Авторы: Галифанов Геннадий, Галифанов Руслан,
Карлиев Реджеп, Галифанова Рената
При решении вопроса о регистрации в качестве товарного знака того или иного обозначения крайне важно выяснить, насколько оно удовлетворяет требованиям законодательства. Не всякое словесное, изобразительное, комбинированное или любое другое обозначение может быть признано охраноспособным и в качестве такового зарегистрировано как товарный знак. Поэтому при выборе средства индивидуализации товара необходимо всесторонне исследовать его по ряду таких параметров, как рекламоспособность, благозвучность, эстетичность, удобопроизносимость , смысловое значение, описательность, банальность, легкость произношения, возможность восприятия потребителями в качестве товарного знака, способность вызывать негативные ассоциации, степень схожести с ранее зарегистрированными знаками и т. д.
Это обусловлено тем, что на этапе экспертизы товарного знака проверяется, не содержит ли заявленное обозначение элементы, на которые не распространяется охрана товарного знака: не представляет ли оно государственную символику, способно ли ввести в заблуждение относительно товара или его изготовителя, не противоречит ли общественным интересам, принципам гуманности и морали, не является ли вошедшим во всеобщее употребление как обозначение товаров определенного вида, не относится ли к общепринятым символам и терминам, не указывает ли на вид, качество, назначение, свойства, ценность товара, а также на место и время его производства или сбыта. Тем самым выявляется, обладает ли заявленное обозначение охраноспособностью, то есть достаточно ли оно оригинально, для того чтобы иметь различительную способность . При этом понятие охраноспособности по сравнению с различительной способностью носит более общий характер, поскольку включает в себя оригинальность знака, степень его отличия от других обозначений и вытекающее отсюда несходство с ними, узнаваемость потребителями и связанную с ним степень известности знака. Другими словами, под охраноспособностью товарного знака принято понимать некоторую совокупность внешних признаков, которая позволяет легко его распознать, запомнить, узнать на маркированных им товарах .
Понятие «различительная способность» является одним из краеугольных камней законодательства о товарных знаках во всех странах. Несмотря на то что для описания природы этого понятия опубликовано немало статей, рассмотрено множество апелляционных и судебных дел, касающихся охраноспособности обозначения, тем не менее существующие критерии различительной способности продолжают носить расплывчатый характер.
Первое толкование различительной способности товарного знака было дано в Великобритании в 1913 г. при рассмотрении дела «W and G Du Cross», которое звучало следующим образом: «Шанс заявителя на успех регистрации знака в основном зависит от позиции других производителей по вопросу использования для маркировки своих товаров заявленного обозначения, так как ни законодатели, ни суды не склонны разрешать кому-либо приобретать монопольное право на те обозначения, которые другие желали бы использовать на законных основаниях». В 1976 г. при рассмотрении дела о товарном знаке «Must» суд пришел к заключению, что различительной способностью обладает то обозначение, на использование которого не претендуют другие производители, если же его используют несколько производителей, оно теряет различительную способность. В 1994 г. Высокий суд Великобритании истолковал различительную способность, знака как невозможность его ассоциирования с какими-либо товарами других производителей, кроме товаров владельца этого знака.
В российской юридической практике также имеет место неоднозначный подход к формулировке понятия «различительная способность знака», в связи с чем в литературе можно встретить несколько трактовок этого понятия. В одном случае для признания словесного обозначения, обладающего различительной способностью, необходимо, чтобы оно не соотносилось с его словарным значением, имеющим определенные характеристики описательности, а воспринималось в статусе товарного знака. В другом случае под различительной способностью понимается способность обозначения вызывать в сознании потребителя ассоциации, связанные не с товарами/услугами, а с конкретным производителем маркируемой продукции. В третьем различительный характер знака определяется его формой и содержанием. В четвертом обозначение считается обладающим различительной способностью, если минимально связано или вообще не связано с характеристиками маркируемых им товаров/услуг. В пятом различительная способность — это свойство, качество знака, благодаря которому потребитель способен отличать товары и услуги одних лиц от однородных товаров и услуг других лиц. В шестом под различительной способностью знака понимается некое свойство обозначения создавать цельное впечатление, быть хорошо узнаваемым, различимым, распознаваемым, воспринимаемым и запоминаемым для потребителя.
