Историю эту мне рассказал бывший коллега. Поехал он как-то с друзьями на мотокросс в Латвию. Хорошо отдохнули там, возвращаются назад. В километрах 10 от Эстонской границы неожиданно, непонятно откуда взявшись, словно нарисовавшись из воздуха перед самым носом авто возникает переходящий дорогу неандерталец с огромным бревном на плече.
Стук, скрежет тормозов, машину заносит в кювет. Все выходят из машины с мыслью: лишь бы их никто не заметил, спрятать труп и смыться.
Осматривают, но трупа как раз нигде есть. Разбитый пластмассовый бампер есть, а трупа - нет. Может, отбросило в сторону? Обыскали по миллиметру всё в радиусе 50 метров, но нигде даже травы примятой. Оставшийся путь домой ехали молча. Произошло что-то странное и непонятное.
В течение нескольких месяцев рассказывали мне эту историю ещё два её участника. И они клялись, что это правда. Только через пару лет мне удалось встретиться с четвёртым, и он всё подтверди, но проговорился, что все они перед возвращением курили какой-то странный кальян. То ли на мухоморах, то ли на других каки-то галлюциногенах.
Версий можно выдвигать сколько угодно. От научных и до сказочных, особенно, если пересмотреть все три фильма Последний богатырь. Я уже стал забывать об этой истории с коллективными глюками, но неожиданно для себя стал тоже её участником.
Однажды сосед попросил с ним съездить в Латвию. На его старом Четвёртом Гольфе. В Латвии он присмотрел себе Пассат. Поехали. До нужного латвийского посёлка добрались без приключений. Машина соседу понравилась, владелец скинул 500 евро, и они вдвоём поехали в город снимать её с учёта.
Я же был оставлен на попечение сразу двум довольно страшненьким дочерям хозяина, и практически всё время отсутствия их отца, наблюдал их непрерывающуюся перепалку друг с другом, целью которой, как я понял, была борьба за мое внимание. Хотя, может, мне просто хотелось, чтобы это так было))
Но это был не их день. Позвонил сосед и сказал, что я могу ехать домой. У них уже почти всё оформлено. Я попрощался с разочарованными сестрицами, успевшими уже разругаться до конца жизни, не меньше.
Ехал к границе, размышляя о том, как сложиться судьбы этих сестрёнок и напевал себе под нос Леди ин ред. Обе сестры были в красных, весьма провоцирующих на подвиги платьицах. Надо отдать должное, несмотря на их страшненькие личика, фигуры у них были очень даже ничего.
Голосующую на обочине женщину я увидел издалека. Сбавил скорость, остановился. Она открыла дверь, заглянула внутрь и стала внимательно осматривать салон. Осмотром она осталась явно недовольна. Женщина в упор посмотрела на меня и произнесла:
— Wo ist der Fahrer? Фара - это одно из немногих немецких слов, которые я знаю. Я понял, что она спросила, где водитель.
— Иншульзинг зи битте, но я нихт ферштеен. Не могли бы вы перейти на русский?
— Ты - шофёр? Ты — русский? Почему на немецкой машине, да ещё на такой странной? — её лицо выражало крайнюю стадию удивления.
— Нормальная машина,- говорю я, — А что вас не устраивает? Кстати, вы куда-то собрались? Вас — подвести?
— Вы очень странно выглядите, да и вообще,- тётка визуализировала своё удивление поворотом кисти руки на 360 градусов.
— Так вас подвести? — ну, думаю, опять угораздило меня...
— Подвезите, если вам нетрудно.
— Куда вам?
— Поезжайте прямо. Здесь недалеко. Несколько километров. Там я с мужем должна встретиться.
Я медленно тронулся, а сам кошусь на попутчицу. Уж не знаю, что она во мне странного нашла, но сама она была похожа на экспонат латышкой хуторянки, сбежавший из музея. И пахла как-то по-музейному. На ногах — старинные башмаки, национальное платье, кажется, из льна. Замусоленный фартук. В растрёпанных волосах — костяной гребень. Проехать я успел километра три, как вдруг под колёса Гольфа неожиданно бросается возникший из ниоткуда тот самый голый, обросший мужик с бревном на плече. Как его называл мой бывший коллега — неандерталец.
Я резко по тормозам. Странная тётка по инерции летит в лобовое стекло, но как нож в масле проходит через него и исчезает. Выхожу, осматриваюсь.
