- 6 эвлалия -
- Вы знаете, что означает слово Кефало;ния? – глаза Мелиссы, принявшие цвет бездонно-синего Ионического моря, не ждали того или иного ответа, а были уверены в однозначно-правильном ответе.
- Кефало;ния – остров Кефала, возлюбленного богини утренней зари Эос, - стараясь чтобы в голос не вклинивалось волнение, произнёс Дариан, - она подарила ему этот остров, и здесь они в уединении от всего человечества наслаждались друг другом, - старания Дариана не увенчались успехом и голос его всё же дрогнул.
- Романтично…
- Да… древние эллины самый романтичный народ в истории, не смотря на всю их рациональность и приверженность к абсолютной геометричности. Сальвадор Дали сказал, что древнегреческая мифология – это самый настоящий воинственный сюрреализм. Вот так. А некий английский учёный Доддс даже написал книгу «Греки и иррациональное», в которой опроверг общераспространённый взгляд на греческую культуру, как на культуру ясности, света, правильности и рациональности, одним словом, как на культуру аполлонийскую. Хотя ещё Ницше впервые затронул эту тему. Я думаю, что древние эллины даже более романтичны, чем основоположники самого, так сказать, ортодоксального романтизма, германцы, - голос Дариана выровнялся, лишившись сентиментальных ноток, и приобрёл твёрдость лекционно-кафедральной холодности.
- Интересно… Я вообще далека от древнегреческой мифологии… - Мелисса с уважением посмотрела на своего спутника.
- Но я склонен… - Дариан опять начал волноваться, - считать, что это остров не только Кефала и Эос, но и бога Пана и…
- И?.. – глаза Мелиссы двумя морями падали в бездонные кальдеры зрачков Дариана.
- … и нимфы Мелиссы, - Дариан слегка покраснел, но не отвёл взгляда, приняв в свою глубину два моря, - вернее даже так: это прежде всего их остров, а Эос и Кефал облюбовали его гораздо-гораздо позже.
- Это ваша версия…
- Я бы сказал не версия, а вера… или точнее интуиция… озарение… Вот послушайте: Чудесный сын Пана! Твоя голова вся в ягодах и цветах вращает глазами-сферами драгоценных камней. Твоё лицо всё в пурпурных пятнах вина. Клыки твои ярко сверкают. Грудь твоя, словно кифара, ликующая в твоих лучистых руках. Твоё сердце бьётся в лоне твоём, где спит андрогин. Тихо пошевели своим правым бедром, и другим, и левой ногою. И выходи ночью гулять.
- Это вы сами сочинили?.. – к уважению во взгляде прибавилось восхищение.
- Сам перевёл с французского, - скромно улыбнулся Дариан, восхищаясь восхищением Мелиссы, - это стихотворение в прозе великого поэта Артюра Рембо. Называется «Антика».
- Никогда не слыхала о таком поэте… впрочем… я далека от поэзии, тем более французской, - немного смутилась Мелисса.
- В таком случае, если позволите, буду вас просвещать…
- Позволю… - и она изящным движением руки отбросила со лба прядь волос.
- Артюр Рембо жил в конце девятнадцатого века… является одним из предшественников сюрреализма… один из моих любимых поэтов…
- Но почему вы прочли именно это стихотворение?..
- Не знаю… здесь, конечно, говорится не о самом боге Пане… но мне представляется спящий Пан… ему снилась… Мелисса… он проснулся на заре… и полон надежд её встретить…
- Что Вы хотите искать на озере?.. или увидеть там?.. если не секрет, конечно… - после долгой паузы спросила Мелисса.
- Увидеть?.. скорее почувствовать… или приобщиться… к самой атмосфере… невозможно точно выразить… - Дариан глянул через плечо Мелиссы в иллюминатор, за которым раскинулось необозримое белое плотное море облаков, словно самолёт летел над ледяными полями Арктики или Антарктики. – А Вы любите облака? - вопрос застал Мелиссу врасплох, потому что она думала об озере. – А я люблю… – Дариан не стал дожидаться ответа, - так бы вечно на них и смотрел… когда долго смотришь на облака, появляется некое неопределённое чувство… такое… некая музыка что-ли… ведь музыку невозможно описать словами… вот, может быть, эту музыку я и хочу услышать там… на озере…
- Да… мне нравится смотреть на облака… - Мелисса тоже обернулась к иллюминатору, - они такие красивые… удивительные… иногда формы их просто поражают… но… люди редко смотрят на облака… и я в том числе… всё какие-то дела… суета… жизнь одним словом… А Вы пишите стихи?.. или только переводите?.. – Мелисса искоса глянула на Дариана и глаза её блеснули.
