- 16 эвлалия -
- Кефалид, твои аргументы не убедительны, - седобородый, с высоким загорелым лбом старик, облачённый в пурпурную хламиду,* приподнял тяжёлый посох и ударил им об пол, - ты слишком красив для философа… твоё место среди гетер и флейтисток… Демокрит был безобразен как обезьяна… Гераклит, Фалес, Анаксимандр, Анаксагор и Зенон (2) тоже отнюдь красотой не блистали… нет, тебе здесь не место… твоё место в Коринфе, а не в Афинах… в доме Лаисы, (3) а не в Стое Пойкиле … (4)
- Но я хочу быть философом, - Дариан не узнавал своего голоса и не понимал, почему его называют Кефалидом.
Старик между тем вынул из складок хламиды портативный калькулятор, понажимал на нём кнопки, затем разломил его на несколько кусков как плитку шоколада и поднеся один из кусков к уху, принялся разговаривать по нему как по телефону, приняв важный деловой вид.
Дариан решил разжечь костёр. Он открыл мусорный бак, вытащил оттуда большой клок скомканной бумаги, несколько деревяшек… только вот спичек никак не мог найти…
- Ты это ищешь? – Мелисса, окутанная многочисленными слоями тончайших вуалей, протягивала Дариану спичечный коробок.
Дариан взял Мелиссу за руку, и они оказались в маленькой комнатушечке, всё пространство которой занимала узкая кровать.
- Кефалид, ты прекрасен как Кефал, недаром тебя так и назвали – подобный Кефалу. И я люблю тебя. Не как гетера, а как женщина, которая нашла свою единственную любовь. И каждый день пою гимн Афродите за это, - Мелисса встала ногами на кровать и стала похожа на мраморную статую.
- А что такое любовь?.. – Дариану хотелось разрушить стены этой тесной комнатёнки.
- Не надо рассуждать! Оставь свои рассуждения для симпосиев со своими философами. А для меня – только свою любовь, любовь без всяких «зачем?» и «почему?». Чистую любовь без всяких ваших философских силлогизмов.
- Но я философ…
- Для меня ты возлюбленный. Со мною ты не философ, а полубог, - теперь Мелисса была похожа на оратора… на Демосфена что ли… только с женским лицом…
- Но я не могу разделиться на две половины…
- А ты разделись. Сердце оставь у меня, а ум – у своих философов.
- Разделяться… Я наоборот… хочу соединяться… я хочу соединиться с тобой как нимфа Салмакида (5) соединилась… - Дариан вскочил на кровать… в руке у него появилось весло… кровать уже превратилась в лодку… плывущую под сводами пещеры…
- Кефалид… там посредине озера…
- Почему ты называешь меня Кефалидом?.. – Дариан резко обернулся, потерял равновесие… лодка накренилась, погружая борт под воду и…
Дариан проснулся. В первое мгновение он не мог понять где он находится… что нужно делать… у него три рецензии не дописанных… нужно готовить материалы для электронной выставки… стоп! какие материалы?.. какие рецензии?.. Мелисса! Он повернул голову и увидел в темноте, разбавленной бледно-зеленоватым светом тонкого серпа молодой луны и алмазным мерцанием звёздного океана, мягкие очертания женского тела, едва прикрытого складками простыни. И волны чёрных волос, разметённых по подушке. Даже не на расстоянии вытянутой руки… на расстоянии легкого вздоха… вообще без расстояния… она лежала рядом… рядом… совсем-совсем близко… и то, что ещё утром казалось фантастикой…
Дариан облегчённо вздохнул и вспомнил прошедший вечер, гоня от себя сцены неприятного сновидения.