В последнем определении различительная способность — это как бы внутреннее свойство самого знака, обусловленное его структурой, вследствие чего носит абсолютный характер и присуще обозначению изначально, независимо от каких-то дополнительных факторов, например от активности использования или сходства с другими знаками. По логике этого определения нельзя признать имеющими различительный характер китайские и корейские иероглифы, сложные семантические и изобретенные длинные слова, комбинацию сложных изобразительных и словесных элементов, поскольку они с трудом поддаются запоминанию.
Однако несмотря на это, им в большинстве случаев предоставляется правовая охрана, поскольку законодательство не содержит запрета на регистрацию абстрактных изображений, и, кроме того, непредставление правовой охраны знакам, состоящим из иероглифов, будет препятствовать намерениям российских, украинских, белорусских, туркменских, узбекских и иных производителей экспортировать свои товары в страны, использующие иероглифы в своей письменности. Приведенные примеры показывают, насколько велик разброс формулировок понятия «различительная способность». Однако как бы там ни было, официальная трактовка различительной способности, которой руководствуется экспертиза Роспатента, изложена в негативной форме в статье 1483 ГК РФ, а именно в качестве оснований для отказа в регистрации товарного знака.
Здесь следует отметить, что часть 4 Гражданского кодекса предусматривает отказ в регистрации товарного знака, если заявленное обозначение целиком состоит из неохраноспособных элементов, например является полностью описательным в отношении заявленных товаров или представляет собой общепринятый термин. Как справедливо указывает М. Я. Эпштейн, в российских законодательных актах в течение многих лет были разграничены служебный характер обозначения и наличие у него различительной способности, что далеко не случайно, поскольку за этим стоит хорошо разработанный методический подход, базирующийся на всестороннем учете абсолютных оснований для отказа в регистрации товарного знака.
В том случае если обозначение обладает различительным характером, оно признается способным к регистрации в качестве товарного знака или быть охраноспособным. При сравнении сходства младшего знака со старшим, по мнению М. Я. Эпштейна, не следует использовать сравнение их различительной способности как критерия охраноспособности младшего знака. Различительная способность не может быть ни высокой, ни низкой: она либо есть, либо ее нет. Вместо рассуждений о различительной способности старшего знака необходимо исследовать его репутацию, долю на рынке, известность, популярность, а значит, и узнаваемость среди потребителей.
С такой трактовкой охраноспособности товарного знака не согласна В. А. Щербинина, которая считает, что в спорах, касающихся товарных знаков, исследование их различительной способности является далеко не лишним делом. Это обусловлено тем, что установление различительной способности знака носит в общем случае субъективный характер, выявляемый в процессе экспертизы заявки. Именно этим объясняется, например, предоставление действующим законодательством охраны не обладающему различительной способностью обозначению, если будет доказано, что оно приобрело ее в результате интенсивной рекламы и длительного использования. Об этом же свидетельствует множество апелляционных и судебных решений относительно установления различительной способности у спорных товарных обозначений по признакам их сходства до степени смешения. На наш взгляд, при установлении охраноспособности товарного знака следует использовать рекомендации как М. Я. Эпштейна, так и В. А. Щербининой, учитывая более широкий смысл этого понятия по сравнению с понятием различительной способности.