- Пишу… - он снял очки и стал тщательно протирать их, - как раз в основном пишу свои, а перевожу изредка… так… под настроение или… вот когда попала в руки редкая рукопись…
- Почитайте… если конечно…
- Из меня некудышний чтец… кстати поэты вообще редко бывают хорошими декламаторами… вот Маяковский, Есенин… те да… также как среди композиторов редко встречаются виртуозы… разве что Паганини…
- Так Вы прочтёте стихи или будете читать лекцию о композиторах?.. –едва заметная складочка иронии появилась в уголке рта Мелиссы.
- Попробую прочесть… стихи разумеется… - Дариан кашлянул, водрузил очки на нос и откинулся на спинку кресла, - чтобы такое… ну вот например…
Молчи. Не хочу, чтобы ты отвечала.
Молчи, не смотри, я хочу уловить
Лишь импульс от сердца, его лишь начало,
Его очень тонкую красную нить.
Ни строчки, ни слова, ни звука, ни взгляда,
И даже ни пепла от мыслей твоих,
Лишь вздох от листвы облетевшего сада,
Который в прозрачных туманах затих.
Как ночью осенней глухой и беззвучной
Не будет намёка на свет и ответ.
Любовь (если это Любовь!) неразлучна,
Не зная короткого выдоха «нет».
- Браво! – Мелисса негромко поаплодировала, - прекрасные стихи, и читаете Вы замечательно… не ожидала…
- Не ожидали такого чтения или таких стихов?
- И того и другого… Вы ведь больше похожи на философа или филолога… или вообще на учёного… но не на поэта…
- Потому что в Вашем представлении поэт должен чуть ли не искриться, как провода при коротком замыкании… фонтанировать эмоциями… становится перед Вами на одно колено и целовать ручку… ну и всё такое прочее… а я слишком сух…
- Вы слишком преувеличиваете…
- А поэты всегда всё преувеличивают… на то они и поэты… Фантазии и гиперболы скачут впереди них…
- Никогда не думала, что буду общаться с настоящим поэтом, - Мелисса запрокинула голову и устремила взгляд вверх.
- Я тоже никогда не думал, что буду общаться… хм… - Дариан осёкся и несколько раз кашлянул, покраснев.
- С кем? – Мелисса почти требовательно смотрела на Дариана, который старался ниже опустить голову и увернуться от прямого взгляда девушки.
- С…
- Вы боитесь отвечать?..
- Не то чтобы боюсь… просто, может быть, это мои фантазии… с… с героиней древнего произведения, которое я перевёл…
Мелисса долго молча смотрела на Дариана, затем обернулась к иллюминатору и принялась созерцать тонкие цепочки перламутровых облачков, сменивших безбрежное снежное поле. Вскоре и эти туманные нити исчезли и бледно-голубоватое необъятное цельное пространство уже не нарушала ни одна посторонняя чёрточка. Внизу зелёные квадраты полей и изумрудно-жёлтые хребты невысоких гор сменились лазурной глянцевой водной поверхностью с хаотически разбросанными золотыми островами. Самолёт летел над Эгейским морем.
- Красиво! – Дариан наклонился к иллюминатору, сделал неловкое движение и его щека прикоснулась к плечу Мелиссы.
Девушка вздрогнула, обернулась и бросила на Дариана взгляд, в котором смешались удивление, предупреждение и тайное желание.
- Простите. Я… хотел…
- Да, красиво… очень красиво… - Мелисса улыбнулась иронично и… нежно.
- Знаете, есть легенда, в которой повествуется, что боги, создали Грецию самой последней из всех созданных стран на Земле, как завершающий, высший аккорд, как самый изысканный, изумительный перл…
- Да, я слышала о такой легенде…
- А уж самыми последними из этого последнего удивительного творения, я думаю, были Ионические острова: Корфу, Закинф, Кефалония…
- Вы не только поэт, но и… - Мелисса покачала головой, всё более и более добродушно улыбаясь, - интриган…
- Может быть… - засмеялся Дариан, - большинство поэтов склонны к мистификациям… и… шуткам…
- Вы мне всё меньше и меньше напоминаете учёного… первое впечатление было не… особенно, когда Вы там, в парке довольно нудно рассказывали о поэме и её переводе…
- Я бываю очень разным… впадаю в крайности… вообще у меня очень скверный характер… с перепадами… с взрывами и штилями… меланхолиями… или, как выражаются психологи, депрессиями… как и вообще у большинства поэтов, художников и композиторов…
- Как всегда преувеличиваете?.. – на щеке у Мелиссы появилась обворожительная ямочка.
- И это тоже неотъемлемая часть поэтов, художников и композиторов… как и их постоянная изменчивость… «поэт, ты должен быть изменчивым как море», сказал Константин Вагинов… не читали?..
- Нет, даже не слыхала о таком…
- Великолепный поэт! Я обязательно почитаю Вам его стихи…
- Но только не сейчас… потому сейчас будет посадка…
- Да-да… кстати, надо же ещё пристегнуться…