Солнечным утром на полной скорости два грузовика ехали по просёлочной дороге, за ними поспевал мотоцикл с коляской. Бош вёл один из них, рядом с ним были Ульрих и Котиха, который, водя по карте пальцем, объяснял Ульриху:
- Далее ускорим процесс. Два села за два дня, после возвращаемся. Я даю вам полную отмашку.
Ульрих делал вид, что слушал, теребя перья на своей фуражке, но слова об полной отмашке заставили его навострить уши.
Однако Котиха на этом замолчал, принявшись складывать карту вчетверо, и Ульрих решил уточнить:
- Оберст, что это значит?
- Делайте, что хотите.
Ульрих в полном восторге присвистнул.
Грузовик в этот момент подскочил на ухабе и Бош, которому явно тесно было в салоне, стукнулся круглой лопоухой головой об крышу, но, похоже, даже не заметил этого. Прищурившись, он спросил:
- Походу село малолюдное. Я вижу пашню, но на ней почти никого нет.
- Сейчас полдень, Бош. - разъяснил Ульрих, не торопясь закуривая сигарету. - Отдыхают, поди, в самый жаркий час, вот спящими их и накроем. Как ты сказал, оберст, полная отмашка?
Котиха не ответил, не любил он повторять дважды. Но это и не было нужно Ульриху, который сказал Бошу лишь одно слово:
- Дави.
Дьявольская улыбка растянулась на простом лице Боша от уха до уха и он направил грузовик прямо на группу парней и девушек, чуть задержавшихся на пашне. Едва поняв, что грузовик движется не просто в их сторону, но прямиком на них, они побежали в рассыпную, но грузовик неуклонно догонял ближайшего к нему человека.
В предвкушении зрелища и удовольствия Ульрих аж подпрыгнул на сиденье и ввизгнул:
- Это ж прямо как в Нандале!
Котихино сердце затрепало по другому поводу и он с трудом скрывал радость под личиной безразличия: вокруг села распологались укрепления, а, значит, совсем недавно сюда наведывались партизаны! Может, даже вчера.
И действительно, самодельные укрепления распологались в два ряда вокруг села, огибая его рваным, каким-то изломанным околокругом.
Серов по разбегающимся людям понял замысел, родившийся в кабинете грузовика. Выжав газ на максимум, он обогнал грузовик и выскочил перед ним.
Увидев перед собой мотоцикл, Бош не успел свернуть и наехал на него, сильно его покорёжив, но, запоздало, крутанул рулевое колесо. Заваливаясь на крыло, первый грузовик протаранил второй так, что тот развернулся на девяносто градусов и резко затормозил.
Серов успел выскочить из транспорта с голубиной клеткой, бросив свою сумку, застрявшую в груде металла. Голубиная клетка треснула при падении и голуби разлетелись во все стороны.
В автоаварии никто не пострадал. Ульрих вылез из кабины вслед за Бошем, грубо его столкнул и, отборно матерясь, вырвал из кобуры пистолет, но Серов уже стоял на ногах и успел выстрелить первым, но промахнулся.
Неожиданно из протараненной машины выскочил высокий и мускулистый немец, изуродованный страшным шрамом на нижней стороне левой щеки, и встал между спорщиками.
- Хватит! - закричал он так, чтобы его поняли и без перевода. - Не хватало нам распрей в личном составе. Ульрих, потом его пришёшь, после дела.
- Ладно, Фриц. - сквозь зубы процедил Ульрих, но пистолет не убрал.
Фриц сделал шаг в сторону Серова и вырвал у него из руки пистолет, в добавок припечатав кулаком в район печени. Серов сложился пополам и упал на землю, сжавшись в комок.
Из кабины вылез Котиха и лихо спрыгнул.
- Так, все сюда. Видите укрепления? Бой нам обеспечен. Но не с профессиональными военными, а со здешними крестьянами, значит для нас, профессиональных военных, они не представляют угрозы.
- Да к тому же их укрепления зияют прорехами. - вставил Ульрих. - Это их слабое место.
- Верно, Ульрих. - похвалил Котиха. - Но бить туда будем в завершение боя, так как их может быть раза в два больше нас.
