Часто в сквере, напротив роддома, сидела пожилая женщина. В её руках всегда были спицы, а рядом лежал клубок ниток. Она вязала и смотрела на женщин, входящих в ворота больницы.
Каждая из них на мгновение останавливалась перед ним, сомневаясь в правильности выбора. Но, зачастую эти сомнения были мимолетны. Твёрдым шагом переступалась черта, отделяющая жизнь до и после и открывалась дверь в отделение над которым летал ангел скорби.
Но, были и такие, кому сомнения мешали дышать. И тогда они шли в сквер, садились на лавочку и пытались разобраться в себе.
Вот и сейчас пожилая женщина остановилась в своём вязании и наблюдала за девушкой, стоявшей у ворот с опущенной головой. Она было подалась вперёд, чтобы сделать решающий шаг, но тут же резко повернулась и пошла в сквер. Девушка не глядя опустилась на лавку рядом с пожилой женщиной и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.
Какое-то мгновение пожилая женщина молчала. Она вязала, сосредоточено про себя считая петли. Когда тихий плач прекратился и девушка убрала от лица руки, женщина заговорила:
- Я помню свою маму молодой и красивой. Она часто сидела возле зеркала и любовалась собой. Наносила на лицо крем и мягкими движениями вбивала его себе в кожу. А когда она открывала коробочку с пудрой и вокруг начинал витать тонкий аромат мне хотелось прижаться в это мгновение к её щеке. Мне казалось, что она будет такой же гладкой, как тот атласный халатик, в котором мама сидела. Но, на все мои попытки нежности, мама строго на меня смотрела и говорила, чтобы я ей сейчас не мешала. Она была такой красивой, но холодной, как атласный халатик, к которому приятно прикасаться, но не тепло.
Я не помню, чтобы она когда-то меня просто так ласкала, чтобы не на людях. Чтобы просто взяла на руки и поцеловала нежными губами, пахнущими сладкой карамелью. Всегда её ласки были вынуждены и вымучены.
Сказку на ночь мне читал папа, и то так быстро, что я не успевала уснуть как он уходил в спальню к маме. Потом оттуда раздавался шёпот, смешки, и скрип дивана.
Но, однажды, мама ушла. А перед этим они с папой долго ссорились. Она кричала, что никогда не хотела иметь ребёнка. Никогда, кричала она, и обвиняла во всём папу.
- Это ты меня заставил. Ты настоял на том, чтобы я родила это чудовище, отнявшее у меня жизнь и свободу. Это ты запер меня в этих стенах и обвешал вонючими пеленками. Посмотри в кого я превратилась. Моя кожа обвисла, моя грудь потеряла упругость, мои волосы поредели. И всё из-за этой девчонки, которая вечно смотрит на меня исподлобья, — плакала мама, роняя что-то на пол.
А папа бормотал что-то в ответ, что маму ещё больше злило.
И она ушла навсегда.
Папа замкнулся в себе. Он перестал гулять со мной в парке и читать на ночь сказки. Он даже не замечал меня, проходя мимо. Меня для него не существовало. Приехала бабушка и забрала меня к себе. А папа, посмотрев на меня ненавидящим взглядом, сказал:
- Это ты во всём виновата. Я тебя ненавижу.
Бабушка тогда что-то ему кричала, но я ничего не слышала, кроме его слов, что во всём виновата я.
И вот эта вина навсегда поселилась в моем сердце. Бабушка любила меня, баловала, и я делала вид, что счастлива, но папины слова и мамин уход больно жгли сердце.
Когда я выросла, то дала себе слово, что у меня никогда не будет детей. Я не хотела их. Я боялась их. Я боялась того чувства ненависти, которое могу к ним испытать.
И вот я прожила одинокую жизнь. Счастливо ли? Не знаю. Одиноко.
Несколько раз во мне зарождалась жизнь и я, как и ты сейчас, приходила сюда и избавлялась от неё. Жалела ли? Скорее да, чем нет. Но страх был сильнее. И слова отца больно жгли сердце.
А потом мне начали сниться маленькие дети. Мои не рожденные дети. Они тянули ко мне свои маленькие ручонки и молча смотрели мне в глаза. Но было уже поздно. Было очень поздно и больно. Тогда я начала вязать пинетки, шапочки, костюмчики для малышей из дома малютки. Им повезло, матери отказались от них, но подарили жизнь. А, если человеку дарят жизнь, то значит она кому-то нужна.
И пожилая женщина, довязав последние петли, оборвала нить. Она протянула девушке маленькие пинетки:
- Возьми, может быть, пригодится.
Девушка взяла их, положила в сумку, и медленно вышла из сквера. Она прошла мимо ворот больницы, завернула за угол и исчезла.
А пожилая женщина печально улыбнулась и начала вязать новые пинетки.