Когда мне особенно плохо, когда жизнь не ладится и тусклая пелена тоски накрывает с головой, я вспоминаю источник у дедушки в деревне.
Я мысленно спускаюсь с пригорка, на котором стояла дедушкина хата, к речушке, носившей гордое название Лыхач. А речушка-то небольшая, в самых глубоких местах мне едва по пояс, и я в охотку ловлю в этой речушке корзинкой уклеек и пескарей. Прямо напротив дедушкиной хаты внизу, на берегу Лыхача, растут три ольхи. На их низких ветвях, среди листьев, темнеют маленькие коричневые шишечки, отваром которых бабушка лечит разные болезни живота. А под низкими ветвями, в тихом прохладном сумраке, находится колодец – кусок давным-давно врытой в землю бетонной трубы, местами позеленевшей от времени. Через ее край тонкой струйкой стекает ручеек, путается в редких травах и уходит в Лыхач. А над самим источником я вижу какой-то необыкновенный голубой туман. «Вода здесь особая – живая», - всегда думаю я.
И если лечь на землю и заглянуть через край трубы в холодную, магическую глубину, можно увидеть, что где-то там, в неподвижном покое бьется песчаный фонтанчик – ключ питающий этот колодец. И что бы ни случилось, он живет. Весной и летом, осенью и зимой.
А вода в колодце действительно была самой вкусной во всей округе. Рассказывали, что жители соседних деревень, проходя через Никулино, обязательно делали крюк, чтобы попить этой водицы, умыться да отдохнуть на берегу Лыхача возле колодца. Колодец ведь не простой – волшебный.
Когда мне особенно плохо, когда жизнь не ладится и тусклая пелена тоски накрывает с головой, я вспоминаю колодец у дедушки в деревне и мне становится легче. Как будто его вода омывает мне сердце.