Наибольшей охраноспособностью обладают изобретенные словесные обозначения при условии, что они применяются их создателями в отношении определенных товаров и не превратились в родовое наименование товара. Согласно В. Мельникову к изобретенным словам можно причислить не только бессмысленные слова, но и те, которые по прошествии длительного времени вышли из употребления и их семантическое значение известно только ограниченному количеству филологов. К ним, например, относятся такие слова, как «шушун» (женская одежда), «рыдван» (повозка), «стольник» (придворный), «десница» (правая рука), «перст» (палец), «пищаль» (огнестрельное оружие), «вирши» (стихи), «ветрило» (парус), «орало» (соха), «чадо» (ребенок), «мислева» (охота), «суне» (солнце), «тере» (земля), «реньце» (поле), «гридь» (воин), «молыне» (молния), «зелейщик» (лекарь) и т.д. Признаются обладающими охраноспособностью также описательные обозначения, заявленные для товаров, по отношению к которым их описательность неприменима, например «лучистое» — для печатной продукции, «глазастый» — для товаров 9-го класса МКТУ, «чеканный» — для одежды, обуви и головных уборов. Вообще, согласно мнению В. М. Мельникова формулировка определения «охраноспособность» имеет много оттенков — от обозначения, на которое не претендуют другие товаропроизводители, до обозначений, не вызывающих в сознании потребителей психологического представления о товарах или оказываемых услугах.
Требования, предъявляемые к товарным знакам, ГК РФ излагает в виде оснований для отказа в их регистрации, подразделяемых традиционно на абсолютные и иные, хотя формально в отличие от прежнего закона РФ «О товарных знаках…» такого деления в тексте ГК РФ нет. Упомянутое деление проводится по принципу, при котором абсолютные основания связаны с недопустимыми внутренними свойствами товарного обозначения, приводящими к его неспособности выполнять функцию средства индивидуализации товара, а иные основания касаются тождественности или схожести товарного знака с некоторыми другими обозначениями, в силу чего его нельзя признать охраноспособным. К абсолютным относятся основания, указанные в пунктах 1–5 ст. 1483 ГК РФ, к иным — содержащиеся в пунктах 6–9 данной статьи.
Различительный характер товарного знака заключается в способности идентифицировать товар определенного изготовителя, что позволяет потребителю распознать этот знак, а соответственно, и товар среди других товарных знаков, используемых в отношении однородных изделий. При этом товарный знак обладает такой способностью, если он независим от обозначаемого им товара, то есть выбран произвольно и не навязан товаром .
Товарный знак считается независимым, если по отношению к товару он не является, во-первых, родовым, видовым, банальным или вошедшим во всеобщее употребление названием товара, во-вторых, необходимым и, в третьих, исключительно описательным. При этом родовые, видовые, банальные и вошедшие во всеобщее употребление названия товаров составляют единое семейство родственных понятий, отличаясь друг от друга лишь небольшими деталями.
Обозначение считается родовым названием, если определяет не сам объект как таковой, а категорию товаров или услуг, под которыми понимается их родовое, обобщенное название. Например, родовым можно считать слово «мебель», обобщающее все входящие в эту категорию товары — кресло, диван, стол и т. Д. Точно так же родовым можно считать обобщающее название «посуда», куда входят тарелки, чайники, ложки и т. Д. Родовым является также слово «одежда», включающее брюки, рубашки, пиджаки и т.д. Причина, по которой родовые названия товаров не подлежат регистрации в качестве товарных знаков в отношении однородных товаров, заключается в том, что это лишило бы многочисленных производителей товаров возможности свободно использовать их при маркировке соответствующей продукции, в рекламе, публикациях и т.д.
Видовыми являются конкретные названия товаров, такие как утюг, кресло, книга и т. Д., то есть те, совокупность которых образует родовые названия товаров. Таким обозначениям не предоставляется правовая охрана, поскольку они не соответствуют предъявляемым к товарным знакам требованиям — выступать в качестве средств индивидуализации товаров и/или услуг, то есть отличать товары/услуги одних производителей от товаров/услуг других производителей. При этом отказ в предоставлении правовой охраны видовым обозначениям имеет место в основном по отношению к однородным товарам. В том случае, если видовое обозначение является независимым по отношению к маркируемому им товару, оно может быть зарегистрировано в качестве товарного знака. Так, например, не исключено, что такое обозначение, как «утюг», может быть зарегистрировано в отношении моющих средств (3-й класс МКТУ), а Messer («нож», немецк.) — в отношении услуг 40-го класса (обработка материалов). В качестве примера подобной регистрации можно привести также знак Apple (яблоко), который, будучи видовым названием, зарегистрирован в отношении товаров 9, 16, 24, 25, 27, 28-го и услуг 45-го классов МКТУ.
