PS:
— Фрэнк!
— Что, Гая?
Они сидели на берегу реки Эндра, притока широкой реки Эрехемы, где-то недалеко от Нового Аурума и Мировой крепости. С ними было лишь легкое оружие: старшие и младшие сейтары, элессо и кассаго. Фрэнк Лоренс был в походной форме лейтенанта, а Гая, что только выкупалась, сидела рядом с ним голышом, держа на коленях выжатые плавки, но не стеснялась при этом и даже не думала стесняться своего друга.
Да и бояться им было некого. Двое таких бойцов вполне могут отбиться от банды мародеров в сорок человек, если только среди этой банды не окажутся дезертиры из корпуса или селлийцы. Война, что началась, вскоре когда оба и Лоренс, и Ирриана поступили в Корпус, всё ещё продолжалась и казалось, что ей не будет конца. И теперь Ирриана смотрела вокруг, на деревья, чьи листья никогда не опадают, на идеально прозрачную чистейшую гладь воды и думала о чем-то своем. Лоренс уже полагал, что Гая так ничего не произнесет, но внезапно она спросила:
— Ты знаешь, на предмете «потерянных знаний», однажды сказали, что первые люди, что вступили на эту Землю, были убеждены, что именно так и должен выглядеть рай. Настоящий рай, а не церковный. Здесь слабое притяжение, чистейший воздух, вечно зеленые растения и урожай круглый год. Нет никаких серьезных хищников или иной опасной живности, кроме той, что бродит по Дьявольскому лесу. Нет землетрясений и нет вулканов. Нет ураганов и нет даже приливов. Вообще ничего нет, никаких угроз человеку и при этом воздух, насыщен кислородом, выше чем на Терре. «Идеальная планета». Так сказали первые люди и назвали её «Раем». А первое поселение — Аурумом. Золотым городом...
Лоренс задумался и спросил:
— Что тебя беспокоит?
— Я не могу этого объяснить. Что-то во мне. Но что — не понимаю. Ты знаешь... Я хочу стать простым человеком, поселится где-нибудь здесь, на берегу. Вместе с тобой. И чтобы ты был моим мужем.
— Это мы непременно сделаем, когда нас обоих спишут.
Ирриана задумалась и попросила:
— Давай поиграем ещё? Ну, как месяц назад?
Лоренс провел по щеке Гаи. Девушка смотрела на него неотрывно и словно требовала: «Давай! Я хочу этого.»
— Гая, — Лоренс улыбнулся. — К сожалению, мы не имеем права заводить семью, пока оба не будем списаны. Я знаю некоторых гвардейцев из других бригад, что убивали своих детей, лишь бы остаться в корпусе. Делали аборты или даже еще хуже. Пока идет война...
— Пока идет война... — прошептала Гая. — Я не хочу об этом слышать...
— Гая... остановись.
— Ни за что...
И она повалила его на землю.
***
Спустя какое-то время они снова сидели рядом, а Гая была уже одета в военную форму. Она сидела обхватив руками колени и рассказывала про последний эпизод.
— Тут деревня ниже, там примерно сто домов. Жители — наполовину мятежники, наполовину за императора. Я мчалась с донесением по дороге и увидела мерзкую сцену. Трое мужиков насиловали молодую девушку. Здоровые такие. Ещё четвертый был в стороне, я заметила его, но упустила.
— Ты должна была проехать мимо, это тебя не касается.
— Должна была, но не смогла. Одному я сломала ногу. Другому, когда тот замахнулся на меня ножом, — шею. Третьего, стащила с девушки и превратила в котлету. Это получилось само собой. Вспышка в голове и всё готово. Секунд пять прошло не больше... Четвертый убежал и спустя пару минут привел человек двадцать. Все, конечно, были вооружены, кто чем. Я даже увидела пару сейтар и один элессо. Видимо, ограбили кого-то из наших или убили.
— Судя по твоему виду, полагаю, что они не напали? — улыбнулся краем красивых губ Лоренс.
— Да, конечно! Могли порвать форму, или даже испачкать её. Я им сказала, что из Корпуса, бригада «Вега» и они посовещались чуток и ушли. Ещё унесли тушки своих: трупик и подранков. Девушку оставили. Но когда я наклонилась к ней, то увидела в глазах такой невероятный страх. Она боялась не их, не тех, кто её насиловал, а именно меня. Ты понял? Страх. Дикий, почти животный страх. Как будто на неё пялился меннинг или хромбит. Она смотрела на меня и просила, точнее бесконечно повторяла: «Только не убивайте, только не убивайте, только не убивайте...» Я даже не смогла ей объяснить, что иду с донесением в третий батальон и у меня нет оснований причинять ей боль. Я отпустила её, и она убежала за своими насильниками, в ту же сторону. Почему такое происходит? Почему мы превратили то, что было раем в ад?
— У Канта ничего на этот счет нет.
— А в других книгах?
— А другие книги я не читаю, — пояснил Лоренс. — Ненавижу чтение!
— Я знаю... — улыбнулась Гая и шлепнула его по плечу. Затем вскочила и схватила две старшие сейтары. Он удивленно последовал за ней и они начали кружиться и рубиться как на тренировке. Она нападала на корпус, переводила в низ к ногам и затем на левый бок. Он парировал удары и переносил к ней на корпус, к голове. Гая в ответ только хитро улыбалась и сыпала удары, пытаясь проломить оборону Фрэнка. Их идеальные тела кружились как в вальсе, осыпая друг друга бесчисленными ударами и выпадами. Это напоминало брачную игру двух леопардов. Наконец Гая устала и сказала: «Стоп!». Лоренс тут же остановился и они прижались друг к другу.
— Забавно, — подумала вслух Гая. — Для других людей, обычных, мы меннинги во плоти. Они бояться нас и пугают нами своих детей. А те, что за Дьявольским лесом, идолопоклонники, те просто нас ненавидят. У них ещё культ этой Эллианы, что якобы спасает их от нас.
— К чему ты это говоришь?
— Эта девушка, которую насиловали... Она словно с другой планеты, из другого мира.
— И только потому что существует Корпус она ещё жива, — заметил Лоренс.
Гая кивнула, затем дернулась и пришла в себя, словно сбросила наваждение.
— Скажи, Фрэнк, ты поверил бы в Эллиану, если жил за Дьявольским лесом?
— Не-е-ет, — усмехнулся Лоренс. — Я верю в Высшее существо. Примитивные культы меня как-то не забавляют.
— А я бы смогла поверить. Это как надежда. Однажды, когда наступит Длинная ночь по всей земле, и настанет такой кромешный Ад, что даже смерть станет желательней жизни, вот тогда в этот мир придет леди Эллиана и спасет его. Наступит гармония и счастье, радость и любовь. Забавно... смешно даже. И они верят в эту ерунду, мечтаю о ней, понял? И мне кажется, я бы тоже поверила, если жила там, рядом с ними или сражалась бы за них. Ну ты понял меня?
— У нас есть император, Корпус и великая страна. Однажды эта война закончится, и никакой леди Эллианы для этого не потребуется, Ирриана. Ты поняла меня? — улыбнувшись в ответ, спросил Фрэнк Лоренс.
Гая только кивнула в знак согласия.
Это было за три месяца, до восстания в Эрехеме. До месяца индело оставалось примерно полгода…
Никто не знает, где наш путь,
Однажды оборвется.
И кто с достоинством уйдет
Туда, где светит Солнце….