Ложные и вводящие в заблуждение товарные знаки

Авторы: Галифанов Геннадий, Галифанов Руслан,
        Карлиев Реджеп, Галифанова Рената

          Ложные и вводящие в заблуждение обозначения являются предметом особого внимания экспертизы. Это обусловлено тем, что среди других оснований для отказа в регистрации товарных знаков они фигурируют наиболее часто, в связи с чем являются предметом многочисленных апелляционных и судебных рассмотрений.
         Практика использования ложных товарных знаков и вводящих в заблуждение обозначений особенно большое распространение получила в СНГ. Поэтому совсем не случайно, что входящие в СНГ страны были вынуждены 4 июня 1999 г. заключить в Минске Соглашение о мерах по предупреждению и пресечению использования ложных товарных знаков и географических указаний.
           Ст. 1483 п. 3 (1) части 4 ГК РФ предусматривает отказ в регистрации товарных знаков, являющихся ложными или способными ввести в заблуждение потребителя относительно товара либо его изготовителя. Такими признаются обозначения, порождающие в сознании потребителя представления об определенном качестве товара, его изготовителе или месте происхождения, которые не соответствуют действительности.
           Вопрос, является ли обозначение ложным или способным ввести в заблуждение, рассматривается в отношении тех товаров, для которых испрашивается регистрация обозначения. Одно и то же обозначение может в отношении одних товаров быть признано описательным, в отношении других — ложным, в отношении третьих — фантазийным. Например, обозначение «Оперетта» является описательным в отношении услуг театра оперетты, ложным в отношении услуг театра драмы и фантазийным в отношении товара «духи». Аналогично этому обозначение «Цирк» будет описательным в отношении цирковых представлений, ложным в отношении услуг театров и независимым в отношении кондитерских изделий.
            Согласно требованиям статьи 1483 ГК РФ товарные знаки, которые содержат вымышленную дату основания фирмы или имя его основателя, ложные сведения о качествах и свойствах товара, месте его происхождения и т. д., не должны подлежать регистрации. Например, Госкомизобретений СССР в свое время отклонил заявку французской фирмы «Вольфшмидт Бордо-Франс» на регистрацию в качестве товарного знака винно-водочной этикетки, на которой было изображено множество неподтвержденных наград, а также ложный год основания фирмы . Однако для того чтобы признать обозначение ложным, не обязательно иметь несколько доказательств его ложности. Согласно законодательству и существующей практике обозначение признается ложным или способным ввести в заблуждение, если таковым является хотя бы один из его элементов.
           Различие между ложным и способным ввести в заблуждение обозначением заключается в том, что ложность является легко распознаваемым, не требующим доказательств явным обманом. То есть ложность по своему внутреннему содержанию носит абсолютный характер. Примером ложности является обозначение «натуральный», хотя на самом деле речь идет о товарах, выполненных из синтетических заменителей. Ложным является также обозначение «антишлак», которому Роспатент отказал в государственной регистрации в отношении киселя на том основании, что кисель не обладает способностью выводить шлаки из организма .
           Исключение из этого правила составляют изобретенные и фантазийные знаки. Изобретенные знаки подлежат регистрации, поскольку в силу своей природы ничего не означают и поэтому не могут быть ложными или вводить потребителей в заблуждение. Фантазийными считаются знаки, относящиеся к неродственной группе товаров, вследствие чего они подлежат регистрации. Например, обозначение «Apple» (яблоко) является не ложным, а фантазийным в отношении компьютерной техники, поскольку яблоко относится к пищевым продуктам, а компьютерная техника — к приборам и инструментам.
             Примерами родственных групп товаров/услуг являются пищевые продукты, строительные материалы, химические товары, приборы и инструменты, развлекательные услуги, услуги по строительству и обработке материалов, образовательные и научно-технологические услуги и т. д. Среди таких родственных групп товаров и услуг возможно возникновение ложных обозначений. Например, обозначению «Вишневый сок», заявленному на регистрацию в отношении товаров 33-го класса (алкогольные напитки), должно быть отказано в правовой охране на основании ложности, поскольку алкогольные напитки не являются вишневым соком. Таким образом, ложность возникает тогда, когда смысловое значение обозначения не соответствует действительности по отношению к родственной группе товаров или услуг.
            Ложность может проявляться не только в пределах родственной группы товаров, но и в отношении обозначений, характеризующих какой-либо признак товара. Так, например, обозначению «Натуральный» должно быть отказано в регистрации в отношении товаров, изготовленных из синтетических материалов, на основании ложности. Аналогично этому должно быть отказано в регистрации в качестве товарного знака такому обозначению, как Glass в отношении металлических строительных материалов (6-й класс МКТУ). Причина отказа состоит в том, что слово «Glass» в переводе с английского означает «стекло». Однако стекло не является металлическим строительным материалом, в связи с чем не подлежит регистрации на основании ложности.
            Что касается вводящих в заблуждение обозначений, то они не содержат сведений, прямо не соответствующих действительности, однако создают возможность для обмана косвенным путем. Примером такого введения в заблуждение является словесное указание для духов «Paris», которое может заставить покупателя подумать, что они произведены в столице Франции, тогда как на самом деле владельцем товара является турецкая компания.
             На наш взгляд, наиболее точное разграничение между понятиями «ложный» и «введение в заблуждение» дано признанным специалистом сфере товарных знаков Е. А. Ариевичем, указавшим, что такое разграничение лежит не в несовпадении этих понятий, а в различии между причастием «являющийся» и прилагательным «способный». Первое предполагает реальность, не зависящую от субъективной оценки, второе — некий потенциал, реализация которого зависит от многих субъективных обстоятельств.
              По мнению Э. П. Гаврилова, ложные обозначения содержат в себе ложь — прямое противоречие с действительностью, то есть ложность является очевидной и не требует обоснования. Соглашаясь с этим утверждением в целом, заметим, однако, что иногда возникают ситуации, при которых нельзя однозначно отнести обозначение к разряду ложных. Примером может служить обозначение «Академия», которое для услуг 41-го класса является описательным (академии, обучение). В то же время услуги 42-го класса содержат научные и технологические услуги и относящиеся к ним научные исследования и разработки, то есть то, чем занимается академия. Поэтому вопрос о том, является ли обозначение «Академия» ложным для упомянутых услуг 42-го класса, может вызвать у эксперта затруднения. На наш взгляд, несмотря на то, что услуги академии по обучению находятся в 41-м классе, а научные исследования, которыми призвана заниматься академия, — в 42-м классе, и в том и в другом случае обозначение «Академия» следует признать описательным в отношении упомянутых услуг.
               Что касается утверждения, что некое обозначение «способно ввести потребителя в заблуждение», то такое утверждение относится к области предположений. Дело в том, что введение потребителя в заблуждение относительно товара или его производителя происходит только в процессе использования товарного знака на рынке. Любые попытки до этого момента определить возможность введения потребителя в заблуждение умозрительны, а потому не являются точными, хотя встречаются ситуации, когда введение в заблуждение имеет, как и ложность, явный, не требующий доказательств характер. Примером такого введения в заблуждение является вышеприведенное словесное указание для духов «Paris».
               Для исключения введения потребителя в заблуждение относительно изготовителя и места изготовления товара владелец товарного знака, как это предусмотрено действующим законодательством, в частности, законом о защите прав потребителей, должен проставлять на товаре, его упаковке, на этикетке или в сопроводительной документации указание о месте производства товара и его изготовителе. В противном случае не исключено, что потребитель может воспринять товар, маркированный исполненным в латинице товарным знаком, в качестве товара, имеющего иностранное происхождение.
               Отметим также, что лицо, проводящее экспертизу товарных знаков, не является участником рынка и потребителем соответствующих товаров, а потому вряд ли может выражать мнение потребителей по вопросу о возможном введении потребителей в заблуждение . «Само понятие введение в заблуждение предполагает субъективность восприятия обозначения <…> Суждение <…> возможно лишь на основе предшествующего опыта <…> Способность введения в заблуждение может быть подтверждена (или отвергнута) только самим рынком, то есть при реализации товара, обозначенного товарным знаком».
              В связи с этим выдача экспертом решения об отказе в регистрации товарного знака на основании введения потребителя в заблуждение, лежит в сфере умозрительных предположений, а не доказанных фактов. Даже в вышеприведенном примере с указанием для духов «Paris» эксперт может совершить ошибку, выдавая отказ в регистрации товарного знака на основании введения потребителя в заблуждение, поскольку не исключено, что турецкая компания владеет парфюмерной фабрикой в Париже. Тем не менее практика отказа экспертизой в регистрации обозначений со ссылкой на введение в заблуждение является довольно распространенной, что ведет к необходимости представления заявителем доказательств обратного.
             К сожалению, в прежней и обновленной редакции части 4 ГК РФ не были учтены справедливые замечания специалистов, в частности М. Я. Эпштейна, о необходимости дать определение тому, какого рода обозначения вводят потребителя в заблуждение. Дело в том, что неопределенность и размытость критерия введения в заблуждение — это та почва, которая позволяет экспертизе выносить необоснованные отказы в предоставлении охраны товарному знаку и тем самым ущемлять интересы заявителей.
             В частности, пользуясь упомянутой неопределенностью, под действие подпункта 1 п. 3 ст. 1483 ГК РФ иногда подпадают самые разные факты, например сведения об использовании сходного товарного знака другим лицом, и это затем используется для подачи возражения против предоставления охраны заявленному или зарегистрированному обозначению. По-видимому, с целью уменьшить количество таких возражений, экспертиза в качестве оснований для отказа по критерию «введение в заблуждение» стала прибегать к получению из Интернета любых сведений об использовании схожего товарного знака, даже в том случае если такой знак зарегистрирован в другой стране, что совершенно недопустимо. Законных оснований для отказа в регистрации знака у экспертов в таких случаях нет, но поскольку противоречие закону таких действий прямо не прописано в ГК РФ, эксперт берет на себя право подводить под введение в заблуждение все, что, по его мнению, может являться таковым.
