**************************************************
Степаненко угрожает.
1
К одиннадцати часам группа Черкасова собралась в кабинете Тимофеевой. Выслушав доклад Гаркуши, Тимофеева обратилась к группе:
- Ну, что, ребята, версия убийства нашла ещё одно подтверждение.
В это время дверь отворилась и на пороге появился полковник Степаненко.
- Что обсуждаем, Софья Александровна?
Соня растерялась от внезапного появления начальника и не знала, что сказать.
- ЧП на Бутырском валу, - ответил за Тимофееву Черкасов.
- Я не вам задал вопрос, майор!
- Извините. Но вы ворвались в кабинет, не постучавшись. От внезапности женщина растерялась.
- Что значит – ворвался?! Как вы отвечаете старшему по званию?! Вы, как я слышал, уже вылетали из МУРа. Вы рискуете повторить полёт снова! Софья Александровна, зайдите ко мне и доложите, как идут дела по трём сегодняшним ЧП.
Когда полковник вышел из кабинета и его шаги затихли в коридоре, Черкасов подошёл к Соне.
- Капитан, сильно не расстраивайся. Переживём. Успокойся, приведи мысли в порядок и шагай смело. Если будет расспрашивать обо мне, Скажи, что я был на похоронах своего фронтового друга Томина Николая Сергеевича.
- Так его же нет в нашей разработке, и он может наказать нас обоих. А тебя может, действительно, отправить во второй полёт!
- Он этим мне только развяжет руки.
Когда Тимофеева ушла, Черкасов, дождавшись её возвращения, обратился к находившемся в кабинете:
- Итак, ребята, наше дело упёрлось в погибшего токсиколога второй горболницы Селезнёвой Лидии Михайловны. Пока в её смерти по данным районной следственной группы обвиняется сердечный приступ, хотя, мы твёрдо уверены, что смерть наступила в результате убийства. Мне надо знать, от чего именно наступила смерть. Если Степаненко будет спрашивать обо мне, скажите, что уехал к жене Томина. Что я веду личное расследование убийства.
*
Когда Черкасов уехал, минут через пять в кабинет вошёл Степаненко.
- Софья Александровна, где Черкасов? Мне он нужен.
- Иван Петрович расследует убийство.
- Какое ещё убийство?
- Томина Николая Сергеевича., полковника КГБ в отставке.
- Полковником должно заниматься КГБ, а не Черкасов! Почему вы разрешили заниматься не своим делом?
- Томин – фронтовой друг Черкасова и он считает своим долго найти убийц.
- Что вы выдумывайте? Мне сообщили, что в смерти Томина криминала нет. Смерть наступила в результате остановки сердца от ран, полученных в результате падения, когда пострадавший находился в нетрезвом состоянии.
- Черкасов установил, что Томин был избит. У него сломаны в области сердца два ребра, повреждена печень, обширная черепно-мозговая травма. Кроме того, в крови обнаружена двойная доза снотворного.
- Что вы собирает?! Где документы?! Где свидетели?!
- Документы - будут и будут свидетели..
- Я запрещаю заниматься вам самодеятельностью!
- Убийство произошло в закрёплённом за нами районе.
- Где документ? Почему я не знаю?
- Это плохо, что вы не знаете! И, более того, препятствуете расследованию!
- Я отстраню вас обоих от работы!
Степаненко резко повернулся и, хлопнув дверью, вышел из кабинета.
*
Степаненко был буквально ошарашен сообщением о проводимом следствии и его результатами. Вернувшись в кабинет, он достал бутылку с коньяком и залпом выпил более, чем пил обычно, дозу. Что делать, лихорадочно думал он. Но ничего придумать не смог, кроме, как воспользоваться телефоном.
- Алло. Кто нужен? – раздался голос на другой стороне.
- Мне нужен ваш гость.
- Кто звонит?
- Его знакомый москвич.
- Что ему передать?
- Скажите, что мне срочно с ним нужно встретиться.
- Что-то серьёзное?
- Да, очень!
- Где?
- Он знает.
- Время?
- В девятнадцать, ноль, ноль.
*
В назначенное им время Степаненко был за Москвой – рекой на набережной напротив спортивного комплекса «Лужники». Через десять минут к нему подошёл сутулый с заросшим лицом старик. Степаненко, взглянув на него, с безразличием отвёл глаза.
- Москвич, привет от гостя! (Степаненко от неожиданности вздрогнул, но скоро взял себя в руки). Что случилось?
- Убитый оказался другом моего подчинённого Черкасова. Тот начал следствие. Установлена причина смерти.
- Всё?
- Всё.
- Уходите через пять минут.
Старик удалился. Степаненко ещё постоял минут пять – семь и пошёл к своей машине.