К видовым обозначениям близко примыкают наименования широко известных учреждений, мест торговли, общественных заведений и т. П. (институт, военкомат, министерство, поликлиника, полиция, рынок), а также отдельных повседневно используемых банальных названий товаров (стол, стул, вода, мясо, мыло и т. Д.). Упомянутые обозначения не могут исполнять роль товарных знаков по той причине, что их употребление является повсеместным (во времени и пространстве) и весьма часто используется людьми в качестве элемента обычной, обиходной, практически каждодневной речи . То есть банальным является обозначение, которое настолько вжилось в сознание людей, что они отождествляют его только с тем семантическим значением, которым оно обладает, и поэтому не могут воспринимать его в качестве товарного знака. По этой причине в отличие от видовых наименований товаров они не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков, за исключением спорных ситуаций, связанных с причислением к числу банальных тех обозначений, банальность которых носит сомнительный характер.
Вошедшим во всеобщее употребление считается обозначение, которое в результате его длительного применения для одного и того же товара или товара того же вида различными производителями стало неотделимым от него видовым названием, например сахар, молоко, водка, чай. Им может быть также обозначение, которое вначале позиционировалось в качестве товарного знака, но затем переродилось в видовое название конкретного товара и стало также неотделимым от него (например, термос, нейлон, примус и т. Д.). Вследствие этого вошедшее во всеобщее употребление обозначение может свободно проставляться на товарах, в документации, сопровождающей товар, использоваться при рекламе товара, включаться в словари, энциклопедии, справочники, использоваться в периодических изданиях, в радио- и телевизионных передачах и т. Д. Таким обозначениям также не предоставляется охрана, за исключением случаев, когда они носят независимый характер по отношению к товару и/или имеют приобретенную различительную способность.
Знак считается необходимым для обозначения товара, если его использование диктуется самим назначением товара или вызывается функцией товара, например слово «кресло», изображение кресла или изображение бутылки, форма которой диктуется исключительно ее функциональным назначением. Таким обозначениям также не предоставляется правовая охрана, за исключением тех случаев, которые приведены выше.
Описательным является обозначение, которое указывает на природу объекта, причем это самая деликатная и самая важная функциональная особенность товарного знака из всех вышеприведенных условий, определяющих независимость обозначения по отношению к маркируемому им товару. Описательным обозначениям также не предоставляется правовая охрана, за исключением приобретения ими охраноспособности в результате длительного использования, о чем будет сказано в последующих разделах.
Несмотря на обилие различных методических указаний, рекомендаций, публикаций и судебных решений относительно охраноспособности товарных знаков, главной проблемой, по мнению Н. Ю. Медведева, остается регулирование спорных ситуаций лишь общими правовыми нормами, что порождает субъективизм в разрешении возникающих коллизий. Вследствие отсутствия в законодательстве и подзаконных актах детальных правовых норм создаются благоприятные условия для субъективной оценки соответствия заявленного на регистрацию обозначения требованиям охраноспособности, что негативно сказывается на стабильности и прозрачности практики применения соответствующих положений законодательства о товарных знаках и, в частности, на стабильности гражданского оборота и экономических отношений в Российской Федерации в целом.