           На самом же деле суть данного критерия состоит в том, что введение потребителя в заблуждение может произойти тогда, когда заявленное обозначение содержит неверную информацию в отношении товаров, например их свойств, места происхождения, производителя, вызывает ложные ассоциации и т. д. В связи с этим в подзаконных актах, по мнению М. Я. Эпштейна, следовало бы дать четкую формулировку того, что может считаться введением потребителя в заблуждение, например не соответствующее действительности место происхождения товара, его свойства, назначение и т.д.
            Введение потребителя в заблуждение в отношении производителя товаров, маркированных имеющими высокую репутацию общеизвестными товарными знаками, несомненно, должно быть принято во внимание и быть основанием для отказа в регистрации схожих знаков не только в пределах совпадающих, но и несовпадающих классов МКТУ. Однако таких официально признанных общеизвестными в России товарных знаков очень мало, к тому же посягательства на них отметаются экспертизой в самом начале, в связи с чем здесь практически отсутствуют какие-либо апелляционные и тем более судебные споры.
            Особую осторожность заявителям следует проявлять при регистрации товарных знаков, воспроизводящих наименование продукта, особенно если этот продукт является лекарственным препаратом и в качестве такового зарегистрирован в уполномоченном государственном органе РФ (отдел регистрации лекарственных препаратов департамента государственного регулирования обращения лекарственных средств Министерства здравоохранения РФ). Так, например, заявителю было отказано в регистрации обозначения «Стопартрит» в отношении товаров 5-го класса и услуг 35-го класса МКТУ (биологически активная добавка) на том основании, что оно воспроизводит название продукции польской компании Vitar S.R.O. (Чешская Республика) и, следовательно, может ввести потребителя в заблуждение относительно изготовителя товаров.
             Однако трудно предположить, что компания Vitar S.R.O. имеет широкую известность в РФ среди потребителей. Поэтому наиболее весомым основанием для отказа явились, на наш взгляд, документальные сведения о регистрации компанией Vitar S.R.O. данного наименования в Минздраве России. Вообще во избежание регистраций наименований лекарственных средств в качестве товарных знаков Роспатенту совместно с Минздравом России следовало бы отрегулировать эту проблему в законодательном порядке. В частности, необходимо внесение ясности в отношении регистрации в качестве товарных знаков наименований препаратов для товаров того же класса, но имеющих иное назначение. Например, возможности регистрации в качестве товарного знака обозначения «Валериана» (седативное, спазмолитическое средство) для перевязочных материалов.
              Из ст. 10 Парижской конвенции следует, что изложенные в ней правила распространяются и на товары с использованием ложных указаний о происхождении товаров. Поскольку понятие «ложное указание происхождения товара» в ряде стран рассматривается как многозначное (в частности, как указание имени собственного или как указание подлинности лица, производящего товар), важным представляется содержащееся в п. 2 ст. 10 Парижской конвенции уточнение о том, что понятие «указание происхождения» применяется в конвенции в смысле «географических указаний происхождения».
              Весьма полезные рекомендации для установления ложности обозначения или его способности ввести в заблуждение содержатся в соответствующих рекомендациях Роспатента . Согласно этому документу для выявления ложности обозначения или его способности ввести в заблуждение целесообразно проанализировать смысловое значение каждого элемента, входящего в его состав, и оценить его семантическое значение в целом. Это позволит определить те элементы, которые могут быть отнесены к описательным, к географическим названиям или вызвать представления о виде товара, его характеристиках или сведениях об изготовителе. При проведении этой процедуры рекомендуется внимательно изучить заявленное обозначение, перечень товаров и содержащиеся в заявке сведения о заявителе с последующей сверкой полученной информации с содержащимися в толковых, энциклопедических, специальных словарях и справочниках материалами по исследуемому обозначению.
             В отношении каждого элемента и заявленного обозначения в целом целесообразно ответить на вопрос, описывают ли они товары ложно и способны ли создать у потребителя ложное представление о товаре. Если элемент признан ложным или способным ввести в заблуждение, целесообразно оценить, являются ли ложные указания правдоподобными, являются ли возникшие о товаре представления правдоподобными и поверит ли ложным указаниям и вводящим в заблуждение представлениям потребитель. Если, по мнению эксперта, элементы обозначения можно отнести к ложным или способным ввести в заблуждение, но неправдоподобным, обозначение нецелесообразно отнести к ложным или способным ввести в заблуждение.
           Например, обозначению, включающему элемент «сок» в отношении товара «вода минеральная» нецелесообразно предоставлять правовую охрану, так как такое обозначение является ложным. Обозначению же «Нектар жизни» в отношении товара «вода минеральная» следует предоставить правовую охрану, так как оно хотя и ложно (нектар — сладкий сок, выделяемый цветками медоносных растений), но не является правдоподобным и воспринимается как фантазийное. Подлежат охране также такие слоганы: для одежды — «Водку, пиво и вино вам заменит кимоно», для музыкальных инструментов — «Пара сладких серенад вам заменит шоколад», для электрообогревательных приборов — «Чем жарче, тем жизнь ярче», для кондиционеров — «Чем холодней, тем жизнь веселей». Эти слоганы не могут быть признаны ложными, так как имеют шутливый, фантазийный характер.
             И наоборот, если ложные и способные ввести в заблуждение элементы воспринимаются как правдоподобные, достоверные указания на вид и характер товара, сведения об изготовителе и т. д., они не подлежат регистрации. Например, изображение головы коровы на этикетке, заявленной в отношении товара «соевые сосиски», должно быть признано способным ввести в заблуждение элементом, так как оно может породить представление о том, что изделия выполнены из говядины. Причем такую этикетку не следовало бы регистрировать даже при наличии на этикетке указания «продукты из сои», так как для признания обозначения вводящим в заблуждение достаточно наличия одного элемента, вызывающего у потребителя неверное представление о товаре.
              Вместе с тем обозначения, которые носят неопределенный характер, должны подлежать регистрации, поскольку не дают никакого представления о товаре. В частности, такой слоган, как «И зимой, и летом думал я об этом», носит сугубо индивидуальный характер, поскольку внушает потребителям мысль, что они все время думают о чем-то таком, что известно только им самим и никому другому. Предмет же их вожделения может быть самым разным — от желания приобрести элегантный автомобиль до покупки кухонного гарнитура. Но точно так же можно предположить, что потребители вовсе ни о чем не думают, в связи с чем содержащееся в слогане утверждение о постоянно сверлящей их думе не соответствует истине, то есть оставляет место самым различным предположениям. К числу слоганов неопределенного рода можно также отнести «Хочешь скрасить свои дни — к нам быстрее загляни», «Ты зашел к нам очень кстати — здесь твоя мечта в квадрате», «На ура у нас летит, потому как дефицит», «Сам знаешь — у нас не прогадаешь».
                Для того чтобы получить ответ на вопрос, является ли ложным географическое название, являющееся элементом знака, целесообразно в первую очередь оценить, может ли оно, в принципе, в отношении заявленных товаров восприниматься как указание на место производства товара и нахождения изготовителя. Если географическое название не может так восприниматься, то по отношению к заявленному товару его следует признать фантазийным обозначением.
              Таковы, в частности, обозначения «Северный полюс» — для товара «мороженое», «Каспий» — для товара «сигареты», «Красная площадь» — для товара «башенные краны», «Старый Арбат» — для товара «вино», «Урал» — для товара «пылесосы», «Ангара» — для печатной продукции, «Парк им. Горького» — для товара «одежда», «Уральские самоцветы» — для бумаги.
             Если же географическое название может восприниматься как указание на место производства или сбыта товара и нахождения изготовителя, целесообразно оценить, не является ли оно ложным. Если географическое название не является местом производства или сбыта товара и нахождения изготовителя, но может быть так воспринято, оно, соответственно, может быть признано ложным, и наоборот.
             Например, может быть признан ложным элемент «Хельсинки» в составе комбинированного обозначения, заявленный российским производителем в отношении товара «мебель». Такому обозначению нельзя предоставлять правовую охрану на основании ложности.
              Вместе с тем заявленному обозначению, состоящему из ложного географического названия или включающему его, может быть предоставлена правовая охрана в случае, если заявитель представит материалы, подтверждающие, что потребитель воспринимал заявленное обозначение до даты подачи заявки как обозначение товара производителя.
               Ложные ассоциативные представления о месте производства или сбыта товара могут вызвать изобразительные элементы, использование иностранных слов и соответствующих шрифтов в определенных ситуациях. Так, например, способным ввести в заблуждение является обозначение, состоящее из изображения Великой Китайской стены и словесного элемента «фарфор», выполненного в графической манере, имитирующей китайские иероглифы, заявленное российским заявителем в отношении товара «фарфоровые изделия».
                Вообще, как видно из вышеизложенного, географическое указание является довольно широким понятием, под которое попадают не только словесные указания на географические объекты, но и любые обозначения, ассоциирующиеся в сознании потребителя с какой-либо страной или местностью (национальные костюмы, памятники, гербы, флаги, принадлежащие стране, к которой заявитель или обладатель товарного знака не имеет никакого отношения). Вместе с тем, если географическое указание является малоизвестным объектом, ему может быть предоставлена охрана. В качестве примера можно привести известный товарный знак «Гжелка» (33-й класс, регистрация № 239002), семантический смысл которого подавляющему большинству потребителей ни о чем не говорит, поскольку является названием малоизвестной речки. Аналогично этому Роспатентом признано охраноспособным обозначение «Ичалковский» (регистрация № 451595, 29-й и 35-й классы МКТУ), образованное от названия малоизвестного села Ичалки (Мордовия).
