Безумству храбрых поем мы песню…
Уж сколько лет прошло, а в памяти живет...
В мореплавании и по сей день действуют выверенные, как морской хронометр, «Международные правила предупреждения столкновения судов» 1972 года – МППСС -72. В 21 веке изменились скорости, кратно увеличилась интенсивность судоходства, особенно в проливных зонах, где трафик вполне сравним с автомобильным движением в час пик, но все работает – главное, чтобы голова поспевала… О чем, бишь я? Ах да! О правилах, традициях и, некоторых непредвиденных обстоятельствах…
Взвалив на себя караван пиломатериалов, наш пароход ломил через тяжелые льды Ботнического залива. Намертво застревал, отрабатывал назад, шел обходными путями, опять останавливался и только через семь дней, пробив в проливе Седра кваркен последнюю ледовую перемычку, вырвался в воды большой Балтики. До теплой и яркой Александрии, как от вечной зимы к вечному лету, оставалось три недели пути. После непрерывного грохота дробящегося под форштевнем льда, утренняя вахта казалась необычайно тихой – те мелкие, отдельно плавающие поля, «Порхов» проходил с легким шелестом не содрогнувшись. Маловетрие, бегущие вдоль борта свинцовые волны в белых заплатках ледяной шуги, придавленный караваном леса и без того низкий горизонт, падающий редкий пушистый снег – все располагало к праздности. В унисон природе, завороженно глядя вперед, я долго стоял у лобового окна и только случайный взгляд на часы, вывел меня из этого странного состояния. Слева за кормой остался Несбю – южная оконечность острова Эланд. Зацепив на радаре пеленг и дистанцию до Утклиппана, я повернул в зону разделения острова Борнхольм, сподвиг матроса на приборку и опять расслабился. До конца вахты оставалось пол часа…
Серега, второй помощник, пришел на мостик без десяти двенадцать. Недовольно поводил носом по карте, в поисках пыли маханул ладонью под локатором и пристроился у окна – ровно там, где я недвижно провел предыдущие три часа.
– А чего это вы приборку не делаете? И линолеум грязный…
Скоро предстоит передвижка – его в старпомы, а меня во вторые. Я, как гриб лесной, расту сам по себе, а Серега старается. Нет, он не карьерист, просто так устроен.
– Сережа, мне горько от тебя это слышать… Завтра уберем… может послезавтра…
До полудня оставалась минута – время определять финальную позицию судна. Мое лицо впилось в тубус локатора, а палец уже вращал валик подвижного круга дальности…
– Что это впереди?! Смотри! – звенящий голос второго призывал приобщиться к какому-то зрелищу.
– Отвали, мне место надо брать…
– Быстрее!!!
Я нехотя подошел.
– Что ты как дите малое…
– Воон, впереди, метров двести по курсу! За караваном плохо видно… Видишь, вода бурлит, тюлени что ли плывут?! – Он потянулся за биноклем.
– Какие тюлени?! Тюлени ему мерещатся… – Храня надменный вид, я глянул и оцепенел – из недр моря, сбрасывая с себя потоки воды и пены поднималась рубка подводной лодки. Фата Моргана… Это был тот случай, когда столкновение предотвратить невозможно. Не отрывая глаз от субмарины, я суматошно просчитывал: «Наша скорость 6 метров в секунду… осадка 6,5 метров – достанем и на глубине… дистанция максимум 140… через 20 секунд встреча…». Серега, в это время, вывернув шею смотрел на часы и останавливал глазами секундную стрелку, чтоб не успела перевалить на его вахту. Время остановилось, но не дистанция… Лодка всплыла на полную рубку и тут же вокруг нее закипела вода – вероятно заметив смертельную опасность, она стремительно пошла на погружение. Все! Караван леса занавесом закрыл страшную картину – оставались долгие мгновения ожидания удара… «Порхов», имея арктический ледовый класс и бронированную морду, скорее всего бы не пострадал, а подводникам – вечная память… Не знаю, сколько времени длилось мучительное ожидание, но ничего не произошло. Первым очнулся Серега: – Твоя вахта! Ты запиши в судовой журнал, надо капитану доложить…
На ватных ногах я выскочил на крыло – за кормой тянулась ровная, как стрела, кильватерная струя.
– Табуретки не плавают, значит все о,кей. А насчет журнала – я записываю, как учили, только события, связанные непосредственно с судном. Насчет вахты не будем спорить, пусть капитан рассудит…
– Наверное наша лодка… – Второй метался по рубке. – Точно, наша!
– Ну, да! Красный флаг, телогрейки, балалайка… в 5 милях от побережья Швеции – думай, что говоришь! – хотя меня тоже мучили смутные сомнения – шведы к нации рас(з)… дяев не относились.
Позже, капитан докладывал на берег по своим каналам, но о результатах скромно умолчал, сказал коротко: – Все в порядке, парни. Забыли!