ДРУГ МОЙ - ФИЛЯ

       

Детство моё прошло в селе с родителями, дедушкой и бабушкой. Они так и остались жить на своей малой Родине, А я, после окончания института вышла замуж и живём  с мужем в областном центре. Дочь и сын — восьми и пяти лет, так как их мама, т.е. - я, обожают животных, особенно Родион. Он то уж точно у меня. Стоит нам поехать в село,  и открыть калитку во двор, как в нём начинается невообразимый разноголосый хор — собака лает,  коты бегут навстречу, Петька, раскрыв крылья мчится на всех парусах к Родиону и затормозив шпорами, взлетает вверх до уровня его лица,  как-будто хочет поцеловать. Я иду к Джерри, глажу его, Он скулит, улыбается, виляет хвостом, по земле распластывается — всеми имеющимися собачьими приёмами показывает, как он соскучился. Мы с сыном в ответ своим друзьям — улыбаемся, восторгаемся, беседуем с ними. А Настя со своей пепельного цвета кошечкой Ясей чинно и спокойно идут в беседку и что-то мурлычут друг дружке на ушко. Идиллия и благодать душе.

Ну как тут не вспомнишь детство и своего верного друга Филю, когда всё здесь напоминает о нём. Филя был почти моим ровесником. Дедушка принёс этот пушистый комочек, когда мне был год. Так и росли мы с ним вместе. Я росла не так быстро, как Филя. Он вырос в огромную овчарку с умным взглядом, широкой мощной грудью и большими лапами. Все его любили, подкармливали вкусненьким, но любил он меня. А подчинялся беспрекословно только дедушке. Знал, хитрюга, кто глава семьи. Но и других членов семьи уважал, не пренебрегал  их пожеланиями — давал лапу, ложился по-команде, приносил заказанный предмет. Но обнимал меня и деда. Я радовалась его прикосновениям, дружбе, и в ответ обнимала его за шею,  а дед строго говорил Филе: « Ич, как расчувствовался. Достаточно. Не балуй»,- а сам тоже, от удовольствия, улыбался.

Дед, на рассвете выходя из дома, а позже, возвращаясь с работы, в первую очередь заходил к нему, спрашивал, не обижали ли его? Как будто мог кто обидеть такую зверюгу! С дедом он же был совсем другим — ластился. Подползал на брюхе к его ногам, вилял хвостом, заглядывал ему в глаза, подставлял свою лобастую голову, чтоб его гладили. Умным был, чутким, и отменным сторожем. Всегда безошибочно определял  к нам ли идёт кто, или мимо двора человек проходит. Понапрасну никогда не лаял. Детей любил. Вероятно из-за меня никого не трогал, не лаял. Позволял всем за уши себя потеребить и посидеть на нём. Только смотрел с укоризной, если сильно ему досаждали: ну что с вас возьмёшь, малых да неразумных?   А вот соседского деда Степана не любил. Филя ему не простил, когда тот обвинил его в пропаже кролика. Дедушке нашему так и сказал, что это Филя наш уволок кролика. Но Филя  ведь наш такими плохими делами никогда не занимался. Да и свою пищу из миски позволяет склёвывать курочкам, есть кошкам.

Не знаю, как другие собаки, но наш Филя очень любил, когда в жару дедушка или папа купали его. Такое блаженство было у него на морде- не передать словами! Это надо было только видеть. А зимой, особенно в сильный мороз,  не смотря на утеплённую будку, его приводили в дом, чтобы он погрелся. Заходил осторожно, словно стесняясь, чтобы ничего не задеть, не испачкать. Ложился у печки и грелся, прикрыв глаза. Но и честь знал. Никогда не злоупотреблял доверием — отогревшись, уходил. Хотя его никто никогда и не выгонял.

Как-то нашим знакомым надо было уехать на неделю из дома.  И они привезли к нам своего молодого пса Карата, домашнего, воспитанного в квартире, не знавшего цепи. Поэтому и бегал свободно по нашему двору. Филя его появление принял по-своему. Видно решил, что нашли ему замену. Что тут началось! Он чуть не загрыз бедного Карата. Хорошо, что на цепи был и тот успел избежать кровавой расправы. Карата увели в дом, но Филя продолжал бунтовать — мол я хозяин двора. Ночью даже выть начал, и на нас смотрел осуждающе. Не вилял хвостом, не приветствовал ни дедушку, ни меня. Пришлось просить соседей, чтобы они приютили Карата. У них пёсик был маленький и покладистый, не то что наш зверь. У него были свои «взгляды» на всё и всех, имел свои устойчивые привычки. Любил убегать на свидание. И делал это, чаще всего, в конце зимы. Как бы не был туго затянут на нём ошейник, он всё равно освободится, перемахнёт через двухметровый забор и был таков на всю ночь. А мы боялись, что вдруг  на рассвете приедут ловить бродячих собак, Филя тоже будет пойман и сдан на живодёрню. Однажды мы три дня так переживали, что ни спать, ни есть не хотелось. Пропал Филя! Все ходят угрюмые, я реву. И вдруг входит в дом дедушка и радостно восклицает: «Нашёлся!» И где? Лежит себе спит в летней кухне и ухом не ведёт. Набегался так, что проспал почти трое суток, и не слышал, как его звали.

У нас хороший большой сад с огромными деревьями: алыча, груши, персики, яблоки, виноград. И всегда мальчишки, да и парни, как на танцы идут, так к нам за фруктами заглядывают. Дедушка летом Филю к яблоне привязывал,  чтобы парни по деревьям не лазили и ветки не обламывали. А Филя, добрая душа, так нёс свою службу — не лаял на парней, а только порыкивал, если парни пытались залезть на дерево или близко подходили к нему. Разрешал брать фрукты — мол берите, не жалко.

Прожил наш любимец шестнадцать лет.  И только когда почувствовал, что нет сил исполнять свои обязанности, смирился с преемником Барсом — молодым, сильным, задорным. Лежал наблюдал за ним, и слёзы с глаз катились. Жил у нас до последнего: отказали ноги, оглох, ослеп. Не смог сам уйти умереть. Не было сил смотреть на его страдания и осознавать, что дни его сочтены... И однажды, придя со школы, я увидела, неподвижного своего друга детства, с которым бегали наперегонки по зелёной первой траве, валялись в кучах опавших листьев, катались зимой на санках — вернее Филя катал меня. Похоронил дедушка Филю под той самой яблоней, где он каждое лето охранял сад. Ушёл Филя туда, откуда не возвращаются. Ушёл от нас забрав с собой частицу наших сердец, оставив нам светлые воспоминания о себе.

…
31.07.2022
7:25
Евгения Козачок