                Аналогично этому, несмотря на первоначальный отказ экспертизы зарегистрировать товарный знак «Итон» для товаров «чай» и «кофе», поскольку он якобы может ввести потребителя в заблуждение относительно места изготовления товаров (Итон — одноименное поселение под Лондоном), Палата по патентным спорам признала возможным предоставить охрану этому обозначению, после того как заявитель представил данные о том, что в этом местечке ни чай, ни кофе не изготавливаются, а свыше 90% респондентов опроса общественного мнения ответили, что они впервые слышат, что существует географическое наименование Итон.
               Охрана предоставляется также обозначениям, которые, несмотря на то, что географически мотивированы, не являются простым указанием вида товара. Иллюстрацией такого подхода является обозначение «Кубанская буренка» (29-й класс, регистрация № 249454). Предоставление охраны возможно также обозначениям, которые, несмотря на содержащееся в них географические указания, приобрели различительную способность в результате длительного использования. Это, в частности, обозначение «Синь России» (21-й класс, регистрация № 247714), «Кубанский бройлер» (29-й класс, регистрация № 210365), Банк Москвы (36-й класс, регистрация № 267892). Удивительно, но при весьма сомнительном обосновании различительной способности (нереальность связи с географическим объектом) Роспатентом зарегистрированы также обозначения «Сахара + верблюд на фоне солнечного диска» (регистрация № 192286) и «Африка + пальма» (регистрация № 267369).
               Что особенно интересно, зарегистрирован также товарный знак Suiss на имя испанской компании Supermercados Planos в отношении товаров 32-го класса, причем первоначальное решение экспертизы об отказе в регистрации этого обозначения было признано незаконным как судами первой, апелляционной и кассационной инстанций, так и решением Палаты по патентным спорам при пересмотре дела. Доводы экспертизы о том, что данный знак фонетически совпадает с географическим наименованием Suisse (в переводе с французского — Швейцария) и поэтому способен ввести потребителя в заблуждение относительно места нахождения изготовителя товара, были признаны неубедительными со ссылкой на то, что слово suiss не обладает семантикой и поэтому будет российским потребителем читаться и произноситься иначе, чем слово suisse. Кроме того, было указано, что Швейцария не известна среднему потребителю в качестве производителя безалкогольных напитков, в отличие, например, от таких товаров, как часы, ножи, шоколад, сыр, а также в отношении банковских услуг.
               Не без воздействия потусторонних сил обошлось и с регистрацией в 2000 г. на имя российского предпринимателя этикетки Marti Ni в отношении товаров 33-го класса (в описании знак был указан как Marti № 1), которая внешне вместе с орнаментальной частью была крайне схожа с известным итальянским брендом Martini. Впоследствии апелляционная инстанция Роспатента прекратила действие правовой охраны знака Marti Ni. Однако в период его действия прилавки многих магазинов, в том числе центральных московских, были завалены лжевермутом российского предпринимателя по цене в семь раз ниже, чем у его итальянского двойника .
               Согласно проведенным О. Алексеевой исследованиям было установлено, что подавляющее большинство товарных знаков, которые могут ввести потребителя в заблуждение, составляют иностранные слова или их имитации, выполненные латинскими буквами, иностранные имена и фамилии, а также искаженные географические названия, причем именно они наиболее часто подвержены апелляционному или судебному пересмотру. Такое положение вещей не является случайным. Тяга российских предпринимателей к регистрации на свое имя словесных обозначений в латинском написании обусловлена их стремлением к созданию у потребителей заблуждения, что товар поставляется из зарубежных стран, и следовательно, по устоявшемуся за годы советской власти мнению, имеет более высокое качество65.
             Здесь следует заметить, что отечественное законодательство не содержит прямого запрета на регистрацию отечественными предпринимателями словесных обозначений в ином, чем русское, написании, кроме тех, которые идентичны или схожи с ранее зарегистрированными товарными знаками. Кроме того, в случае законодательного запрета для российских предпринимателей регистрировать товарные знаки в ином, чем кириллица, написании у иностранных производителей существенно снизится побудительный мотив регистрировать в России свои товарные обозначения ввиду уверенности, что никто на них не посягнет. А это в свою очередь будет означать не только существенные валютные потери для государства, но и входить в противоречие с установившейся мировой практикой регистрации товарных обозначений.
              Однако в ряде случаев Роспатент отказывает в регистрации товарного знака, включающего иностранное словесное обозначение, если язык этого обозначения ассоциируется со страной, использующей этот язык, и создается впечатление, что маркируемый таким обозначением товар также произведен в этой стране. Именно на этом основании было, в частности, отказано в регистрации обозначения Liebfrauleinwein в отношении товаров 33-го класса (заявка № 2009717380/50 с приоритетом от 20.07.2009), поскольку, по мнению Роспатента, несмотря на слитное написание, оно переводится на русский язык как «вино любимой девушки». Следовательно, алкогольные напитки, маркированные таким товарным знаком, будут вводить потребителя в заблуждение, который будет полагать, что приобретаемый им товар произведен в Германии. С таким решением Роспатента трудно согласиться, поскольку оно является результатом домысливания эксперта, что недопустимо при проведении экспертизы. И что это именно так, видно из нижеследующего примера.
             На регистрацию в отношении кондитерских изделий было заявлено обозначение «Nina Farina Нина Фарина». Эксперт Роспатента в уведомлении о несоответствии знака требованиям закона указал, что обозначение не может быть зарегистрировано, поскольку представляет собой имя и фамилию иностранного происхождения и, следовательно, способно породить в сознании потребителя представление об иностранном изготовителе товаров, что не соответствует действительности. При этом ведомство не сочло нужным сослаться на обосновывающие данное утверждение сведения. Указанное основание для отказа было преодолено после того, как заявитель доказал реальное существование нескольких россиянок по имени Нина Фарина и сослался на правоприменительную практику, которая изобилует примерами регистрации иностранных имен в качестве товарных знаков для печенья и конфет российских производителей . Это, в частности, «Лиси Мусса Lyssy Mussu» по свидетельству № 319223, Jack Frost по свидетельству № 271478, «ДЖЕЙ Кинг Jay King» по свидетельству № 254304, и т.д.
              Аналогичная ситуация наблюдалась с обозначением «Kelvish», поданным на регистрацию в отношении товаров 32-го класса. По мнению экспертизы, у потребителя возникнет ложное ассоциативное представление об иностранном происхождении товара, в связи с чем заявленное обозначение не может быть зарегистрировано на российское лицо, если заявитель не представит доводы о том, что заявленное обозначение не будет вводить потребителей в заблуждение. Однако по справедливому замечанию С. В. Бутенко, такая практика противоречит положениям §2 главы 76 ГК РФ и специальным нормам ст. 1483 ГК РФ, в которых не содержится какого-либо ограничения на регистрацию обозначений, выполненных буквами некириллического алфавита. Применяя такой подход, экспертиза Роспатента резюмирует, что любой знак, заявленный на российского предпринимателя и выполненный буквами нерусского алфавита, способен вызвать ошибочные ассоциации и, как следствие, подлежит отказу в регистрации. Представляется, что при таком формальном подходе экспертиза не только искусственно ужесточает критерий «введение в заблуждение», но и не учитывает ряд фактических обстоятельств.
             Для иностранных потребителей обозначение, выполненное буквами русского алфавита, сложно для чтения и запоминания и, следовательно, затруднит ими различение однородных товаров множества производителей. Не следует сбрасывать со счетов также и то, что исполнение российскими производителями товарных знаков буквами латинского или иного алфавита является необходимой мерой для выхода заявителя на международный рынок. В связи с этим процесс углубления экономической взаимозависимости стран не должен игнорироваться патентным ведомством. Присоединение России к ВТО, участие в международных спортивных состязаниях, конференциях, выставках и других мероприятиях настоятельно требует либерализации подхода при оценке охраноспособности заявленных на имя российского товаропроизводителя товарных знаков, исполненных буквами латинского или иного алфавита.
               Не следует также забывать, что латинский алфавит — основа письменности многих языковых групп, в том числе целого ряда стран СНГ. Пожалуй, не найдется ни одного человека в России, который не был бы знаком с латинским алфавитом. В связи с этим исполнение знаков буквами латинского алфавита не может однозначно порождать в его сознании представление, что производителем такой продукции является иностранное лицо. Наконец, фактический запрет на включение латиницы в обозначения, заявляемые на имя российских лиц, является дискриминационным по отношению к национальным хозяйствующим субъектам.
             Несколько иная ситуация имела место при рассмотрении палатой возражения против отказа экспертизы в предоставлении охраны обозначению «American Poker» в отношении товаров 9, 16, 28-го и услуг 35, 41, 42-го классов МКТУ со ссылкой на то, что такая регистрация противоречила бы требованиям пунктов 1 и 3 ст. 1483 ГК РФ. Для сведения читателя поясним, что в соответствии с пунктами 1 и 3 упомянутой статьи не допускается регистрация обозначений, способных ввести потребителя в заблуждение относительно вида и назначения товаров и связанных с ними услуг, а также относительно изготовителя товара.
           Представленные заявителем документальные сведения о регистрации Роспатентом обозначений «Fruit poker», «Quick poker», «Poker Engine» для товаров 09, 16, 28-го классов и услуг 35, 38, 41, 42-го классов МКТУ, в состав которых входит охраноспособный словесный элемент «poker», не были приняты во внимание со ссылкой на независимость делопроизводства по каждой заявке. Не было принято во внимание также письмо-согласие от правообладателя программы для ЭВМ «American Poker» со ссылкой, что, несмотря на наличие такого письма, регистрация данного обозначения будет вводить в заблуждение потребителя относительно производителя товаров и услуг. Отметим также, что в качестве основания для принятия решения об отказе в регистрации обозначения «American Poker» экспертиза опиралась на взятые из Интернета сведения о том, что заявленное словесное обозначение является названием компьютерной игры «American Poker», производимой компанией Novomatic AG (Австрия).