Машина соседа цела. Ни мужика, ни тётки нигде нет. Трава вкруг не примята. Перекрестился, сел в авто и уже хотел было рвануть домой, но тут звонок от соседа.
— Ты уже далеко?
— Да в километрах 10 от границы.
— Тут такое дело... В общем, не вписался в поворот и немного помял крыло с капотом. Машина мы переписали уже. Хозяин нашёл мастерскую, за два дня Пассат приведут в порядок. Короче, я тоже домой с тобой еду. Развернулся и назад.
Хозяин продал машину и очень доволен, сёстры уговаривают нас остаться на два дня. Мол, природу надо беречь, нечего зря загрязнять её выхлопными газами.
Но, как я сказал, это был не день сестёр. Я, может быть, и остался бы, чтобы узнать, что за привидения тут у них водятся, но соседу жена позвонила. Сообщила, что приехала на хутор и ждёт муженька.
Но откушать мы согласились. Зашли в дом. Девки быстро накрыли на стол. Пока сосед разглядывал семейный альбом, я — фотографии на стенах.
Вдруг смотрю - а там фотография того неандертальца. Нет, он там не раздетый, но такой же обросший. Считай, только глаза не волосатые. Огромная борода с усами, бакенбарды, огромные брови, а на голове - словно копна сена, а не волосы. Один в один — неандерталец. А рядом, в отдельной рамке фотография поменьше. На ней — та странная женщина, которую я подвозил, и которая провалилась через лобовое стекло.
— Кто эти двое? — спрашиваю у хозяина.
— Это, — говорит он с достоинством, — мой дед с бабкой.
— А где они сейчас? — хитро так у него спрашиваю?
— Неужели непонятно? — он подозрительно смотрит на меня, — умерли давно. Мне ведь уже под 60.
— А не могли бы вы подробнее про них рассказать?
— С удовольствием расскажу вам историю моей семьи.
Если вкратце, то дело было так. Их бабка работала учительницей в начальной школе, а муж - в этой же школе сторожем, истопником, завхозом и всем остальным. В общем, на хозяйстве. Русских они особо и не видели. Советская власть была недолго, так что на вкус её не успели распробовать. Платили, да и ладно. Ходили всякие слухи, куда-то люди пропадали, но об этом особо никто не говорил.
Когда началась война, Красная армия сначала организованно зашла, а накануне появления немцев, так же организованно ушла. Где-то вдалеке бабахало, но точно не у них.
В их жизни до зимы ничего не менялось, а потом из города приехали представители новой власти и стали искать тех, кто сотрудничал с Советами. Выявили учительницу Арию и её мужа Айвариса. Нашли заявления о просьбе принять на работу. На что-то ведь надо было жить.
Добрые люди предупредили. Маленького сына они успели отправить с запиской в лютеранский храм, сами стали прятаться по сараям в окрестностях. Местные не выдавали, иногда приносили поесть, хотя знали, что и у Арии и у Айвариса есть еврейские корни.
Попались они очень глупо. В одном из хлевов наткнулись на таких же беглых, которые прятались от немцев. Подвыпившим мужикам приглянулась учительница. Шум драки услышали, проходящие мимо бойцы местной самообороны. Тех двоих увезли в город, а мужа с женой посадили под замок в каменный амбар. Когда через три дня амбар открыли, то увидели раздетого Айвариса, который своей одеждой накрыл уже безжизненное тело жены. Он стоял рядом покрытый инеем на коленях и молился. Закрывать дверь уже не стали, думая, что Айварис и так не жилец.
Но он каким-то чудом смог оттащить жену на кладбище, где её потом и похоронили местные жители, а сам на этом же кладбище подобрал огромный дубовый сук, сломавшийся под тяжестью снега, взвалил его на плечо и пошёл на шоссе, где и бросился с ним под проезжающую немецкую машину. В то время там вдоль дороги бурный подлесок рос. Это после мелиорации в семидесятых всё превратили в голое поле.
— Забрал Айварис с собой двух немецких офицеров, — завершил повествование его внук.
— Но сейчас об этом лучше помалкивать, — добавила старшая дочь.
— А где всё это происходило? — не удержался я.
— Да вот прямо по шоссе. Примерно в десяти километрах от границы. Там старая дорога с новой пересекается. Асфальтовую уже при Советской власти построили, напрямик через торфяники, а старая в обход к нам шла.
Что характерно, я даже алкоголь не употребляю, не говоря уже про что-то покрепче. Чем больше времени проходит с тех пор, тем больше у меня сомнений в том, что это произошло со мной в реальности, а не во сне.