Согласно данным Э. П. Гаврилова ежегодно в России регистрируется около 50 тыс. новых товарных знаков. Из них около 40 тыс. получают правовую охрану на основе национальной регистрации и около 10 тыс. на основе международной регистрации. При этом более одной тысячи споров по товарным знакам ежегодно рассматривается судами Российской Федерации . Такое большое количество судебных споров свидетельствует о существующих проблемах при выборе обозначения, которое, возможно, на долгие годы станет своего рода показателем престижа и авторитета компании. Это обстоятельство в свою очередь диктует необходимость всестороннего анализа не только такого нужного качества товарного обозначения, как его рекламоспособность, но и в еще большей степени его потенциальной охраноспособности. Это позволит избежать, как отказов экспертизы в регистрации заявленного обозначения в качестве товарного знака на основании несоответствия требованиям существующего законодательства, так и дорогостоящих судебных процедур, связанных с возможным нарушением прав третьих лиц.
Законодательство в сфере охраны товарных знаков не стоит на месте. Время от времени в него после предварительного обсуждения вносятся различные новации, призванные ускорить и улучшить качество экспертизы. Одним из таких последних, вынесенных на обсуждение общественностью является опубликованное в июне 2016 г. Роспатентом предложение о введении процедуры оппозиции по заявкам на регистрацию товарных знаков по аналогии со странами Европейского союза. Суть данного предложения состоит в публикации сведений о поданных заявках и проведении экспертизы заявленных обозначений для выявления их соответствия требованиям законодательства только по абсолютным основаниям. Что касается относительных оснований для отказа в регистрации, то такой отказ должен строиться на результатах рассмотрения поданных возражений против предоставления охраны товарному знаку. Если в течение установленного периода времени не поступит возражений от третьих лиц, то заявленному знаку будет предоставлена охрана. Такая процедура, по мнению Роспатента, ускорит рассмотрение заявок.
Развернувшаяся в печати дискуссия в отношении целесообразности законодательного введения в практику новой процедуры выявления охраноспособности заявленных на регистрацию товарных знаков вскрыла как положительные, так и отрицательные стороны представленного Роспатентом предложения о введении процедуры оппозиции. В частности, противники предложенной процедуры полагают, что ее введение приведет к утрате надежности предоставляемой товарным знакам охраны, поскольку большинство отечественных и зарубежных обладателей зарегистрированных знаков вряд ли будут заниматься мониторингом подаваемых заявок, так как это повлечет для них дополнительные затраты. В результате произойдет наводнение рынка неохраноспособными обозначениями, что увеличит количество апелляционных и судебных рассмотрений.
Другим отрицательным последствием станет деградация качества экспертизы и подготовки высококвалифицированных специалистов. Для заявителей в случае подачи оппозиции третьими лицами процедура отстаивания охраноспособности заявленных для регистрации обозначений также выльется в значительную сумму. Сомнительно также, что произойдет декларируемое Роспатентом сокращение сроков экспертизы после введения процедуры оппозиции, тем более что существующее законодательство предоставляет на основании пункта 1 ст. 1493 ГК РФ возможность направлять в ФИПС третьим лицам свое мнение о возможности регистрации заявленного обозначения (п. 1 ст. 1493 ГК РФ).
Сторонники введения в жизнь предложения Роспатента, напротив, полагают, что, несмотря на некоторые отрицательные последствия, ситуация с охраной знаков в целом улучшится, поскольку позволит четко разделить экспертизу заявок по абсолютным основаниям, которыми будет заниматься ФИПС, и относительным основаниям, рассмотрение которых в случае подачи оппозиций ляжет на плечи апелляционных и судебных инстанций. Тем самым будет возрождено существовавшее ранее и отсутствующее ныне в действующем законодательстве разделение причин для отказа в предоставлении охраны товарному знаку на абсолютные и относительные основания. Согласно мнению М. Я. Эпштейна, исключение упомянутого разделения из существующего законодательства имело целью облегчить жизнь экспертам, но не заявителям и обществу в целом, причем в последние два десятилетия такая тенденция носит прогрессирующий характер.