Они ещё долго сидели на берегу. Смотрели на море, на горы и друг на друга. И больше ничего не делали… Время от времени Мелисса повторяла: «Это счастье… я больше ничего не хочу… никогда…»
Диск солнца прикоснулся к вершинам гор. Мелисса собралась уходить. Дариан провожал её до дома. Шли молча. Слишком много слов теснилось в их груди, в их сердцах… хотелось сказать очень много… и именно поэтому молчали. По глазам Мелиссы было видно, что она готова говорить без умолку, но… она молчала, сжав руку Дариана в своей руке. Он тоже молчал, потому что молчала она… И это молчание совсем не напрягало… наоборот… от него становилось так непередаваемо… нежно…
Возле дома Мелиссы Дариан обеими руками сжал её руки и не хотел отпускать.
«Почему неумолимое время не остановится?..» – слово «расставание» Дариану хотелось вычеркнуть навсегда из всех языков.
Когда дверь дома закрылась за Мелиссой, Дариан ещё долго стоял и смотрел на цветы, потом обречённо развернулся… и услышал за спиной её голос.
Они пошли в ресторан, гуляли по ночной набережной, а когда ночь окончательно вскружила им головы…
Мелисса, словно осыпанная звёздной пылью от сияния мириад мириадов созвездий стояла у окна… запах её платья… запах её волос… её тела… обнажённого тела, омываемого звёздными волнами… запах молочнобелой, с бирюзовыми тончайшими прожилками, кожи… густое козье молоко в голубой пиале… белые барашки на гребнях левкоивых волн… наши тела захлестнули потоки звездопадов… тёплые волны воздушных потоков и солёные жгучие волны штормящего моря… волна накатываясь на волну… наши тела как два серебряных тунца среди отражённых звёздных островов… как дельфины в розовых утренних сумерках… как два облака… белых облака… растворяющихся друг в друге… и ночь возносила нас на звёздном колесе над морями и горами… атласные феерии тел скользили туманными дымками, соприкасаясь друг с другом, образовывая причудливые фигуры и химеры… сплетаясь спиралями фимиамов, восходящих от кипарисовых алтарей, где сжигаются сказочные ларцы, наполненные ладаном и сандалом… наши руки и бёдра, глаза и губы, дыхания и молчания, объятия и поцелуи образовывали единый сплав страсти, как золото и серебро образуют единый сплав электр… подушечки пальцев навсегда запечатлели в памяти своей каждый изгиб ландшафтов наших тел… каждый его радостный отзывчивый восторг… как волна накатываясь на волну, как волна накатываясь на волну… накатываясь на волну… волна на волну… и волны растворяются в умиротворённом штиле сапфировых зеркал…
Дариан тихонько, чтобы не разбудить Мелиссу, встал с кровати и на цыпочках вышел на балкон. Ночь была тёплая как парное молоко… оно капало неисчислимыми звёздами из тяжёлого грузного чёрного вымени космоса, касающегося своей бархатной мягкой эпидермой округлых вершин спящих гор.
Паутинки-вибрации легчайшего ветерка обласкали обнажённое тело Дариана. Он потянулся, прогнув спину, выпятив грудь и широко раскинув руки. Ему хотелось обнять всю вселенную. Расцеловать все звёзды и маленький алмазный месяц, лежащий на линии горизонта, выставив вверх свои острые рожки. Летать? Нет, это не то слово… ему хотелось…
- Кефалид… - услышал он шёпот Мелиссы за спиной.
- Что?!.. – страх, любопытство и радость одной иглой пронзили сердце Дариана.
Тело Мелиссы белой изящно-гибкой руной впечаталось в густой воск темноты.
- Повтори… как ты назвала меня… - Дариан обнял её, и их тела, ощутив чистый простор обнажённости, наполнились уносящей в бесконечность негой.
- Кефалид… - повторила Мелисса, - мне только что приснился сон, в котором у тебя почему-то было имя Кефалид… ты был философом… и хотел порассуждать о любви… но я сказала, чтобы все рассуждения ты оставил философам, а мне оставил только любовь без всяких рассуждений… я во сне была гетерой…
- Но это же мой сон! – Дариан чуть не задохнулся от удивления.
