, к примеру, если не помнится мне тяги «к научному», зато таятся такие залежи философского, что не сразу освоишь и усвоишь. Кстати, в одном стихотворении под названием «Перед судом», как мне показалось, он вместил всё то, что Лев Толстой растянул на целый роман «Воскресение». Потрясающее стихотворение! Хотя, конечно, не совсем «в ключе» многих других его лучших стихов.
Наверное, сегодня я не смогу привести других примеров синтеза поэзии и научного, слишком многое из читанного ранее подзабыто, особенно в нюансах. Ныне любят цитировать Ф. Тютчева, указывая на него чуть ли не как на самого крупного поэта-философа. Может быть.
Я недавно специально перечла его стихи. Не могу сказать, чтобы что-то очень врезалось в память, или я выделила б как основное в его творчестве. На мой взгляд, как и многие другие из читанных прежде поэтов 19 века. А их немало, это знают те, кто интересуется русской поэзией, и почитывал иных, помимо Пушкина-Лермонтова…
Зато помню, как удивилась, читая А. Жигулина, синтезу в его поэзии – пейзажных зарисовок и быта заключённых. Поразительно, что он делал это с удивительной лёгкостью слога.
Представляя ныне стихотворчество многих поэтов, – я вижу это как некий конусообразный поток, исходящий из души ввысь, к небесам или каким-то далям. У всех это и по-разному, и одинаково одновременно. Ибо в этом потоке движутся волны ли, пласты самых разных и мыслей, и обобщений, и восприятий, и впечатлений, и осмыслений…
Потоки разнообразий, и всё в динамике. Это, конечно, сложнейшие процессы воспроизведения того, что исходит из тебя, и того, что приходит к тебе, чтобы позднее – опять вырываться на просторы в новом синтезе…
Когда я представила в этом ряду М. Цветаеву, например, то её потоки мне кажутся отличительными от других. Она словно бы меньше брала из окружающей среды, но больше воспроизводила из себя. Из своей самости. Мне кажется, у неё был очень насыщенный поток именно исходящего из неё самой, а не наоборот. Возможно, причина этого кроется в её детстве: слишком много успела впитать в ранние годы, так что позднее можно было только выдавать и выдавать «на-гора».
Кстати, и у Цветаевой обожаю одну строку из стиха, – первую, после которой далее стих можно было и не писать, так как в одной этой строке – весь смысл. И какой!
«Брожу – не дом же плотничать.
Расположась на росстани!»
Написано, видимо, в Тарусе. И такая тоска, такая грусть, такая неприкаянность видится в этих двух строчках!
Из раннего детства, видимо, рождено многое у Мандельштама. Оттуда же – его привязанность к камням. («Камень» - его первый сборник. Позже часто в стихах встречается в виде образа. Мне кажется, – это от Петербурга: когда дома были большими, а он пацанёнком чего-то там поглощал в себя, судя по его воспоминаниям, которые ныне тоже смутновато помню).
А был ещё абстракционист К. Бальмонт. Его потоки вообще возносили его к Солнцу, к таким просторам и оторванностям от земного, что я не могу себе и представить, каково же ему – внутренне – жилось после 17-го года! Неоднократно замахивался на самого Царя, а когда с тем покончили – оказался в луже-яме и сам поэт.
Мне кажется – его последующая жизнь, хоть и наполненная творческими трудами, всё ж была неожиданным для него падением с огромных высот – наземь и оземь, и восстановиться он уже не смог. Став более переводчиком, нежели оставаясь собой, известнейшим российским поэтом…
Прошу извинить за поверхностность суждений. Статья написана скорее по воспоминаниям о прочитанном, без каких-либо претензий на тематические исследования.
15.01.2016
В. Леф (Опубликовано в Интернете)
______________________________________________