О ПОЛЬЗЕ КУРЕНИЯ
Москва. 1991 год. Метро «Семёновская».
Мне 20 лет, и меня один мой прекрасный знакомый научил курить… «Уинстон» в красной коробочке с кисловатым вкусом, от табачка которого шёл синий дымок, мне пришёлся (пардон за тавтологию) – по вкусу. Мало того, сигарета действительно успокаивала мои нервы, и пока я её курила – многое обмысливала и находила верные решения на свои вопросы не очень-то лёгкой в те года житухи… В стране творился беспредел, как в США 30-х годов. Чикаго, а не Москва.
Было так.
Кто был юным очевидцем «лихих» 90-х и не «мажорным» сынком (доченькой) – тот это знает.
…Ну, и!?
Выхожу на метро «Семёновская» по делам. Иду. Даже спешу.
Табачный киоск меня остановил.
Смотрю на витрину. Выбор сигарет велик: «Пегас», «Ява», «Дымок» в мягких упаковках – дёшево, но сердито, очччень даже сердито… однажды в компании я затянулась «Явой» и кашляла так, что испугалась, что мои лёгкие выпрыгнут через рот вместе с кашлем! Дальше… О, есть ещё дешевле – «Прима»! Да ну нах... они без фильтра. «Беломор канал»… не, мне не надо… Оууу, «Герцоговина Флор», в квадратной коробочке зелёно-чёрно-золотистой… Сталин курил. Но я не буду, не хочу, не знаю их… Так, «More» - длинные тонкие сигареточки с шоколадным вкусом в красной упаковке, «BT» - болгарские, Милена, наша однокурсница из Болгарии, их курит…
Ладно, проехали. «Winston»! – вот он.
- Одну пачку «Уинстона», - говорю я продавцу, она выдаёт мне, я расплачиваюсь… И вдруг! Мы обе вздрагиваем от неожиданного громкого взрыва, и «моя» продавщица выбегает из палатки на улицу…
И мы вдвоём молча наблюдаем, как горит-полыхает такой же табачный киоск в двухстах метрах от нас.
«Я шла как раз туда, в том направлении, - думаю охреневшая я. - Если бы я тут не остановилась купить себе пачку сигарет, то как раз бы вот сейчас и была на том месте происшествия, и вряд ли осталась бы жива. Очччччуметь».
О чём думала продавщица, я не знаю. Но она словно прочла мои мысли:
- Вы туда шли?
- Да.
- У Вас мощный Ангел-Хранитель.
- Да.
Кроме этого «заевшего», как грампластинка «ДА» я и вымолвить ничего не могла.
- Заходите ко мне, чаю попьём… У меня термос. - Спасибо. Что-то я не хочу… чаю. А пиво у вас есть?
- Есть.
- Продайте.
- Возьми так. Я бы тоже сейчас с тобой выпила, но я на работе.
- Вообще-то я тоже… по работе иду. Я журналист.
- Аааа! – женщина машет рукой, уходит, выходит, выносит две бутылки пива, и мы с ней вместе пьём, и даже «чокнулись».
- Удачи тебе, - подмигивает мне она, вдруг перейдя на «ты».
- Вам тоже. Вы тут… аккуратнее. Увольтесь, что ли? Киоски взрывают, зачем Вам рисковать?
- Нееет, - она смеётся. – Того сукина сына (кивает на потухающее пламя) давно было пора подорвать. У меня другой хозяин. Иди, девочка. Иди. С Богом.
И я пошла. Куда шла, туда и пошла, мимо примчавшейся кареты «скорой помощи», мимо приехавших ( сразу трёх!) машин милиции, мимо разорванного трупа и охающих зевак.
P.S. А курить меня «научил» Константэн Григорьев. Милый весельчак, талантливый поэт, добый человек, друг наш, рыжий Костя.
Опять же – кто знает, тот знает…
Спасибо ему за это!