В результате нередко экспертиза, пользуясь тем, что в законодательстве отсутствует упомянутое разделение, неправомерно относит критерий относительных оснований к абсолютным и затем с легкостью выносит решение об отказе в регистрации товарного знака. Таким образом, можно говорить о злоупотреблении экспертами своего положения в ситуации, когда нужно быстрее завершить делопроизводство по заявке. Другими словами, вместо хлопотного отыскания в базе данных зарегистрированных или поданных на регистрацию сходных товарных знаков с последующим анализом степени их сходства с заявленным обозначением и определением однородности товаров значительно проще войти в Интернет, отыскать в нем информацию об использовании тождественного или сходного обозначения и, основываясь на этом, сделать вывод о несоответствии товарного знака условиям охраноспособности.
Поступая таким образом, экспертиза ставит заявителя в невыгодное положение, поскольку необходимость доказывания охраноспособности знака полностью ложится на плечи заявителя, в то время как обладатель противопоставленного обозначения не осуществляет никаких действий по охране своего знака, не предоставляет сведений о реальном использовании обозначения и т. д. В связи с этим возвращение к официальному разделению оснований для отказа в регистрации товарных знаков на абсолютные и относительные основания улучшит, по мнению М. Я. Эпштейна, качество экспертизы. Однако вместо этого развитие законодательства идет по пути увеличения количества оснований для отказа в предоставлении охраны товарному знаку.
В частности, в 2015 г. введен запрет на регистрацию товарных знаков, не только тождественных объектам авторского права, но и сходных с ними до степени смешения (пункт 9 ст. 1483 ГК РФ), а также запрет на регистрацию знаков, в составе которых имеется ранее зарегистрированный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение (пункт 10 ст. 1483 ГК РФ). К тому же имеются намерения отказывать в регистрации на основании нарушения в товарном знаке правил орфографии не только по отношению к русскому языку, но и к зарубежным словесным обозначениям. Такая «забота» экспертизы об интересах заявителей может иметь далеко идущие последствия в смысле существенного увеличения количества отказных решений по многим заявкам. Вместе с тем упомянутая «забота» не касается заявок, связанных с регистрацией иероглифов. По ним эксперт, особенно не задумываясь об их распознавании российскими потребителями, а также о сходстве или различии с другими иероглифами, с легкостью выносит решение об их регистрации.
В связи с этим, по мнению М. Я. Эпштейна, введение процедуры оппозиции даст возможность повысить охраноспособность подаваемых на регистрацию обозначений, поскольку подача оппозиций третьими лицами будет производиться только в случае реальных опасений их смешения с действующими товарными знаками, причем опыт рассмотрения оппозиций можно будет положить в основу разработки детального руководства по экспертизе товарных знаков. Что же касается утверждения об удорожании стоимости регистрации товарного знака в случае подачи оппозиции, то оно будет намного меньше, чем в странах Европейского союза, и потому некорректно. Нельзя сопоставлять стоимость отстаивания регистрации товарного знака в одной стране со стоимостью такой же процедуры в 36 странах ЕС.
Кроме того, вряд ли товарный знак, зарегистрированный на имя производителя мебели из Владивостока, будет каким-то образом вводить в заблуждение ростовского потребителя в отношении произведенной в Ростове мебели, маркированной пусть даже и сходным до степени смешения товарным знаком. Сомнительно, что в таких условиях производители товаров будут подавать оппозиции против друг друга, учитывая отсутствие опасности смешения их товарных знаков. Оппозиции будут подаваться только в случае реальной опасности смешения обозначений. Следовательно, важнейшим преимуществом введения процедуры оппозиции станет не умозрительное, а реальное приближение процесса экспертизы товарных знаков к условиям рынка, а также упрощение, удешевление и ускорение работы Роспатента.