              Между тем ранее зарегистрированные Роспатентом обозначения «Fruit Poker» и «Quick Poker» являются такими же компьютерными играми, что и игра «American Poker», в связи с чем признание охраноспособными одних обозначений и непризнание других в схожих обстоятельствах является достаточно странным. Кроме того, как было показано выше, сведениями из Интернета нужно пользоваться достаточно осторожно. К тому же, как установлено, владельцем данного обозначения на территории Австрии является на самом деле не компания Novomatic AG, а компания Derby Sport-Tip Spol. S.R.O. (Чехия).
               Вывод Палаты по патентным спорам о введении потребителей в заблуждение относительно производителя товаров/услуг является умозрительным, поскольку, как справедливо отмечают ряд известных российских специалистов (А. Д. Корчагин, В. В. Орлова, С. А. Горленко, Л. В. Бутенко и др.), только рынок, а не сведения из Интернета могут оценить реальность такой опасности. Следовательно, решение палаты об отказе в регистрации обозначения на фоне имеющегося согласия автора электронной программы «American Poker» диссонирует с авторитетным мнением упомянутых специалистов. В приведенной ситуации, когда вывод экспертизы о введении потребителей в заблуждение является чисто умозрительным, реально не подтвержденным имеющимися в деле доказательствами, письмо-согласие, вне всякого сомнения, обязательно должно приниматься во внимание.   
            Этого же мнения придерживается известный специалист в области интеллектуальной собственности Э. П. Гаврилов, полагающий, что наличие письма-согласия снимает противопоставление и устраняет препятствие для правовой охраны товарного знака. Существующее мнение о том, что ведомство вправе при вынесении решения о регистрации товарного знака принять во внимание такое письмо-согласие, но оно не обязано это делать, является в корне неверным. Глагол «допускается», примененный в п. 6 ст. 1483 ГК, гласящий, что «регистрация в качестве товарного знака в отношении однородных товаров обозначения, сходного до степени смешения с каким-либо из товарных знаков, допускается только с согласия правообладателя», следует понимать как безусловное разрешение, за исключением отдельных ситуаций, когда речь идет, например, об общеизвестных знаках, о фармацевтических препаратах и т.п.
              Кроме того, если признать наличие дискреционного права у ведомства относительно принятия или непринятия во внимание письма-согласия правообладателя, то сразу же возникает вопрос, какими критериями должен руководствоваться при этом регистрирующий орган. А поскольку такие критерии в ГК РФ не указаны, следует считать ошибочным само высказанное мнение. На наш взгляд, письмо-согласие не должно приниматься во внимание только в одном-единственном случае, а именно если заявленный к регистрации товарный знак воспроизводит практически тот же самый старший товарный знак или со всей очевидностью не отвечает требованиям, изложенным в методических рекомендациях Роспатента по поводу писем-согласий.
            Наиболее существенным, по мнению В. Ю. Джермакяна, в решении палаты по данной заявке является ее вывод о том, что словосочетание «American Poker» в отношении части заявленных товаров/услуг (игры) характеризует товары и услуги, указывая на вид и назначение товаров, а также связанных с ними услуг. В отношении остальной части товаров/услуг (автоматы для продажи билетов и т. п.), не имеющих отношение к играм, заявленное обозначение способно ввести потребителя в заблуждение относительно вида и назначения товаров, а также связанных с ними услуг. С этим выводом, безусловно, следует согласиться, но при этом возникает другой вопрос, чем руководствовалась в таком случае экспертиза при регистрации обозначений «Fruit poker», «Quick poker», «Poker Engine» для тех же самых товаров/услуг 9, 16, 28, 35, 38, 41 и 42-го классов МКТУ.
            Особым видом ложности следует, по-видимому, считать предоставление правовой охраны товарному знаку на имя лица, утратившего право заниматься предпринимательской деятельностью. Ложность в данном случае проистекает из несоответствия статуса правообладателя требованиям пункта 1 ст. 1492 ГК РФ и ст. 1478 ГК РФ, в соответствии с которыми правом подачи заявки на регистрацию товарного знака обладает юридическое лицо или индивидуальный предприниматель, и следовательно, регистрация знака также должна быть произведена на имя упомянутых лиц. Однако если заявка была подана лицом, не занимающимся предпринимательской деятельностью, но на дату регистрации знака обретшим статус юридического лица или индивидуального предпринимателя, тогда, как свидетельствует практика российских судов, правовая охрана товарного знака сохраняется, и наоборот.
             Интересно то, что в ряде стран, например в Великобритании, предусмотрена возможность подачи заявки на регистрацию товарного знака от имени физического лица, поскольку требований об осуществлении этим лицом предпринимательской деятельности закон не содержит. Согласно имеющимся сведениям примерно 8% заявок, поступающих на регистрацию в патентное ведомство Великобритании, подается физическими лицами. Однако если товарный знак не будет без уважительных причин в течение пятилетнего срока ими использован, то регистрация такого знака будет признана недействительной. Это означает, что физическое лицо либо само должно заняться предпринимательской деятельностью, либо передать его по договору отчуждения или по лицензионному договору другим лицам, намеренным использовать данный знак в своей хозяйственной деятельности. Интересно также и то, что при проведении экспертизы товарного знака может быть принята во внимание клятва заявителя о том, что обозначение обладает различительной способностью. Такая клятва может быть дана при полной уверенности заявителя об охраноспособности знака, поскольку за ложные показания заявитель может понести уголовную ответственность.
              Кодекс об административных нарушениях РФ в качестве субъектов ответственности за незаконное использование товарных знаков (ст. 14.10) называет граждан, должностных и юридических лиц. По мнению Н. А. Пермяковой, законодатель излишне расширил круг субъектов, подлежащих административной ответственности за такие нарушения, поскольку лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, являются по закону только юридические лица и индивидуальные предприниматели. В случае же если физическое лицо не зарегистрировано в качестве индивидуального предпринимателя, но занимается распространением изделий кустарного производства с нанесением на них чужого товарного знака, то такое лицо должно подлежать административной ответственности за незаконную предпринимательскую деятельность, которая усугубляется реализацией контрафактной продукции.
              В мировой практике имеются случаи привлечения физических лиц к ответственности за нарушение прав на товарные знаки, а именно приобретателей товаров, маркированных контрафактными товарными знаками. Однако в российской законодательной практике наказание за такое правонарушение не предусмотрено, поскольку нарушителями исключительного права на товарные знаки могут быть только хозяйствующие субъекты. В самом деле привлечение рядовых граждан к ответственности только за то, что они приобрели у кого-то контрафактный товар для использования в личных целях, выглядит неоправданно жестким и трудно поддается здравому смыслу хотя бы потому, что не все могут отличить оригинальный товар от контрафактного.
             Согласно имеющимся данным ряд патентных ведомств мира в отличие от Роспатента принимают заявки на регистрацию товарных знаков только при условии приложения к ним документа, подтверждающего предпринимательский статус заявителя (устав предприятия, свидетельство о регистрации предпринимателя в налоговой службе и т. п.). Справедливости ради следует отметить, что такая мера не гарантирует последующего прекращения заявителем предпринимательской деятельности как после подачи заявки, так и после регистрации товарного знака в государственном реестре.
            Что касается введения в заблуждение потребителя в отношении производителя товаров, то это требование преимущественно относится к имеющим высокую репутацию товарным знакам, которая должна быть официально удостоверена Роспатентом посредством придания им статуса общеизвестных. Однако насколько мы знаем, российский реестр общеизвестных знаков содержит крайне скудное их количество (всего 185 знаков на 29 июня 2017 г.). Поэтому ссылки на введение в заблуждение относительно производителя товара не должны приниматься во внимание, если речь идет о рядовых товарных знаках.
               Интересным представляется подход патентного ведомства США в отношении возможности регистраций так называемых нанотоварных знаков. Дело в том, что в связи с ускоренным развитием в последние годы различного рода инноваций с использованием нанотехнологий сложилась тенденция использовать приставку «нано» (nano) в подаваемых на регистрацию товарных обозначениях, таких, например, как «Нановесть», «Нанопуть», «Наносвет», Nanofire, Nanoair, Nanolife, Nanostar и т. д. У потребителей, приобретающих товары, маркированные подобными знаками, может сложиться впечатление, что товары с приставкой «nano» обладают особыми свойствами, воплощающими в себе последние достижения науки, хотя на самом деле это может быть обычным заблуждением.
               В США дело дошло до того, что часть слова «нано» стала использоваться для регистрации самых разных товарных знаков, начиная от названий цифровых музыкальных проигрывателей до антибактериальных носков. При этом многие компании, заявляющие об использовании наносодержащих компонентов для маркировки своей продукции с приставкой «нано», на самом деле не имеют никакого отношения к нанотехнологиям. Например, в 2002 г., когда у Forbes возникли сомнения в отношении использования компанией Nanometrics нанотехнологий, ее финансовый директор признался в том, что его компания не имеет «ничего общего с нанотехнологиями».
              Интересно то, что ни закон, ни история законодательства США никогда четко не разграничивали понятия «ложность товарного знака» и «введение в заблуждение». Имеющий отношение к этим понятиям §1052 раздела 2 закона Лэнхема гласит: «Ни один товарный знак, который отличает товары одного производителя от товаров других производителей, не может быть зарегистрирован, пока он содержит или включает в себя элементы, вводящие в заблуждение <…> или состоит из элементов, которые при использовании или во взаимодействии с товарами заявителя носят лишь описательный или вводящий в заблуждение характер». На практике это означает, что вводящие в заблуждение знаки могут быть зарегистрированы, если они приобрели в процессе использования вторичное (дополнительное) значение, в то время как в отношении ложных знаков будет дан абсолютный отказ в регистрации.