- Твой?! – Мелисса от неожиданности отклонилась назад, выскальзывая из объятий, но Дариан удержал её.
- Да. Мне снился точно такой же сон… мы находились в маленькой, ужасно тесной комнатушке, ты стояла на кровати, окутанная какими-то вуалями, словно паутиной… и говорила слово в слово… как в твоём сне…
- Нет… на мне была прозрачная туника… но в остальном…
- Я встал с тобой рядом на кровать…
- Да…
- Кровать превратилась в лодку…
- Да…
- Мы плыли на лодке по пещерному озеру Мелиссани… ты сказала, что там, посреди острова… но слова оборвались… и лодка… перевернулась… и я проснулся…
- Было продолжение… мы оказались в воде… наши одежды исчезли… и лодка исчезла… мы плыли в кромешной тьме, поддерживая друг друга… и уцепились за край скалы… и ты сказал: «Вот так неожиданно приходит судьба».
- А как твой сон начинался?..
- Меня преследовал Пан… я петляла среди низких можжевеловых кустарников… мне было очень страшно… я думала… нет, я знала, что он хочет изнасиловать меня… и когда я уже выбилась из сил и упала… он… став на колени передо мной, протянул мне… спичечный коробок… мне даже стало смешно… это выглядело так… нелепо… нет… скорее забавно…
- И что же ты сделала с этим коробком?..
- Не знаю… не помню… я куда-то шла и очутилась в этой комнате с кроватью… там был ты… и я так обрадовалась…
- Так вот этот коробок ты вручила мне в моём сне, чтобы я разжёг костёр… я взял тебя за руку, и мы перенеслись в эту комнатушку…
- Это невероятно… неужели такое может быть в действительности?.. Может сон продолжается?.. может, сейчас мы спим, и нам снится один и тот же сон?..
- Может, всегда мы спим, и нам снятся одни и те же сны… снится жизнь?.. может эти звёзды, этот месяц, эта ночь… море… горы… наши объятия… всё это только метаморфозы сновидений?.. Может, нет никакой вселенной, есть только бесконечный сон?..
- У меня голова идёт кругом от всего этого… от этих снов… озера… пещеры… этого острова… твоего тела… твоего запаха… от запахов этой ночи… со мной ли всё это происходит?..
- Это происходит не с тобой – это происходит в нами… Пошли купаться!.. Под звёздами… в ночном море… и какая разница, происходит всё это во сне или наяву…
Ночь близилась к концу… вода отдавала своё тепло зарождающейся где-то за горизонтом, за горами заре. Со стороны открытого моря прилетел свежий ветерок, покрыв чёрное с белыми узорами зеркало вод длинными вьющимися морщинками трепетной зыби. Звёзды разочаровано глядели на тёмную дрожащую амальгаму, не видя своё отражение. Но световые отблески их бриллиантов сохранялись, словно в сказочном ларце, в глубине моря. Дариан и Мелисса прикасались своими обнажёнными телами к их тайным глубинным мерцаниям, медленно движущимся в толщах морских как сытые усталые круглые рыбы. Дариан и Мелисса прикасались телами друг к другу… пальцами… бёдрами… губами… подмышками… в таинственной стихии, в которой, казалось, не было дна… и встречали рассвет посреди моря, омываясь его солёными пепельно-розовыми нектарами облаков.
*Хламида – одежда у древних эллинов в виде широкого плаща.
(2)Перечисляются древнегреческие философы.
(3)Лаиса – знаменитая коринфская гетера, прославившаяся своей красотой.
(4)Стоя Пойкиле (древнегреч. – Расписная Стоя) – крытая галерея на афинской Агоре. Там собирал своих учеников философ Зенон Китионский, отчего их стали в последствие называть философами-стоиками.
(5)Нимфа Салмакида попросила богов соединить её навеки с любимым ею юношей Гермафродитом. И боги соединили их в единое существо – полуженщину-полумужчину.