*
Но Черкасов ехал не к жене, а снова в морг второй горбольницы к своему давнему знакомому судмедэксперту Тушину Игорю Андреевичу. Врач уже его ждал.
- Что, Иван Петрович, вас снова привело ко мне?
- Игорь Андреевич, я по поводу смерти вашей коллеги Лидии Михайловны. Тело уже доставлено?
- Да, ещё вчера в пятом вечера.
- Вы его уже смотрели?
- Да. Но никаких следов насилия нет. Скорее всего, остановка сердца. А что, подозревается криминал?
- Вполне возможно.
- А что именно?
- Укол! Давайте тщательно осмотрим тело.
- А ты уверен?
- Абсолютно!
Тушин взял лупу и занялся осмотром.
- Да, Иван Петрович, вы правы. Вот след от укола. (Эксперт показал на красную точку в районе задней части шеи в месте, где заканчивается позвоночник). Место выбрано со знанием дела. Работал специалист. Скорее всего - медик. Здесь прямая дорога в мозг. Смерть наступает мгновенно.
- А анализ крови сделан?
- Сейчас узнаем. Катя, анализ крови Селезнёвой готов, - прокричал Игорь Анд-реевич в открытую дверь лаборатории.
- Да, готов.
- Что нашли?
- В крови препарата, повлиявшую на смерть, нет.
- Так что, Игорь Андреевич, получается, что укол сделан, а отравы в крови нет.?
- Бывает и такое, Иван Петрович, есть вещества, которые очень трудно расп-ознаются при анализе. Но сейчас уже есть методики, которые могут определить почти все химические отравители, но на это потребуется много времени. Так что, Иван Петрович, я думаю, что здесь работал человек со знание дела. А это уже пахнет серьёзным.
- Игорь Андреевич, а вы разговаривали с Лидией Михайловной перед тем, как ей уйти на больничный?
- Иван Петрович, я начинаю догадываться!...
- О чём?
- Катя, - снова прокричал эксперт в открытую дверь лаборатории, - посмотри, сохранился ли анализ крови Томина?
- А когда это было?
- Кажется, одиннадцатого октября. ( Лаборант стала листать журнал)
- Есть, Игорь Андреевич.
- Покажи нам.
Из лаборатории вышла молодая ещё женщина лет тридцати, раскрыв журнал, прочла: «В результате химанализа в крови пострадавшего гражданина Томина Н.С. обнаружена большая доза снотворного, способная привести к летальному исходу.
- А что в Заключении?
- А в Заключении данный пункт отсутствует. Вернее, результат химанализа отр-ицает наличие вещества, повлиявшего на смерть.
- Теперь мне абсолютно ясна причина нервного срыва Селезнёвой. Такое закл-ючение, беря во внимание её порядочность, она подписать не могла, - вымолвил судмедэксперт. Сволочи, какую женщину угробили!
- Катя, Игорь Андреевич, обладая этим документом, вам надо быть очень осторожными. – сказал Черкасов, Говорю только для вас, дело очень серьёзное и может для вас очень печально кончится. Постарайтесь подальше прятать журнал, а самим постарайтесь по одному не оставаться. А у вас есть фотоаппарат?
- Нет.
- Очень жаль. Тогда к вам сейчас подъедёт наш сотрудник, чтобы сделать фот-окопию. Вы помогите ему.
- Черкасов подошёл к телефону, позвонил Соне и попросил срочно подъехать в морг Гаркуше и сфотографировать результат химанализа крови Томина. Его здесь ждут.
Выйдя из морга, Черкасов, обдумывая результат своего посещения, у него зародилась тревога за жизнь Валентины Николаевны Томиной. Он принимает решение срочно ехать к жене друга, чтобы забрать её и временно устроить в пансионате МУРа. Бережёного Бог бережёт, - сказал он сам себе и порулил на Ленинградское шоссе.
2.
- Кто там? – раздался за дверью слабый женский голос.
- Валентина Николаевна, это Черкасов. Извините, что тревожу вас! Мне нужно с вами поговорить.
- Ой, Иван Петрович, какие извинения? Я даже рада, что меня не забывают в моём горе, - открывая дверь, произнесла Томина. Проходите, дорогой, раздевайтесь.
- Валентина Николаевна, я за вами. Валентина Николаевна, вам опасно остав-аться одной дома. Давайте, я вас устрою в наш пансионат. Там вы будете под охраной в тепле и накормлены.
- Нет, нет! Никуда из своей квартиры не поеду!
- Валентина Николаевна. Вам оставаться дома опасно – уже есть две жертвы. Вы можете стать третьей.
- За что?