В известной мере с доводами М. Я. Эпштейна перекликается проведенный О. И. Терещенко анализ возможности смешения товарных знаков в случае ведения хозяйственной деятельности их владельцами в территориально удаленных друг от друга регионах России. В частности, на примере гипотетической регистрации иркутским кинотеатром товарного знака «Лимпопо» в отношении услуг 41-го класса (развлечения) анализируется вероятность регистрации отличающегося графикой исполнения этого же обозначения в отношении услуг зоопарка, включая возможность отстоять свои права в суде, на основании неоказания кинотеатром услуг, оказываемых зоопарком. При формальном подходе экспертизой будет установлено тождество словесных элементов «Лимпопо», на основании чего товарному знаку для услуг зоопарка будет отказано. Однако определять сходство по строгим критериям может и машина, а вот оценить комплексно действительную угрозу для правообладателя уже состоявшегося товарного знака может и должен только эксперт. В связи с этим более целесообразным видится ослабление формального подхода российской экспертизы и выработка иных подходов, соответствующих реалиям рынка. В частности, при определении сходства обозначений и степени однородности товаров и услуг экспертизой могут и должны быть оценены материалы действительного использования знаков, представленные заинтересованными лицами.
По какому пути пойдет российское законодательство в сфере охраны товарных знаков, покажет время. Однако как бы там ни было, с введением процедуры оппозиции или без нее основные критерии выявления охраноспособности товарных знаков останутся неизменными. В связи с этим комплексное рассмотрение различных факторов, влияющих на охраноспособность товарных знаков, в том числе через призму судебных прецедентов, является необходимым условием для объективного вынесения решения о соответствии товарного знака предъявляемым к нему требованиям. Ниже нами проанализированы существующие основания для отказа в государственной регистрации товарных знаков с рассмотрением различных ситуаций, при которых им будет предоставлено или отказано в правовой охране со ссылкой на соответствующие нормы законодательства.
Литература:
1. Методические рекомендации для разработчиков товарных знаков / Гос. ком. по изобретениям. и открытиям при ГКНТ СССР; Е. А. Ариевич, В. Ф. Асламова, А. Н. Григорьев, В. В. Трифонов. — М. : ВНИИПИ, 1991. — С. 26
2. Шестимиров А. А. Экспертиза заявки на товарный знак. — М. : ВНИИПИ Роспатента, 1996. — С. 14–15
3. Эпштейн М. Я. Трактовка понятия различительной способности товарных знаков в судебной практике // Патенты и лицензии. — 2009. — № 9. — С. 17–23
4. Мельников В. М. Толкование понятия «различительная способность» // Интеллектуальная собственность. — 2000. — № 9. — С. 65–68
5. Эпштейн М. Я. Что же такое различительная способность? // Патенты и лицензии. — 2001. — № 2. — С. 33–34
6. Эпштейн М. Я. Различительная способность товарных знаков // Патенты и лицензии. – 2007. — № 12. — С. 8–14
7. Эпштейн М. Я. Реформа законодательства и охрана товарных знаков // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. — 2013. — № 11. — С. 5–9
8. Щербинина В. А. О различительной способности товарного знака // Патенты и лицензии. — 2012. — № 10. — С. 24–26
9. Гаврилов Э. П., Городов О. А., Гришаев С. П. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть четвертая. — М. : Проспект, 2009. — Ст. 1483
10. Григорьев А. Различительная способность — главный критерий охраноспособности товарного знака // Интеллектуальная собственность. — 1994. — № 5–6
11. Медведев Н. Ю. Охраноспособность товарных знаков по законодательству Российской Федерации : автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2008
12. Гаврилов Э. П. Права на средства индивидуализации // Патенты и лицензии. Исключительные права. — 2016. — № 5. — С. 2–12
13. Эпштейн М. Я. Процедура оппозиции по заявкам на регистрацию товарных знаков: есть плюсы // Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. — 2017. — № 1. — С. 25–33
14. Терещенко О. И. Экспертиза товарных знаков: от формальностей к реальности (п. 6 ст. 1483 ГК РФ) // Политика, государство и право. — 2013. — № 10