              В случае с нанотоварными знаками эксперт может отказать им в регистрации на основании описательности, если они указывают на получение продукции с применением нанотехнологий. Если же приставка «нано» используется для товаров, полученных без применения нанотехнологий, то такому знаку может быть отказано в регистрации на основании ложности или введения в заблуждение. В случае же если в нанотоварных знаках корень слова носит отличительный характер, патентное ведомство США рекомендует заявителям убрать приставку «нано». Однако как показывает практика, более 97% заявителей отвергают это предложение из опасений нанесения ущерба репутации их знаков.
               Вопрос о том, является ли обозначение ложным или способным ввести в заблуждение, должен рассматриваться только в отношении тех товаров, для которых испрашивается регистрация обозначения. Например, экспертиза отказала в регистрации словесного обозначения «Домашнее Domashnee» на имя кондитерского предприятия в отношении товаров 30-го класса. Отказ был мотивирован тем, что для одних товаров заявленное обозначение указывает на их свойства и назначение, а для других товаров ложно, поскольку товары не изготовлены в домашних условиях. Однако эти доводы экспертизы, по мнению Л. В. Бутенко, довольно спорны, поскольку толкование смысла обозначения «Домашнее» может вызвать различные ассоциативные представления и вероятность того, что потребитель будет введен в заблуждение, ничтожно мала.
             В этой связи Л. В. Бутенко указывает, что оценка обозначений на предмет ложности или способности ввести потребителей в заблуждение должна производиться на основе конкретики, а не расплывчатых ассоциаций. В частности, наличие на заявленной в отношении овощных продуктов этикетке изображения мясорубки, а равно использование зарубежных географических наименований на российских товарах, может быть расценено как введение в заблуждение.   
            Что касается заявленных на регистрацию обозначений «Птичий дворик», «Мясной рядъ», то, по мнению Л. В. Бутенко, они могли бы быть признаны ложными или способными ввести в заблуждение, если были бы заявлены, например, в отношении соевых котлет, поскольку способны породить представление о том, что изделия выполнены из мяса птицы или говядины. Что касается иных товаров (например, кухонной посуды), то по отношению к ним заявленные обозначения, скорее всего, будут восприниматься как фантазийные.
              Вообще при подаче заявки на регистрацию словесного обозначения, указывающего на вид, состав или свойства товара, нужно быть крайне внимательным при составлении перечня заявляемых товаров, поскольку для одних товаров в ряде случаев они могут считаться описательными, для других ложными, и для третьих фантазийными. Например, поданное на регистрацию обозначение «Тепло овчины» в отношении части товаров 18-го и 25-го классов МКТУ будет восприниматься как описательное (шкуры животных — 18-й класс МКТУ; накидки меховые, меха — 25-й класс МКТУ), для другой части — как ложное (кожа искусственная, резиновые детали для стремян — 18-й класс МКТУ; одежда бумажная, одежда из искусственной кожи — 25-й класс МКТУ), для третьей части — как фантазийное (рюкзаки, сумки, зонты и т. п. — 18-й класс МКТУ; обувь, головные уборы, вуали и т. п. — 25-й класс МКТУ). 
            Весьма полезным для использования в дальнейшей юридической практике является постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 25 января 2016 г. № С01-998/2015 по делу № СИП-282/2015 по кассационной жалобе ООО «Холдинговая компания “Бизнесинвестгрупп”» на решение об отказе в регистрации словесного товарного знака «Мягкий хлеб» по возражению от 03.09.2014 г. в отношении товаров 33-го класса МКТУ по заявке № 2013703990. Роспатент отказал в регистрации обозначения «Мягкий хлеб» со ссылкой, что оно вводит потребителей в заблуждение относительно вида товара. Палата Роспатента по патентным спорам сочла решение экспертизы верным и отказала заявителю в удовлетворении его возражения, причем переквалифицировала основание для отказа из «введения в заблуждение» на «ложность», отметив, что обозначение «Мягкий хлеб» указывает на конкретный вид товара (хлеб) и его характеристику (мягкий, свежий). Тем самым в сознании потребителя возникает представление об определенном товаре и его свойствах, что не соответствует действительности, поскольку алкогольные напитки не являются мягким хлебом и не обладают присущими хлебу свойствами. Суд по интеллектуальным правам также отказал заявителю в удовлетворении возражения, поддержав решение Палаты по патентным спорам. При этом ссылки заявителя на фантазийность заявленного обозначения «Мягкий хлеб» в отношении испрашиваемых товаров (алкогольные напитки) судом не были приняты.
             Ситуация с оценкой охраноспособности обозначения «Мягкий хлеб» изменилась после обращения заявителя в Президиум Суда по интеллектуальным правам, который, изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, проверив в соответствии со ст. 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения кассационной жалобы.
            В частности, Президиум СИП отметил, что в соответствии с пунктом 2.5.1 Правил Роспатента от 05.03.2003 № 32, ложными считаются обозначения, порождающие в сознании потребителя представление об определенном качестве товара, его изготовителе или месте происхождения, которое не соответствует действительности. При этом приведенной нормой охватываются лишь обозначения, которые ложно указывают на свойства того товара, в отношении которого испрашивается правовая охрана, и которые могут быть восприняты потребителями как правдоподобные. Обозначения, указывающие на не присущее товару свойство, которое рядовым, средним потребителем не может быть воспринято как правдоподобное, ложными в смысле этой нормы не являются. Это означает, что предполагаемая ложная ассоциация обозначения «Мягкий хлеб» в отношении алкогольных напитков не обладает признаками правдоподобности, и следовательно, имеет фантазийный характер.
             В подтверждение верности своего суждения Президиум СИП указал, что «следует рассматривать обозначение на предмет признания его ложным только в отношении тех товаров, для которых испрашивается регистрация обозначения, учитывая, что одно и то же обозначение может в отношении одних товаров быть признано описательным, в отношении других — ложным, в отношении третьих — фантазийным. Применительно к данному спору примером первого является обозначение «Мягкий хлеб» в отношении товара «хлеб», примером второго — то же обозначение в отношении товаров «сухари, крекеры, галеты» и примером третьего — то же обозначение в отношении товара «квас». На основании вышеизложенного Президиум СИП обязал Роспатент продолжить рассмотрение заявки на регистрацию товарного знака . По итогам повторного рассмотрения Роспатент зарегистрировал обозначение «Мягкий хлеб» в качестве товарного знака в отношении алкогольных напитков (регистрация № 590957 от 14.10.2016).
               В этой связи приведенный в разделе 3.1 гипотетический пример возможности регистрации обозначения «одеколон» в отношении кондитерских изделий, в принципе, ничем не отличается от обозначения «Мягкий хлеб», то есть является описательным по отношению к парфюмерным изделиям, ложным в отношении моющих средств и фантазийным (охраноспособным) в отношении кондитерских изделий.
               Следует кратко остановиться также на такой форме введения общественности в заблуждение относительно производителя товаров, при которой дилеры и дистрибьюторы некой зарубежной компании подают заявки на регистрацию товарных знаков этой компании на свое имя. В этой связи необходимо отметить, что в соответствии со статьей 6-septies Парижской конвенции, если агент или представитель такой зарубежной компании подает без его разрешения заявку на регистрацию таких знаков на свое имя, то упомянутая компания имеет право воспрепятствовать такой регистрации или потребовать прекращения ее действия.
              В частности, именно на этом основании решением Палаты по апелляционным спорам Роспатента было полностью прекращено действие зарегистрированного в России на имя ООО «Физтех» товарного знака Salter Housewears (неохраняемый элемент — Housewears, регистрация № 220892 от 11 сентября 2000 г.) по возражению английской компании Salter Housewears, Ltd. Дальнейшие действия ООО «Физтех» по оспариванию решения палаты в судебных инстанциях различного уровня к успеху не привели. Аналогичное решение о прекращении действия, поддержанное судами всех инстанций, было принято Палатой по апелляционным спорам также в отношении зарегистрированного на имя ЗАО «Прокк-Энерготекс» товарного знака «Bullerjan Буллерьян» (регистрация № 169852 от 2 декабря 1998 г.) по возражению фирмы «Энергетик ГмбХ».
              Таким образом, если дистрибьютор, дилер или иное лицо, ведущее по договору с отечественной или зарубежной компанией какие-либо торговые операции, зарегистрирует ее товарный знак на свое имя, апелляционные и судебные инстанции однозначно примут решение в пользу компании. Исключением из этого правила является наличие официального письма-согласия иностранного владельца товарного знака на регистрацию этого знака дилером или дистрибьютором на свое имя. Другое исключение, которое может быть принято во внимание, — это представленные экспертизе доказательства, что у иностранного владельца товарного знака:
               — знак зарегистрирован в стране, не являющейся членом Парижской конвенции;
               — нет в странах — членах Парижской конвенции промышленного или торгового предприятия;
               — страна, где он имеет местожительство, либо страна его гражданства не является членом Парижской конвенции.
               Как показывает практика, примеров регистрации знаков на имя недобросовестных предпринимателей, в особенности знаков иностранных фирм, имеющих достаточно хорошую известность, довольно много. К таким примерам можно отнести регистрации товарных знаков Assam, Nilgir, Darjeeling, Anchor иностранных компаний на имя российских фирм. В результате имеет место имитация чужих знаков и введение в заблуждение отечественного потребителя в отношении производителя товаров. Отметим однако, что вышеизложенное справедливо только в отношении тех компаний, которые ведут на официальном уровне свою хозяйственную деятельность в России, если же не ведут, то хотя бы входят в число двух тысяч лидирующих компаний мира, сведения о которых ежегодно публикуются на страницах журнала Forbes (табель о рангах лидирующих компаний мира). С другой стороны, если товарный знак не раскрывает связи с производителем и не содержит в своем составе сведений о нем, то такой знак нельзя считать способным ввести в заблуждение потребителя.
