Трёхэтажное здание было очень старым, но ещё крепким. Когда-то, лет тридцать назад, здесь была казарма. Когда уехали военные в здание переселили больницу.
В палате хирургического отделения на широком подоконнике сидел пятилетний мальчишка с перевязанной головой и с глубокими порезами на лице. Он сидел на окне и ждал родителей. Он ждал их третий день, но они всё никак не приходили. Сегодня утром в палату заходил доктор с седой бородкой и в длинном белом халате. Мальчик его совсем не боялся, он был похож на доктора Айболита.
- Ну-с, молодой человек, как дела? Не больно? - он мягкими руками осторожно ощупывал голову мальчика.
- Нет, мне не больно. Можно мне побегать, хоть чуть-чуть по коридору?
- Ни в коем случае, у тебя сотрясение мозга, лежать и лежать! Потом смягчился и шёпотом, - потихоньку можно, но только по палате и не быстро, хорошо?
Палата была просторной, с высокими потолками и тяжёлой люстрой. Лежачий был только один - дядя Паша, закованный гипсом до подбородка. Остальные: кто бродил по коридору, кто лежал на кровати, читая газету, а кто-то играл в шахматы. Мальчику было скучно.
- Иди сюда, парашютист, - окликнул его дядя Паша.
- Расскажи-ка мне, какого рожна ты залез на эту ёлку? Она же старая, трухлявая.
- Я хотел нашу кошку забрать с дерева, а сучок сломался, вот я и упал.
- Повезло тебе, пацан, хорошо что ветки спружили, а то бы убился насмерть. Мальчик не знал, что такое - спружили, но он знал, как было больно дяде Паше. Мальчик слышал ночью, как он стонал.
- Ты что такой кислый, малец?
- Родители почему-то не приходят.
- Может заняты, не переживай, придут обязательно.
- Дядя Паша, тебе больно ?
- Нет. Теперь мне не больно, - он улыбнулся.
Мальчик сел на подоконник и стал ждать.
Зашла в палату девочка - маленькая, худенькая, с синяками под глазами и в застиранном платьице. Она, оглядываясь, робко подошла к мальчику:
- Давай порисуем? У меня есть цветные карандаши и даже тетрадка, давай?
- Давай, только ты первая, я плохо рисую, - спрыгнул мальчик с подоконника. Девочка открыла тетрадку и начала рисовать, наклонив голову и высунув язык. Она рисовала старательно, ломая грифель.
- Дай посмотрю, это что ты нарисовала ?
- Это дом с трубой, это мама и папа, а это я! Красиво?
- Очень красиво! А у тебя мама с папой каждый день приходят?
- А у меня нет родителей, они есть, конечно, но они где-то потерялись. Это мне воспитательница говорила.
- Так не бывает! Ты врёшь! У всех детей должны быть родители! Тогда где ты живёшь?
- В детском доме. Воспитательница сказала, что она меня скоро заберёт к себе, а я согласилась. Она красивая и очень добрая.
Зашла медсестра, толкая стеклянный столик на колёсиках.
- Так, мужички, ходячие - в процедурку! А вы, лежачие, готовьте свои мягкие места.
- Ну, боец, ложись, - скомандовала медсестра. Мальчишка лёг на живот и приспустил штаны. Он зажмурился и ткнулся головой в подушку.
- Тебе было больно ? - спросила девочка, когда всё закончилось.
- Мне совсем не больно.
- Мужик! - улыбнулась медсестра.
- Скажите, пожалуйста, почему не приходят ко мне мама и папа?
- Наверное заняты, ты подожди, они скоро придут, обязательно.
Девочка ушла. Мальчик сел на подоконник и стал ждать.
Вечером заглянула медсестра.
- У тебя братик родился! 4200! Богатырь! Завтра папа твой придёт.
- Какой братик? Откуда он взялся?
- Мама его родила, поздравляю!
Ночью плакал мальчик, кусая мокрую подушку. Он плакал навзрыд. Плакал от обиды, что так долго ждал. От жалости, что у девочки нет родителей, что жаль дядю Пашу, и ещё плакал непонятно от чего. На цыпочках зашла в палату девочка и села с ним рядом.
- Тебе больно?
- Мне совсем не больно, - сквозь рыдания всхлипывал мальчик.
Девочка легла с ним рядом и начала гладить его по спине. Он притих и через какое-то время уснул.
Это было очень давно. В сибирском провинциальном городке, в стране, которой уже нет.