Самый уважаемый мною зек был Юра Максимов. Погоняло у него естественно было Макс. Друзьями мы не были и быть не могли. Слишком разные жизни, да и косяков у меня хватало. А Юрка начав сидеть, прошел все малолетки и взросляки. Но и пересекались с ним и на зонах и на воле достаточно часто.
Таллинн- он чуть больше почтовой марки, а зона и того меньше. Конфликтов с Юркой у меня не было, оба не дети и правила знаем. Расскажу только про кусок одного срока, который у нас начинался одновременно.
Юрка был очень умный и осторожный. Ни разу менты не смогли ему ничего доказать, кроме того, что закон всегда на их стороне, и что срок дают они и как хотят и за что и сколько хотят. Вот приговор, который Юра получил, когда мы сидели в одной камере на «Пятерке». Я читал приговор и не мог понять, что это было?! Документ из суда или бумага, написанная кем-то из сотрудников для прикола «на параше», пока все спали.
Юрка ехал на в машине с пацаненком, который был малолетка и срок ему давать было нельзя. Машину тормознули менты и нашли в целлофановых пакетах две бутылки «колпачков». Юркиных отпечатков «ноль», только малолетки. Малолетка признается, что бутылки его, и даже рассказывает где и для чего он эти бутылки получил.
А вот теперь текст самого приговора. Кто стоит-сядьте, кто сидит-прилягте. Это чтобы травм не было. Вот текст, который я запомнил почти до запятой.
Максимов Юрий приобрел в неустановленном месте у неустановленного лица по неустановленной цене. С целью продать другому неустановленному лицу по неустановленной цене извлечь из этого материальную прибыль.
Срок за все эти «неустановки» был восемь лет. Слабак бы повесился. Юрка слабаком не был даже в детстве, на Вышгороде
Да, о детстве. Будучи совсем пацаненком Юра «зацепился» с огромнейшим туристом из финки, времен сухого закона и вышел из стычки победителем, хотя финн был в 2 раза выше и в 4 раза тяжелее Юрки. Юрка носил деревянные «Сабо» производства колхоза «Кирова». Вот этот «Сабо» соскочил с Юркиной ноги, пролетел метров 5-6 и потом несчастному туристу прямо в «солнечное сплетение». Это был первый и последний случай, когда Юру можно было посадить «за дело», а не с «чужих языков».
Короче рывок по времени прямо в 2003 год. Меня приняли и поселили в арестантский дом в Тонди. Комиссаром этого учреждения был Андрус. Я помню его еще водилой «говновозки» по «Пятерке». Машина так «фонила», что даже собаки отказывались ее обнюхивать. Левка пользуясь этим возил в зону чай, сахар и разные вкусняшки. И вдруг его отправили в США на полгода на стажировку.
Поскольку работа на говновозе резко ограничивала его контакты, особенно с женским полом, у Левы было время на другие контакты и изучение английского языка. Вот не знаешь, где найдешь а где потеряешь.
Левке повезло, он нашел. Нашел и новую должность и даже новое имя. Но 2 кг сахара он мне «не довез». Я нагло спросил его об этом и получил вместо долга 2 блока «Примы» а в виде вивисов прописку в камере для наркоманов.
В арестантском доме все камеры были на 4-8 человек и только одна (изолятор) на двоих.
Меня забросили в «купе» -это камера на четверых. Вонь страшная. Помыка1 раз в 10 дней, а заставить нарика снять штаны и окатиться водой из под крана не сможет никто. Зато в камере есть дверь, которая работает в обе стороны. Через сутки меня все «покинули», и я спал в купе пассажиром-одиночкой. После этого нарики стали поступать по одному. Процесс их захода в камеру и существования в камере до противного однообразен. Открывается дверь, и он заходит в камеру и быстро оглядывает ее (камеру) глазами.
Потом диалог:
Он- «У тебя есть?».
Я- «Нет».
Он- «А будет?».
Я- «Нет».
Он – «Скажи врачихе, что ты нарик».
Я- «Зачем?»
Она тебе будет метадон давать, а ты будешь мне отдавать.
Я- «Согласен, если ты скажешь врачихе, что ты Гей»
Он- «Зачем?!».