              Такой подход обусловлен тем, что в последнее время для предотвращения регистраций подобного рода экспертами ФИПС широко используется информация из сети Интернет, что породило серьезную проблему. В частности, это привело к участившимся случаям выдачи отказных решений, мотивированных способностью введения потребителей в заблуждение относительно товаров или их изготовителей при использовании заявленного обозначения. Например, если при проведении поиска в сети Интернет выявляется, что заявленное обозначение является названием препарата, производимого за рубежом, или частью этого названия, то отказные решения аргументируются тем, что заявленное российским заявителем обозначение способно ввести потребителя в заблуждение относительно изготовителя товара.
             Именно на этом основании, в частности, Палатой по патентным спорам Роспатента был дан отказ в регистрации товарного знака «Акнедерм» в отношении части товаров 5-го класса, поскольку экспертом из сети Интернет была найдена информация о том, что оно воспроизводит название препарата «Акне дерм», производителем которого является польская фирма «Уния». По мнению специалистов юридической фирмы «Городисский и Партнеры», такое решение является неправильным, поскольку не доказано, что в России знак ассоциируется с конкретным иностранным производителем товаров, как не доказано и то, что этот производитель достаточно длительное время занимается введением в оборот на территории России товаров, маркированных этим знаком, осуществляет их рекламу и совершает иные действия по их продвижению на российском рынке.
             В противном случае, если таких доказательств нет, ссылку на информацию, почерпнутую из интернет-ресурсов, следует считать неправомерной, тем более что российское законодательство не содержит указаний о запрете регистрации незарегистрированных знаков иностранных компаний. Каждое из государств охраняет товарные знаки на своей территории только при условии их регистрации в соответствии с установленным законом порядком, то есть посредством подачи соответствующей заявки, проведения экспертизы и оплаты заявочных и регистрационных пошлин. Государство бесплатно товарные знаки не в прямой, не в завуалированной форме не охраняет. Поэтому любое юридическое или физическое лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, если имеет хозяйственные интересы в России, должно зарегистрировать свой товарный знак на свое имя, независимо от места своего проживания или нахождения действующего производства.
             Особо следует подчеркнуть, что при анализе сведений, почерпнутых из сети Интернет, нужно проявлять известную осторожность, поскольку они зачастую не обладают требуемой доказательной базой, но тем не менее используются экспертами Роспатента в качестве основания для отказа в регистрации товарных знаков. По большей части это относится к заявкам на регистрацию идентичных или сходных товарных знаков с используемыми в других странах для маркировки товаров/услуг обозначениями. В этом случае эксперт иногда выдает отказ в регистрации товарного знака со ссылкой на то, что такая регистрация может ввести потребителя в заблуждение относительно производителя товаров/услуг. При этом не принимается во внимание отсутствие на российском рынке товаров, маркированных упомянутыми обозначениями, а также то, что возможность введения в заблуждение определяется только самим рынком, а не гипотетичным мнением эксперта. Прогрессирующий рост в России интернет-пользователей отнюдь не значит, что большинству потребителей известно множество различных иностранных компаний — производителей тех или иных товаров/услуг, тем более если они отсутствуют на российском рынке.
             Кроме того, информация из Интернета наряду с оперативностью ее получения обладает одним неприятным свойством: она недолговечна, в отличие от информации на бумажных носителях, и не всегда достоверна. Нет никакой гарантии, что интернетовский адрес не исчезнет завтра, не оставив никаких следов своего существования. Имели место также случаи противопоставления экспертизой ссылки на найденную в Интернете информацию об использовании обозначения самим заявителем, что лишний раз подчеркивает порочность подобного подхода.
              В связи с этим при использовании такого источника, как Интернет, необходимо приводить полное библиографическое описание электронного ресурса в соответствии с ГОСТ 7.82-2001, что позволит выяснить, насколько официален и достоверен соответствующий сайт с приведенной на нем информацией. Согласно имеющимся сведениям, лишь немногие сайты могут обеспечить требуемую достоверность и неизменность информации. Следовательно, найденные в Интернете сведения не могут рассматриваться в качестве достоверной информации, проверкой которой экспертиза себя не утруждает.
             Абсолютно не отвечающим нормам отечественного законодательства является неизвестно каким образом проникшее в практику экспертизы требование новизны товарного знака, свойственное, как известно, нормам патентного права. Следует считать совершенно необоснованными вытекающие из этого требования выводы экспертизы о невозможности регистрации обозначений в случае, если на рынке другими лицами, без регистрации и подачи заявки на регистрацию, уже используются подобные изображения.
               Согласно мнению многих авторитетных специалистов в сфере промышленной собственности, отказ в регистрации товарных обозначений российских производителей товаров/услуг на основании их схожести или идентичности с товарными знаками не присутствующих на российском рынке иностранных компаний является неправомерным, поскольку противоречит принципу независимости товарных знаков и к тому же подрывает саму основу их охраны, базирующейся на принципе обязательной регистрации. Исключение из этого правила может быть сделано только в отношении пользующихся мировой известностью товарных знаков. В противном случае, хотим мы того или нет, но предоставляем не присутствующим на российском рынке владельцам незарегистрированных в России обозначений завуалированную охрану, что несовместимо с принципом регистрационной системы, являющейся единственным основанием для возникновения прав на товарный знак.
              Отказ в регистрации товарных знаков отечественных товаропроизводителей на том основании, что в Интернете обнаружены сведения о незарегистрированных в России идентичных или схожих товарных знаках, принадлежащих зарубежным компаниям, официально не присутствующих на российском рынке, создает опасный прецедент, последствия которого могут быть нижеследующими:
              a) не присутствующие на российском рынке, но присутствующие в Интернете зарубежные производители товаров и услуг могут не беспокоиться за судьбу своих товарных знаков. Завуалированная охрана этим знакам в России без предусмотренной законом регистрации будет автоматически предоставлена посредством обнаружения экспертом сведений об этих компаниях в Интернете;
             б) поддержка и содействие будут оказаны не отечественным, а иностранным товаропроизводителям, что противоречит проводимой правительством России в законодательном порядке политике поддержки отечественного предпринимательства;
            в) будет нарушена законодательная основа регистрации товарных знаков, базирующаяся на принципе приоритета, принципе первой подачи заявки, принципе первой регистрации и принципе независимости действия товарных знаков, и тем самым создан, по сути, механизм предоставления незарегистрированным в России товарным обозначениям скрытой охраны вне установленного ГК РФ правового поля;
            г) бюджет России лишится:
            — поступлений платежей от российских товаропроизводителей за регистрацию схожих или идентичных товарных знаков со знаками отсутствующих на российском рынке иностранных компаний,
            — валютных поступлений иностранных товаропроизводителей, поскольку они не будут озабочены регистрацией в России своих товарных знаков, осознавая, что за счет размещения в Интернете сведений о своих компаниях гарантированно решается проблема неприкосновенности их средств индивидуализации.
               В этой связи вполне обоснованным и созвучным нашей точке зрения является мнение известного специалиста в сфере охраны промышленной собственности С. В. Бутенко, полагающей, что, помимо умозрительности вывода о способности знака вводить в заблуждение на стадии проведения экспертизы, существует и иная трудность, тесно связанная с публично-правовой сущностью анализируемого основания, а именно проблема правомерности анализа патентным ведомством практики использования иными лицами заявленного на регистрацию обозначения.
              В качестве примера может служить рассмотрение экспертизой заявки на регистрацию товарного знака «Шемрок» в отношении товаров 32-го класса МКТУ. На основании полученных сведений из Интернета экспертиза сочла указанный знак способным ввести потребителя в заблуждение в отношении изготовителя товара, поскольку он является транслитерацией английского слова shamrock (трилистник), которое воспроизводит часть фирменного наименования американской компании Shamrock Brewing Company, занятой в производстве пива и безалкогольных напитков. Такую позицию Роспатента С. В. Бутенко считает неправомерной, поскольку:
             а) отсутствуют доказательства, подтверждающие введение американской компанией однородных товаров под маркой Shamrock на территории России и известность такой продукции рядовому потребителю;
             б) экспертиза нарушает принцип территориальной правовой охраны товарных знаков, де-факто перенося права находящейся в США компании на территорию РФ, где у нее нет исключительных прав на знак «Шемрок»;
             в) экспертиза, по существу, распространяет на заявленное обозначение требование абсолютной мировой новизны, что не сообразуется с критериями охраноспособности товарного знака и противоречит его правовой природе, поскольку товарный знак не является объектом патентного права.
              Последнее особенно важно, если учесть, что товарные знаки, так же как и другие средства индивидуализации, не являются результатами творческой деятельности. Правовая природа товарных знаков является принципиально иной по сравнению с объектами авторского права, патентных прав и т. п. Критерий творчества не соответствует их функциональному назначению, а потому не входит в число необходимых признаков для их признания товарными знаками, в связи с чем к ним не применимо требование новизны, как к патентам. Обладателем товарного знака может стать любое занимающееся предпринимательством лицо, первым зарегистрировавшее на него право, причем пользоваться этим правом это лицо может неограниченное время при условии периодического продления его срока действия.
               Таким образом, товарный знак никогда не станет предметом общественного достояния, за исключением случаев его перерождения в видовое наименование товара. Но и в этом случае оно может быть использовано в качестве товарного знака для других групп товаров, неоднородных с видовым наименованием товара. Например, такое переродившееся наименование товара, как «термос», может быть зарегистрировано в качестве товарного знака в отношении мебели или компьютерной техники. Что касается творческих достижений, включая патенты, то после истечения предусмотренного законодательством срока они переходят в общественное достояние и на них у других лиц никогда не возникнут исключительные права.
