- Деда! – забежала в комнату вся перепачканная в муке пятилетняя девочка. – А зачем сегодня надо у всех просить прощения? – залезая на диван, рядом с ним, спросила она.
Дед достал свой большой носовой платок, из кармашка рубашки, и вытирая им внучке лицо и ручки, тоже спросил:
- Блинчики жарили? Так испачкалась.
- Нет. – покачала она головой, подставляя деду то щёчки, то ладошки. – Печение лепили.
- А что же не попросила маму ручки тебе помыть? Сама вся испачкалась, дверь испачкала, на шкафу вон след оставила, да и лицо не надо было руками хватать... – терпеливо он очищал её пальчики от прилипшего остатка теста.
- Ну деда, я первая спросила, а ты ругаешься.
- Прости. Потому и просим сегодня прощения, что мы то думаем, что делаем всё правильно, всё как надо, и не замечаем последствий, а других это обижает, они понимают это по-другому. А прощение просим не всегда, считая что правы. Прямо как с твоими ручками. Маме помогла? А ручки ни сама не помыла, ни маму не попросила, бегаешь теперь, всё пачкаешь, а маме убираться потом надо будет. Так и с чужой обидой. Не попросишь прощения, будешь сама об этом думать, и тот, кого обидела будет про это помнить. А без его прощения, себя простить трудно. Остаётся только ходить и оправдывать своё поведение. А мама то, будет ждать от тебя извинения, за то, что ей за твою опрометчивость придётся ещё и убирать всё. Ведь то, что людей разъединяет, «просьба о прощении» их вновь сближает. Понятно? – закончил дед с оттиранием грязнули.
- Понятно. – кивнула малышка и соскочила с дивана. – Пойду у мамы прощения попрошу, что дверь и шкаф испачкала. – и помчалась на кухню.