Я- «Она тебе кляп даст, а ты его себе в рот засунешь, чтобы я тебя больше не слышал»
Этому нарику плевать на всех, кроме себя, любимого. Скажу я, что я нарик и буду весь срок сидеть до конца, посещать всякие программы и глотать калики, пока печень не отвалится.
Через пару часов начинаются ломки. Очень болезненный и мерзкий процесс. Часто даже сфинктер расслабляется. Всегда крики, стоны, угрозы убить себя и всех. Тут самое время забить его ногами под нары. Так ведут себя не все нарики, а только слабаки.
У Макса бывали проблемы «лекарством», но ни одного недостойного жеста или слова-никогда! В любом состоянии-никогда! Респект и уважуха. Он даже сам несколько раз «переламывался на сухую» Сила воли огромнейшая.
Ладно, вернемся в «купе» Первые сутки-двое из под нар слышно только повизгивание. Затем ломки кончаются, и из под нар вылезает голодный до ужаса человек. Он не ест, а жрет все, до чего может дотянуться, не задумываясь, чья это еда, и хочет ли в камере кто-то еще кушать. Хочет он и это единственное, что его интересует. Обычно жор длится 3-4 дня. Потом появляется тяга к общению и надо слушать, что он вообще не наркоман, а один раз случайно уколовшийся человек и что у него не гепатит и вич, а загар и насморк.
Наркоман омерзителен в любой момент, в любом проявлении и теперь главное! Ни один из них не подох или не сошел с ума «на ломках». Ни один из них не лопнул во время жора. В тюряге они годами обходятся без наркотиков и всегда все сними хорошо. Ходят в школу, играют в футбол, читают книги «качаются» на стадионах и в камерах. Вывод из этого очевиден. Наркомания- это не болезнь, а острейший приступ эгоизма и любви к себе единственному. И плевать на всех.
Любой, кто озабочен проблемой наркомании! Просто оденьтесь попроще, возьмите с собой пакетик муки с сахаром или ампулы с глюкозой и ровно две недели проживите среди нариков. Если вы проживете это время и вас не удавят за «халявную дозу», то вы успеете многое понять. В том числе и то, что такое наркомания и как с ней можно сосуществовать и как с ней нужно бороться! Вот опять занесло в сторону.
Сижу я в своем купе и подтверждаю теорию Дарвина. Слышу еще в одном купе что-то похожее. А это Юра Макс там.
Решили мы съехаться в двухместном изоляторе. Надавили на Лео и пошла лафа. Свет не гасят, книги и газеты есть. Даже нарды, карты и шахматы есть. С продуктами и посылками все отлично. Только баня редко, а мы уже как цыганята. Чифирь на огне варим. Розеток в камере нет, а лампа в плафоне. Ну вопрос с баней мы решили просто. Баня один раз в 10 дней. Срок исчисляется с момента ареста, значит мои и Юркины дни не совпадают. Я- маленький и толстый. Юрка –высокий, худощавый и весь в наколках. На этом и сыграли. Как мой банный день, я быкую: «Этого расписного нельзя одного с охраной в камере оставлять. Да он все подметет, пока я моюсь. Ставьте охрану из двух цириков, одного он легко или уговорит или обдурит!
Продукты в опасности!!! Это я так «быкую» и Юру ведут в душ одновременно со мной. Когда очередь Юрки идти в баню, то «быкует» он: «Куда вы этого мелкого пузана одного оставить с харчем хотите. Да после него и косточки куриной не останется. Сами на него посмотрите. И опять нас вдвоем ведут в душ. Но перебор он и есть перебор. Лео устал от нашего анархизма и говорит: «Этап в зону или завтра или месяца через три. Карантин объявят в среду. А на улице Август, в арестантском доме прогулок не было. И мы поехали на «пятерку». Приехали, а там беда. В следственных камерах воздуха нет. Зеки стеклопакеты ломают. А до карантина новации не дошли. Окно на распашку и сутками на подоконнике сидим. Всю тюрягу в шахматы «обули».