- За то, что вы являетесь свидетелем смерти своего мужа и можете открыть суд-ебное дело. Давайте собирайте с собою, что вам необходимо и поехали. Не забудьте паспорт.
*
Оформив все документы на Валентину Николаевну, Черкасов попросил Осадчего отвезти её в пансионат, а сам отправился к графологам, чтобы определить подлинность подписи Селезнёвой в Заключении о причине смерти Томина, выданной ей во второй горбольнице. Для сравнения подлинности Черкасов предусмотрительно взял на время в в лаборатории морга два документа с её заключениями и подписями. Эксперту буквально потребовалось несколько минут, чтобы установить подделку.
- Каков результат, Иван Петрович? - спросила Тимофеева Черкасова, вернувш-егося от графологов.
- Грубая подделка, что и требовалось подтвердить!
- Что думаешь делать дальше?
- Мне нужно знать, чем руководствовался зав. отделением Ламидзе и не он ли её автор? Второе, что мне надо знать, кто та дама, что убила Селезнёву? Третье – мне подозрительно поведение нашего нового шефа. Мне кажется, что его что-то беспокоит. Нет ли у него связи с убийством Томина? Соня. У меня есть такая мысль: если шеф так настойчиво требует от тебя данных о всех моих шагах, Расскажи ему, что Томин мой фронтовой друг, что я веду личное расследование его гибели. И ещё сообщи, что Томин перед смертью сказал своей жене о каком-то фото, на котором может быть запечатлён человек, возможный его палач. Если Степаненко действительно замешан в этом деле, он обязательно отреагирует на эту весть и обязательно попробует ликвидировать улику. А нам, чтобы знать о его реакции, нужно будет сделать засаду с участием наших ребят.
- Иван Петрович, вы же ставите себя под удар! Вы же для преступников станете самым опасным и основной целью! А если вас убрать, тогда им – убийцам можно будет спать спокойно.
- Соня, тогда нам будет ясно, за кого зацепиться. А дальше ниточка потянется. А то, что мы выявили маленькое звено – Ламидзе, то я думаю, что он лишь инструмент в чьих-то руках. И вот чьи эти руки, нам и нужно с вами найти. А сейчас, Соня, разреши съездить к своему фронтовому другу – журналисту. Попрошу порыться его в своих архивах. Может. Что-то найдём интересное для нас.
- Да ладно, езжайте, Иван Петрович. Если шеф снова потребует отчёт, что-ниб-удь сочиню.
*
- Ты слишком занят? – спросил Черкасов, входя в кабинет Чудовского.
- Пока занят. Подожди минут двадцать – материал надо срочно отправить в набор.
Наконец, редактор вызвал секретаря и попросил отнести материал наборщице и, откинувшись на спинку кресла, произнёс:
- Вот, наконец-то я свободен. Давай подсаживайся ближе. Выпьешь?
- Только немного.
- А что так?
- Дело серьёзным запахло. Поговорить надо.
- Давай, выкладывай.
- Ты мне прошлый раз про капитана рассказывал, который исчез вместе с док-ументами, которые вёз Томин…
- Что, неужели объявился?
- Может быть.
- А что ты хочешь от меня?
- Не сохранилось ли у тебя фотография с капитана?
- Знаешь, я думаю шансов найти с него мало. Если он профессиональный разв-едчик, вряд ли он стал бы пялить свою мордуленцию в фотоаппарат. Если только случайно мог попасть. Хорошо, пороюсь в своих архивах.
- Георгий, что я сейчас подумал: если он действительно объявился, он мог пр-исутствовать во время похорон где-то поблизости от могилы и увидеть тебя, что его вряд ли обрадовало. На всякий случай будь осторожен. Если что заметишь подозрительное, сообщай.
- Ладно, не пугай! Давай наконец-то выпьем понемножечку, чтобы нас Бог поб-ерёг.
- Ты скоро домой?
- Ещё поработаю.
- Тогда я не мешаю.
Черкасов вышел из редакции и бросил взгляд на ряд стоящих машин напротив подъезда. За стеклом одной из них что-то блеснуло. Он, в силу своего многолетнего опыта ещё раз посмотрел на серый Жигуль. Проскользнул взглядом по забрызганному грязью номеру, на котором можно лишь было различить две последние цифры «02» Он ещё раз посмотрел на привлёкшую внимание машину и, ничего более подозрительного не заметив, пошёл к своей машине.