               Исходя из анализа литературных сведений, можно сделать вывод, что экспертиза Роспатента не располагает в настоящее время четкими критериями объективной оценки возможности введения потребителя в заблуждение относительно производителя товаров и/или услуг, в связи с чем зачастую руководствуется субъективным мнением со ссылкой на сведения из Интернета, что иногда приводит к прямо противоположным решениям в сходных делах. Так, в частности, был дан отказ в регистрации на имя российской фирмы словесного товарного знака «Mertz». В качестве основания была дана ссылка на сведения из Интернета о том, что заявленное обозначение совпадает с частью фирменного наименования немецкой компании Mertz-Solingen и потому может ввести потребителей в заблуждение относительно производимых компанией товаров (маникюрные принадлежности, кухонные ножи, столовые приборы, 8-й класс МКТУ).
                Если обратиться к статье 1483 ГК РФ, то можно видеть, что в ней не предусмотрен отказ в регистрации товарного знака на том основании, что он найден в Интернете. Такое основание ни одна страна мира никогда не введет в законодательство, поскольку это будет означать полную катастрофу всей национальной регистрационной системы.
                Именно поэтому, по мнению В. М. Станковского, практику использования сведений из Интернета для отказа в регистрации товарных знаков нельзя считать правомерной, поскольку экспертиза фактически проводит исследования предшествующего использования товарного знака, не располагая при этом достаточным объемом достоверной информации. Более того, это противоречит действующим правилам экспертизы заявок и, по сути, приближается к исследованию на новизну, предусмотренную патентным законом.
                В то же время достаточно много примеров регистрации в качестве товарных знаков обозначений зарубежных компаний. Это, в частности, такие как Funai (свидетельство № 296982), METRO (свидетельство № 187192), IKEA (свидетельство № 181457), Home Depot (свидетельство № 179873), Hochland (свидетельство № 133715), Gislaved (свидетельство № 148401), Forbes Russia (свидетельство № 256495) и многие другие, сведений о которых и их истинных владельцах в сети Интернет можно найти сколько угодно. Причем попытки обжаловать решения о регистрации подобных товарных знаков не всегда приводят к успеху.
              В этом В. М. Станковский видит достаточно противоречивую практику, при которой в одном случае экспертизе достаточно ссылок на Интернет или публикации в средствах массовой информации для признания возможности введения потребителя в заблуждение. И напротив, экспертиза иногда «не узнает» действительно известные товарные знаки, либо ее запросы легко парируются, а попытки оспорить регистрацию обозначения превращаются в тяжелое испытание для пострадавшей стороны с требованиями предъявления многочисленных доказательств реализации в России в больших объемах товаров, маркированных спорным обозначением.
             Так, в частности, произошло с оспариванием регистраций № 291295, 291296 (товарный знак Tohatsu, 7-й класс МКТУ) на имя российской компании, занимавшейся реализацией лодочных моторов Tohatsu, производимых японской компанией Tohatsu Corporation. Потребовалось представление в Палату по патентным спорам с подключением Федеральной антимонопольной службы многочисленных доказательств известности продукции японской корпорации в мире и ее реального присутствия на российском рынке, прежде чем со скрипом палатой было принято решение о признании упомянутых регистраций недействительными.
            Примерно такая же ситуация с положительным исходом для апеллянта, но уже с подключением к рассмотрению дела судебных инстанций имела в свое время место с опротестованием санкт-петербургской компанией «Эко-Гейзер» товарного знака «Гейзер» (регистрация № 175966), зарегистрированного на имя предпринимателя из Тулы в отношении товаров 11-го класса и услуг 37, 39, 40 и 42-го классов МКТУ. То же самое происходило с товарными знаками «Гита» (регистрация № 277809), Remetall (регистрация № 290905), Alka (регистрация № 264545) и многими другими.
            Обобщая накопленный опыт в сфере рассмотрения экспертизой заявок на регистрацию товарных знаков и результатов последующих споров, В. М. Станковский приходит к обоснованному и справедливому заключению, что решение об отказе в регистрации товарного знака со ссылкой на введение в заблуждение должно выноситься при наличии достаточных на то оснований и не ограничиваться только ссылками на публикации в сети Интернет или средствах массовой информации. В противном случае следует выносить решение о регистрации товарного знака, оставляя возможность заинтересованным лицам обжаловать решения экспертизы в Палате по патентным спорам.
             В связи этим согласно авторитетному мнению Е. П. Бедаревой и др. специалистов, заявляемое обозначение, даже совпадающее с каким-нибудь рекламным обозначением других лиц, в том числе размещенным в Интернете, может быть отклонено только по следующим причинам:
            — если эти другие лица ранее зарегистрировали данное обозначение или подали на него заявку раньше, чем заявитель по данной заявке;
            — если данное обозначение общеизвестно;
            — если оно является принадлежащим другому лицу фирменным наименованием, промышленным образцом или наименованием места происхождения товара.
             Вполне понятно, что предприниматели разных стран мира, в том числе России, для защиты своего бизнеса регистрируют товарные знаки на свое имя, в числе которых могут быть товарные знаки производителей товаров и услуг из других стран мира. Здесь, конечно, прослеживается некоторая неэтичность поведения предпринимателей, но нужно иметь в виду, что они, как, впрочем, и зарубежные предприниматели, руководствуются правилом «бизнес не обязан быть совестливым, бизнес обязан быть законопослушным». Такой подход обусловлен тем, что законодательство России и большинства других стран не содержит правовую норму, устанавливающую запрет на такую регистрацию. Не содержит такого запрета также законодательство других стран мира и СНГ, которое, вполне обоснованно исходит прежде всего из интересов поддержки отечественного предпринимательства.
            Положительные примеры такой поддержки можно видеть из многих апелляционных и судебных рассмотрений различных спорных дел по товарным знакам. Там, где строго соблюдается законодательство, практически нет примеров завуалированной охраны незарегистрированных товарных знаков, за исключением имеющих мировую известность брендов. Строгое соблюдение законодательства означает проведение экспертизы заявленных на регистрацию обозначений среди поданных на регистрацию и зарегистрированных товарных знаков по процедурам национальной и международной регистрации, а использование сведений из Интернета преследует главным образом цель получить общую картину известности заявленного обозначения и иные справочные сведения.
            Это подтверждается, в частности, итогами рассмотрения межрайонным экономическим судом г. Алма-Аты (Казахстан) судебного иска «T» (швейцарская компания) к ТОО «F» (казахская компания) о признании недействительной регистрации товарного знака «Finndisp» в Казахстане (регистрация № 35518 от 14 апреля 2010 г.). Суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что подавшая иск швейцарская компания является владельцем исключительных прав на товарный знак «Finndisp» в России (регистрация № 275254; 1, 2, 3, 4, 16, 17, 19, 35, 39, 42-й классы МКТУ), а не в Казахстане. Постановлением апелляционной коллегии по гражданским и административным делам Алма-атинского городского суда от 16 января 2013 г. вышеуказанное решение оставлено без изменения. Основанием для отказа в удовлетворении иска явился пункт 1 ст. 4 закона Казахстана «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров», в соответствии с которым правовая охрана предоставляется товарному знаку, зарегистрированному в Казахстане, или без регистрации в силу ратифицированного Казахстаном международного договора.
             Кроме того, согласно пункту 1 ст. 7 упомянутого закона не подлежат регистрации в качестве товарных знаков обозначения, тождественные или сходные до степени их смешения с товарными знаками, зарегистрированными в Республике Казахстан и охраняемыми в силу международных договоров с более ранним приоритетом на имя другого лица в отношении однородных товаров или услуг или с тождественными товарными знаками того же лица в отношении тех же товаров или услуг. Это означает, что охрана предоставляется только не зарегистрированным ранее в Казахстане обозначениям в отношении определенных классов МКТУ. Регистрация же товарного знака «Finndisp» в России либо в других странах не влечет его охрану на территории Казахстана. Товарный знак охраняется в пределах той только страны, где была осуществлена его регистрация. Следовательно, зарегистрированный в России товарный знак «Finndisp» не распространяет охрану на территорию Казахстана. Ввиду этого знаку «Finndisp» в полном соответствии с законом была предоставлена охрана на имя казахстанской компании. Отсюда следует, что оснований для судебного оспаривания регистрации знака «Finndisp» в Казахстане нет, поскольку ответчик не использует данное обозначение и не нарушает права истца в России и других странах, где им был зарегистрирован этот знак.
            Можно привести массу других примеров о строгом следовании Национального института интеллектуальной собственности Казахстана требованиям законодательства. В частности, без оглядки на регистрацию в других странах, на имя национальных предпринимателей этой страны зарегистрированы средней и ниже средней известности такие товарные знаки, как  «НАВИГАТОР», рег. № 18994 (09, 16, 35, 38, 39, 41, 42, 45-й классы); «НАПОЛЕОН», рег. № 36297 (32-й и 35-й классы); «CAMELOT», рег.  № 50180 (35, 39, 43, 44, 45-й классы); «SAKURA», рег. № 51433 (07-й и 11-й классы); «YAMATO INTERNET CLUB», рег. № 47945 (35-й, 38-й, 41-й классы); «КОМФОРТ/COMFORT», рег. № 43727 (01-й, 02-й, 37-й классы); «ПИНГВИН РЕNGUIN», рег. № 20020 (32-й, 33-й классы);  «СМИРНОВЪ», рег. № 15962 (33-й, 34-й классы); «Absolut», свидетельство № 55914 (39-й класс). Причем это лишь ничтожно малая часть зарегистрированных ведомством Казахстана подобных товарных знаков.            