Я за столом за доской сижу, а Юрка с подоконника ходы кричит. Потом Юра взял на себя «дорогу». Следующее окно, после нашего было окно ментовской дежурки. Если они слышали, что по «дороге» что-то идет, то они вылазили на подоконник и рвали «дорогу». А на следующей станции дороги сидела ментовка Галка. И когда что-либо шло по «дороге» в ее сторону, то Юрка кричал: «Галка, я тебя люблю!», а не только – «держи подгон». Если подгон шел от Галки в сторону Юрки, то уже Галка кричала: «Юрка, я тебя люблю!». Цирики принимали эти крики за обычный треп «дорогу» не рвали.
Беда пришла откуда е ждали. Юрка обладал несокрушимой харизмой, и от него просто балдели все охранницы- и девушки и старушки. Все балдели на свой лад, но абсолютно все. И вот однажды, когда Юрка в очередной раз прокричал Галке «о любви», дверь нашей камеры распахнулась и в проеме двери появилась «Ворона». Это была охранница пред бальзаковского возраста, которая уже лет двадцать красила волосы в смертельно черный цвет. Ну и нос у нее был, как вороне и положено. Отсюда и кличка «Ворона». Ее наверное и муж с детьми (если таковые были!) так же звали.
И вот «Ворона» говорит: «Юра, я каждый раз слышу, как ты Галке в любви объясняешься. А ты хоть раз ее видел? Да она страшнее твоего личного дела!». Юра ведь не мог ей про «дорогу» сказать, но ответ он нашел мгновенно. Юрка ответил: «Галка- это тоже ворона, только размером поменьше и белые перья у нее есть. А гадят и жрут одинаково - много и не вовремя». На следующее утро «Ворона» рассчиталась с Юркой и со мной (?!) полностью.
Она настрочила на нас рапорт, что мы проспали (демонстративно) утреннюю проверку. Нас обоих на месяц лишили права покупать продукты в магазине тюрьмы. Перешли мы на баланду. Правильно говорит Алексей Туровский, что птицы не предсказуемые и гадят где попало. Теория должна быть подтверждена практикой. Но апофеоз идиотизма произошел через неделю. Камера была на 6 мест, а нас жило в камере пятеро. Юрка, я, малой и двое эстонских парней. Жили мирно и дружно. В те годы национального вопроса в тюрьме не было. Все мы друг друга знали, все было нормально.
Но вот привели новенького. Это был эстонский парнишка из деревеньки из под Пыльва. ОН присел в первый раз за вождение без прав. Был Август месяц, а парень был в кожаной куртке, да еще толщиной миллиметров 5-6. Не куртка облегала тело парня а тело, заполняло куртку, принимая ее форму. На это чудо было невозможно не обратить внимание.
Потом, как и положено знакомство и мысли о том, нужна ли «первоходу» помощь и как ее оказать.
Выяснилось, что парень-хуторянин. На хуторе 6 механизмов, на которых он обрабатывает половину поля. Вторая половина поля- соседа, хуторянина, который еще и кордник. Кордник рассудил, что целое больше части и парню «заплели ручки за спину». Лихо по такому делу получить санкцию на арест. Но ведь получил.
Дальше еще сложнее. Конвертов-марок нет, телефонной карты нет, адвоката нет, родители не в курсе. Беда полная. Стали впятером судить-рядить- как сообщить родителям молодого, где их сын. Юра прогнал «коней» по всей тюрьме и нашли соседа молодого.
Мы вчетвером сели за карты, а молодой с пожилым земляком вдвоем пошли на прогулку. С прогулки молодой приволок старого на себе. Мы испугались. У старого «хирурга» из Тарту было одно легкое. Думали беда приключилась. Потом успокоились, это были не предсмертные хрипы, а смех такой был. Оказывается молодой, наслушавшись страшилок про тюрьму, на полном серьезе во время прогулки сказал старому: «Ты сегодня ночью не спи. Что-то русские слишком добрые. Наверное ночью куртку отнимать будут!» Да, хоть стой, хоть падай. Все равно мы ему помогали, даже научили как кожу на куртке размять, но все равно отношение уже не то было.
Обыдно, панымаешь, да!
И вообще-самая опасная смесь- это когда «3 в одном». Я имею ввиду манию величия, манию преследования, и национальное самосознание. Тенденция, однако. Совсем не лечится!