То ли от предчувствия, то ли от разыгравшейся фантазии Черкасов вдруг решил дождаться друга и проводить его до дома. Отъехав метров за двести, он припарковал на свободное место своего старенького Жигулёнка и стал ждать. Ждать пришлось долго. Наконец он увидел выходящую из редакции знакомую фигуру. Вскоре машина редактора проследовала мимо него. Следом за ним последовал серый Жигуль с последними цифрами на номере «02». Это ещё больше насторожило Черкасова. Кода Жигуль отъехал от него метров на пятьдесят, тронулся вслед за ним. Так они ехали друг за другом несколько минут. Видимо, заметив преследователя, водитель серой машины резко свернул на перекрёстке вправо и скрылся из вида. Черкасов же продолжал сопровождать друга. Наконец возле дома, где жил Чудовский, он догнал его и остановился. Редактор подошёл к Черкасову.
- Ты что, решил меня охранять?
- А ты заметил, что к тебе от самой редакции приклеился серый Жигуль?
- Их в Москве тысячи – на каждом перекрёстке клеятся. А ты что, заметил что-то подозрительное?
- В том-то и дело. Запомни: в конце номера машины присутствуют две цифры «02». Когда я вышел от тебя, мне показалось, что из машины фотографируют. Вот я и решил тебя проводить. Что заметишь, сообщай.
*
Вернувшись от Чудовского, Черкасов вошёл в свой кабинет. Услышав стук соседней двери, за ним следом вошла Тимофеева. По её взволнованному лицу майор понял, что в его отсутствии что-то произошло.
- Что с тобой, Соня?
- Иван Петрович, как только вы ушли, пришёл Степаненко и стал требовать рассказать, где вы и чем занимаетесь. Ну, я и рассказала всё, что вы просили. Он пришёл в ярость и пообещал вас и меня выгнать из МУРа.
- Это же прекрасно, голубка! Теперь дело за тобой: вызывай Осадчего и Гаркушу и будем объяснять им задание.
Получив задание, Осадчий и Гаркуша выехали на квартиру Томиных. Как и объяснил им Черкасов, Гаркуша припарковал свою машину напротив подъезда и, пересев на заднее сидение, приготовил фотоаппарат. Осадчий же, снабжённый ключами от квартиры, вошёл в помещение и, закрыв дверь, поставил замок на предохранитель. Подойдя к окну, он дал знать Гаркуше, что пост занял и, вернувшись к двери, всё своё внимание превратил в слух.
Время шло, как всегда медленно, когда чего-то ждёшь. Было уже почти четыре часа дня, года Осадчий услышал слабый шум у двери. Задвигалась поворотная ручка. Затем раздался лёгкий стук от усилия открыть дверь. После зазвенел звонок. В это время вышла на площадку соседка.
- Вам кто нужен? – спросила она.
- Мне нужна Томина Валентина Николаевна.
- А вы кто?
- Я её старая подруга. Услышала, что у неё умер муж. Пришла утешить. Да, видимо, её нет.
- Она похоронила мужа. Её, наверное, сын к себе увёз.
- Извините.
И, назвавшаяся подругой женщина, поспешила по вниз лестнице. Осадчий подбежал к окну и задёргал шторой, давая знать Гаркуше, что объект движется в его сторону. Когда женщина вышла из подъезда, Гаркуша успел сделать несколько кадров. А когда она повернула за угол дома, тронулся вслед за нею. Но женщины нигде не оказалось среди прохожих. Среди них выделялась пара с мужчиной под руку шла женщина, одетая в светлый плащ. На голове была с широкими полями шляпа. Пройдя метров сто, пара села в такси, которое, быстро набрав скорость, скрылась из виду. Но на всякий случай, Гаркуша успел сфотографировать уходящую пару.
*
Сообщение друга о возможном преследовании, напомнило Чудовскому о просьбе поискать среди фото военных лет снимок исчезнувшего капитана с секретными документами. Он достал из-под кровати старый, видавший виды чемодан, поднёс его к столу и вывалил из него старые военных лет фотографии, пожелтевшие листки фронтовых газет, кассеты с плёнками, бритвенный прибор, старые носки и прочую мелочь фронтовых лет. Поиски среди фотографий результата не дали. Его взгляд упал на пожелтевшую связку газет. «А, чем чёрт не шутит, вдруг повезёт» - произнёс Чудовский и стал просматривать газеты. На одной из них он увидел военного, чем-то похожего на исчезнувшего капитана. Но газета была слишком стара и черты лица военного слабо угадывались. Чудовский посмотрел на дату выпуска газеты и на подпись под фото, на котором было напечатано: «Солдаты энской части Западного фронта на отдыхе. Август 1943г.»
Редактор стал перебирать кассеты с фотоплёнками, в которые были вложены листочки с записями мест съёмок, Название фронта, и даты съёмок. К неописуемой радости, он, наконец, нашёл плёнку с листочком, запись на котором соответствовала записи по фото на газете. Чудоский завернул плёнку в бумажный лист и положил её себе в портфель, планирую в завтрашнем дне напечатать фото.
Продолжение следует.