             Аналогично этому в Узбекистане на имя узбекских предпринимателей зарегистрированы, такие средней и ниже средней известности товарные знаки, как: «ZORRO» (голливудский бренд),  рег. № MGU 22646  (25-й, 35-й, 38-й классы); «JAMESON», рег. № MGU № 16600 (33-й класс); «Roberto Cavalli», рег. № MGU 16246 (33-й класс); «ORBIT», рег. № MGU 17063 (03-й, 21-й классы); «KALEKIM / КАЛЕКИМ», рег. № MGU 23800 (1-й, 19-й, 35-й классы); «PEPSODENT», рег. № MGU 16554 (21-й и 30-й классы); «GALAXY», рег. № MGU 28212 (19-й класс); «Zanussi», рег. № MGU 19347 (03-й и 05-й классы); «WINNER», рег. № MGU 27917 (07-й класс); «ЧЕБУРАШКА», рег. №. 28188 (30-й класс);  «NOBEL», рег. № MGU  30814 (6, 8, 14, 18, 20,21, 25, 26, 27, 28, 32, 34-й классы);  «AVALON», рег. № MGU 30552 (7-й, 9-й, 11-й классы);  «АНТИГРИППИН», рег. № MGU 30485 (05, 16, 35, 39-й классы) и т.д.
             Это лишь малая часть из всего огромного массива зарегистрированных Агентством по интеллектуальной собственности Узбекистана подобных знаков. Общее же их количество измеряется тысячами. Причем апелляционный совет и хозяйственные суды Узбекистана строго стоят на защите интересов своих предпринимателей. Иски иностранных лиц по поводу регистрации таких знаков на имя узбекских предпринимателей заканчиваются, как правило, проигрышем, о чем свидетельствует, например, спор между ирландской Irish Distillers Ltd и узбекским ООО Legion Trade Asia в Узбекистане за обладание товарным знаком «Jameson».   
               В частности, рассмотрев данное дело во всех деталях, Апелляционный совет Агентства по интеллектуальной собственности Узбекистана принял в 2010 г. решение об окончательном отказе Irish Distillers в предоставлении охраны товарному знаку «Jameson» со ссылкой на то, что ранее в июне 2008 г. по процедуре национальной регистрации на имя ООО Legion Trade Asia в отношении товаров 33-го класса был зарегистрирован идентичный товарный знак.
                Следует отметить, что вышеприведенное решение трудно подвергнуть сомнению, поскольку, если бы зарегистрированный в одной из стран мира какой-либо товарный знак распространял охрану на другие страны мира, то иностранные предприниматели попросту бы ограничились регистрацией знака только в своей стране. Ввиду этого попытки опротестовать какую-либо регистрацию на том основании, что некий товарный знак зарегистрирован в другой стране, вызывают недоумение. Такое же недоумение вызывают отказные решения патентного ведомства в регистрации товарного знака на том основании, что он зарегистрирован в некой третьей стране.
              Пока такие решения являются единичными и маскируются большей частью введением потребителя в заблуждение относительно производителя товаров и/или услуг. Но если представить, что такие отказы экспертизы в регистрации товарных обозначений примут массовый характер, тогда предприниматели попросту перестанут регистрировать свои товарные знаки в других странах, зная, что достаточно зарегистрировать товарный знак в своей стране и тут же автоматически возникнет его завуалированная бесплатная охрана в других странах. Но как хорошо известно, это совершенно не так, поскольку, строго говоря, с юридической точки зрения одно и то же обозначение, зарегистрированное, например, в двадцати странах, является не одним, а двадцатью независимыми друг от друга товарными знаками.
              При этом одно и то же обозначение может быть в разных странах зарегистрировано на имя одного и того же лица либо на разных лиц. Таких примеров сколько угодно. В связи с этим исключительные права на товарный знак действуют лишь в тех странах, где они зарегистрированы и распространяются лишь на те товары, которые правомерно произведены и маркированы товарным знаком правообладателя. В случае же их ввоза для реализации в другую страну не исключена ситуация, что они могут быть признаны контрафактными, если в этой стране уже зарегистрирован на другое лицо тождественный или схожий до степени смешения товарный знак.
             Именно поэтому лица, заинтересованные в ведении хозяйственной деятельности в России и других странах, регистрируют в этих странах не только малоизвестные, но и такие знаменитые товарные знаки, как «Coca-Cola», «Pepsi-Cola», «Adidas», «Microsoft», «Apple» и т. д., посягнуть на которые вряд ли кто из предпринимателей бы посмел, зная их высокую репутацию.
             Что касается рядовых малоизвестных, а иногда и достаточно известных знаков, всегда есть опасность, что они могут быть зарегистрированы другими предпринимательскими структурами на свое имя. Так случилось в свое время с товарными знаками болгарской компании Bultabaks (знаки Stewardess, «Родопи», Opal), которые приватизировала на свое имя швейцарская компания Selektinvest. Болгарская компания пыталась, ссылаясь на введение российских потребителей в заблуждение, в судебном порядке аннулировать регистрацию этих знаков, но ничего не добилась. И только позднее путем переговоров со швейцарской компанией вернула себе по договору уступки эти знаки.
               В похожей ситуации оказалась и питерская компания «Орими Трэйд», выпускающая чай под брендами «Принцесса Нури», «Принцесса Гита», «Принцесса Ява», а также американская компания Starbucks Corporation. В последнем случае Палата Роспатента лишила американцев права использовать в России их собственное имя, под которым они работают по всему миру. А вскоре Роспатент удовлетворил и просьбу российской фирмы ООО «Старбакс», никакого отношения к американцам не имеющей, о регистрации товарного знака «Starbucks» на ее имя. В результате длительного спора на судебном уровне за обладание знаком Starbucks суд, в конце концов, вынес решение в пользу американской компании на том основании, что регистрация обозначения «Starbucks» на имя ООО «Старбакс» способна породить в сознании потребителя представление о принадлежности этого обозначения компании Starbucks Corporation (США), что не соответствует действительности.
               Однако судя по информации в Интернете, на этом дело не закончилось. Starbucks Corporation вновь ввязалась в судебный в спор, теперь уже с Kraft Foods, возникший на почве преждевременного разрыва с нею контракта, и этот спор проиграла с большими для себя финансовыми потерями (2,76 млрд долларов плюс 527 миллионов долларов в качестве процентов на покрытие судебных издержек). В этой связи, учитывая высокие судебные издержки, большинство компаний считает неразумным вступать в длительную судебную тяжбу с противоположной стороной, причем с неочевидным для себя исходом. Гораздо дешевле, быстрее и проще решить спорные вопросы на досудебном уровне.
               Обобщая вышеизложенное, можно сделать вывод, что выявление ложности обозначения или его способности ввести потребителя в заблуждение требует скрупулезной и тщательной оценки всей той гаммы информации, которую содержит в себе заявляемый к регистрации товарный знак. Это тем более необходимо, что, как показывает практика, даже незначительные на первый взгляд детали могут оказаться решающими для признания товарного обозначения пригодным или же, напротив, непригодным для регистрации в качестве товарного знака.

Литература:

1. Адуев А. Н. Белогорская Е. М. Товарный знак и его правовое значение. — М. : Юрид. лит., 1972. — С. 34.
2. Моргунова Е. А., Погуляев В. В., Корчагина Н. П. Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации : комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный) (с учетом новейших подзаконных актов и судебной практики) / Под общ. ред. Е. А. Моргуновой. — М. : Юстицинформ, 2010
3. Ариевич Е. А. Введение в заблуждение: практика и реальность // Патенты и лицензии. — 2000. — № 9. — С. 21–26
4. Гаврилов Э. П. Комментарий к главам 69, 70, 71, 76 части четвертой Гражданского кодекса РФ. — Экзамен, 2008
5. Корчагин А. Д., Орлова В. В., Горленко С. А. Комментарий к закону РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров». — М. : ФИПС, 2003. — С. 23
6. Об утверждении Рекомендаций по отдельным вопросам экспертизы заявленных обозначений [Электронный ресурс] : приказ Роспатента от 23.03.2001 г. № 39 (ред. от 06.07.2001). — URL: СПС КонсультантПлюс
7. Рогаль И. В. Географические указания в товарных знаках и наименованиях мест происхождения товаров // Патенты и лицензии. — 2005. — № 11. — С. 27–34
8. Серовa Л. М., Радченко Н. А. Нешвейцарская Швейцария // Информационный бюллетень «Городисский и Партнеры». — 2008. — № 4 (55)
9. Алексеева О. Актуальные вопросы практики предоставления правовой охраны товарным знакам // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. — 2001. — № 11. — С. 17–24
10. Бутенко С. В. Введение потребителей в заблуждение как критерий оценки охраноспособности товарного знака // Вестник Томского гос. ун-та. Экономика. — 2013. — № 1 (21). — С. 55–61
11. Бутенко С. В. Охраноспособность товарных знаков, содержащих латиницу // Патентный поверенный. — 2013. — № 5. — С. 14–21
12. Сычев А. Оспаривание предоставления правовой охраны товарному знаку по основанию статьи 1478 ГК РФ // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. — 2012. — № 9. — С. 20–24
13. Орлова В. В. Особенности закона о товарных знаках Великобритании // Патенты и лицензии. — 1996. — № 9. — С. 34–39
14. Кононенко Р. Практика регистрации нанотоварных знаков: опыт США // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. — 2011. — № 9 — С. 44–55
15. Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 25 января 2016 г. № С01-998/2015 по делу № СИП-282/2015 [Электронный ресурс]. — URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/
16. Иванов А. С., Джермакян В. Ю. Чем чревата недобросовестная регистрация товарного знака агентом? // Патентный поверенный. — 2007. — № 1. — С. 24–30
17. Бедарева Е. П., Данилина Е. А., Носова И. А. Экспертиза товарных знаков и Интернет // Патентный поверенный. — 2005. — № 6. — С. 12–19
18. Станковский В. М. Товарный знак и введение потребителя в заблуждение // Патентный поверенный. — 2007. — № 3. — С. 9–14
19. Амангельды А. А. Пределы и ограничения исключительных прав в Казахстане // Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. — 2015. — № 5. — С. 14–25
20. Болотов Ю., Нурмагамбетов Ж. Параллельный импорт и исчерпание прав на товарный знак // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. — 2013. — № 1. — С. 25–33