Разделились на пары на каждый отрезок укрепления, но Котихе пара не досталась и он высказал желание остаться один.
Подходить приходилось в полусогнутом состоянии, так как сельчане открыли огонь по приближающимся, но не решились выйти за вторую линию.
Котиха смотрел в перископ, когда к нему подполз Серов. Тот было собирался высказать Котихе всё, что он думает про него и попранную гуманность, но в тот же момент к Котихе на полусогнутых ногах подбежал Ульрих, шаря в походной сумке в поиске связки гранат.
- Хорошая новость, оберст, отвечают на выстрелы через раз, а то и через два, а это значит, что у них ограниченный запас патронов.
- Превосходно.
Ульрих заметил Серова. В глазах немца вспыхнули игривые огоньки. Он вытащил из сумки ничего не нашедшую руку, отложив сумку в сторону, отошёл к противоположному концу укрепления, разбежался, на сколько позволяли полусогнутые ноги, и плечом толкнул Серова.
Тот вылетел и тут же словил четыре пули, три попали в плоть поверх большеберцовой кости, одна в большой палец. Трёхэтажно матерясь, Серов заполз обратно, к надрывающемося от смеха Ульриху и невозмутимому Котихе, которому в одну линзу перископа попала шальная пуля, но он как будто и не заметил этого.
- Мы квиты, штабс-капитан! - давясь смехом, произнёс Ульрих и побежал в противоположную сторону, с инспекцией в другое укрепление.
Серов в минуту сообразил свои дальнейшие действия: оказать самому себе первую медицинскую помощь и постараться добраться до сельской аптеки, вывеску которой он в своим зорьким взглядом заприметил ещё издалека.
Серов, сделав себе простенькие промыв ран и перевязку, полз немногим больше часа и оказался у аптеки уже когда бой закончился.
Аптека была разгромлена, но Серов, более-менее удобно разместившись под прилавком, вспомнив все те знания, что успел получить в Гейдельбергском университете, закинув в себя горсть ацетилсалицила и, стивнув зубы, осколком стекла вырезал три пули, каждые десять секунд останавливаясь и вливая в себя глоток спирта.
Закончив это дело, Серов зажёг сигарету и резко прижег раны. Не смотря на то, что у него дрожали руки и он был близок к обморочному состоянию, Серов снял сапог, аккуратно разметал портянки и взглянул на свой раненый палец.
С сожалением отметив, что его уже не спасти, Серов принялся искать взглядом вещь, более пригодную в ампутации, чем осколок стекла. Не нашёл, пришлось ползти на правом боку, что бы не волочить раненую ногу. Он дополз до кабинета в глубине аптеки, опираясь на стол поднялся на здоровую ногу и стал открывать ящик за ящиком. В одном из них он нашёл набор медицинских инструментов.
Глотнув ещё две горсти ацетилсалицила, Серов с одержимостью, закусив губу до крови, принялся отрезать палец, от дикой боли ускоряя темп. С его лба капал холодный пот, тело била дрожь и прошло полторы минуты прежде чем он отделил палец от тела.
Сделав это, Серов откинулся на спину, силой воли не дав себе упасть в обморок, и прижёг рану уже четыремя сигаретами, после чего завалился на бок и отключился.
Очнулся он на заходе солнца. Соорудив из обломков стула и разорванного на лоскуты мундира два костыля, Серов вышел из аптеки. Во всём селе царила гробовая тишина, Серов ковылял среди трупов и вдыхал трупный запах, запах разлагающейся под палящим солнцем плоти - запах смерти. Он вдыхал его полной грудью и твёрдо знал, что скажет Котихе.
Его мотоцикл был разбит, но он нашёл другой в одном гараже, владелец которого уже был отправлен экспрессом на тот свет. Одна нога функционировала исправно, одна нога была цела, ключи валялись неподалёку на земляном полу и Серов оседлал транспорт. Он выехал из села и взял курс на восток - Серов не знал точно, куда двинулся Котиха и его отребье, но так как до этого они двигались по прямой дороге, он был уверен, что не следует сворачивать с этого пути.
Примечание. Всё вышесказанное является вымыслом автора и не относится к реальной истории. Произведение является представителем жанра "альтернативная история"