Берег Братского моря в районе Коврижки.
5 июня.
Наконец, установилась погода. Утром на градуснике плюс 10. Небо чистое, ясное. Солнце светит ярко, по - летнему. Вчера под вечер приехали с дачи. Когда подъезжали к дому, где открывается вид на море, нашим глазам явилась удивительной красоты картина.
«Никогда такого синего моря не видела» - сказала Людмила. И в самом деле, недвижимая морская гладь была синевы необыкновенной!
Солнце клонилось к закату, было тихо и безветренно. На море установился полный штиль. Пришло Лето…
Только вышли мы с Вилюйкой со двора, перешли дорогу и вошли в лес – встретили старую знакомую. «Ну, здравствуй, голубушка» - говорю я ей. Она же, как всегда, спросила про Витю и перепорхнула на соседнюю ветку, где ей , видать, сподручней было поболтать со мной. Но нам с Вилюйкой сегодня некогда лясы точить с раскрашенной чечевицей, тем более, что говорит она всегда об одном и том же: спрашивает про Витю. Мы же сегодня собрались искать гнездо сокола пустельги – нам недосуг. Мы решительно забираем вправо и продолжаем путь в направлении - куда прошлый раз улетела хищная птица пустельга с голубёнком в когтях.
Вскоре вышли на узкую лесную дорогу, по которой обычно и ходим к морю. Иногда, правда, мы идём лесом , с левой стороне дороги. Лес здесь светлый, весёлый. В основном - берёза. Встречается, правда, и осина, и сосна и редкая ель. Но на этот раз, мы заходим в лес с правой стороны дороги. Ходить здесь неудобно и неприятно. Лес захламлённый валежником, часто встречаются заросли кустарника, одним словом - дебри. Но, по моим расчётам, соколиное гнездо надо искать где – то в этих местах, справа от дороги, так что деваться нам некуда. И мы с Вилюйкой терпеливо и настойчиво перебираемся через завалы, продираемся сквозь заросли – ищем. Вилюйка почему – то решил, что гнездо надо искать в траве - уткнулся носом в землю, так всё и носится. Я же шарю взглядом по верхам. Направление мы держим к морю, но двигаемся не по прямой, а челноком: то влево пройдём, то – вправо, как и положено в поиске.
Так, через пни – колоды, по чащобам, по завалам - мы шарахались довольно долго, мы искали прибежище хищной птицы пустельги. И уже успели порядком набить ноги, и основательно нагреть свои лбы, когда труднопроходимые дебри, как – то разом закончились, и мы очутились на просторном, ясном берегу. Мы делали всё, как положено - не халтурили: и челноком ходили, и проверяли все закоулки, и, кажется, ничего не пропустили, но того, что искали – не нашли. То ли я в расчётах ошибся, то ли не наш день сегодня, или ещё чего, но гнездо сокола мы так и не нашли. Хотя я не сомневался – где – то здесь оно, недалеко.
На берегу Вилюй опять гонялся за куликами. Я же сидел на бревне, отдыхал, нежился на солнце. Зуйки, как обычно, дразнят Вилюйку. Когда он гонится за ними, то летят низко, часто присаживаются, а тот всё носится, и всё ему кажется, что он вот – вот поймает птичку. Ему, глупому щенку, и невдомёк, что его дурят. Набегается до того, что домой еле плетётся. Оно и неплохо. Потому что, когда мы возвращались обратно, я решил не берегом выходить на дорогу, а срезать через лесок. Прошёл я по лесу минут пять, не больше, как поднял самочку лесного конька. Она вспорхнула откуда - то из травы, но тут же приземлилась и побежала, приволакивая "раненное крылышко" и время от времени, присаживаясь - она пыталась увлечь меня за собой, как зуйки Вилюя. Я понял, что где – то рядом спрятано её гнездо, и стал внимательно осматривать место, откуда снялась птичка. Взлетела она с чистого места, с небольшой полянки. Я был уверен, что найду гнёздышко легко и быстро. Но не тут – то было. Я этот небольшой участочек – чистый, незахламлённый - обошёл по нескольку раз вдоль и поперёк. Проверял всё пристально и основательно, но гнёздышко на глаза не попадалось.
Я предположил, что птичка, прежде чем взлететь, могла незаметно в траве отбежать в сторонку, чтоб обмануть меня, и расширил зону поиска. Предположение оказалось верным, и я быстро нашёл, то что искал. На самом краю полянки, в небольшом углублении под веткой молодой невысокой ёлочки я увидел аккуратное гнёздышко с яичками. Яички были небольшие, серые с зелёным отливом, с тёмными крапинками. Яичек было 5 или 6. Толком посчитать их я не успел. Объявился Вилюйка. Когда я уходил, Вилюй всё гонялся по берегу за зуйками и со мной не пошёл, хотя я и звал его. Теперь он нашёл меня по следу, и мне пришлось срочно брать его на поводок, чтобы тот окончательно не напугал птичку – наседку, и та не бросила гнездо. Надо было уводить Вилюйку подальше от этого места. Теперь, какое – то время, пока птенцы не станут на крыло, будем гулять на поводке.
Дальше мы продолжили свой путь в дружной связке. Конечно, идти по лесу с семимесячной лайкой на поводке радости мало. Вилюйке не нравится на привязи: ему всё куда - то надо - то туда дёргается, то сюда тащит. Молодой, глупый и очень любопытный. Но я его понимаю, и за то, что мы такие правильные, нам вышла награда. Наконец – то, удалось рассмотреть птичку в голубой шапочке, с красновато бурой грудкой, которая красиво поёт и всё прячется от меня в сосне. Осторожная.
Она виртуозно исполняет короткое коленце, в конце которого, будто, ставит росчерк. Так сказать, в конце исполнения номера ставит свою подпись. И неудивительно. Под таким исполнением я бы и сам подписался. Песенка очень красивая, хоть и коротенькая. Но это не беда. Не грех и повторить красоту такую. Она и повторяет, через небольшой интервал. И делает это, судя по всему, охотно и без устали. Может повторять бессчётное количество раз. Сидит она, как правило, в полдерева или на нижних ветках сосны, где её трудно высмотреть. Сегодня это удалось. Мало того, я нашёл и гнездо её.
В нашем светлом берёзовом лесочке, рядом с молодой ветвистой сосной, торчал ствол сухой берёзы с обломанной верхушкой и без веток. Столб - столбом, только что с ушами - по бокам трутовики наросли. И в этом старом ушастом столбе, в самом верху его, я заметил дупло. А в это дупло время от времени и залетала моя птичка. Видать, у неё там гнездо. Иногда, прежде чем забраться в дупло, она какое – то время сидела на верхушке ствола. В этот момент я её и рассмотрел. Это – зяблик. Очередной сюрприз. Я не ожидал, что в наших северных краях гнездятся зяблики. Ведь не зря же у них такое название. От слова – зябнуть. Они должны бояться наших холодов. Ан нет, всё им нипочём. Гнездятся, плодятся да ещё как при этом распевают! Видать, не бедствуют зяблики на Братской земле, хоть и приравнена она, земля эта, к районам Крайнего Севера.