ОСТРОВ ЛЮБВИ
Не ищите этот остров на географических картах. Официально он никогда не существовал. Но на Дальнем Востоке, во второй половине ХХ века, от Камчатки до Приморья он был очень популярен, особенно среди рыбаков.
Впервые я услышал о нем в гостинице аэропорта Южно-Сахалинска. Когда стоял в очереди за билетом, по трансляции сообщили, что по метеоусловиям острова Кунашир вылет производиться не будет. Пассажирам явиться завтра к девяти часам утра. Мне уже не раз приходилось выслушивать это оптимистическое объявление, которое означало, что я застрял здесь минимум на четверо суток, а дальше – как повезет.
Пассажирская навигация на линии Владивосток – Курилы давно закончилась, теперь попасть домой можно было только с пересадками: самолетом до аэропорта Менделеево, автобусом до райцентра поселка Южно-Курильск, а далее попутным транспортом. Иногда это был сухогруз, иногда рыбацкий сейнер, а в случае особой удачи – быстроходный сторожевик, возвращавшийся на свою базу в Малокурильскую бухту, на берегу которой стоял мой дом. Пришлось поспешить в гостиницу и ждать у неба лётной погоды.
На другой день в комнате поселились два парня, оставили свои пожитки и укатили в город. Вечером они прибыли, плотно затоваренные выпивкой и закуской, немедленно приступили к пиршеству и традиционно позвали соседа к столу. В портфеле у меня была дюжина пива, с которой я и присоединился к компании. В аэропорту пива было сколько угодно, пополнить запас можно было в любой момент.
Здесь нужно объяснить некоторые особенности предпочтений и поведения разных людей, оказавшихся на Сахалине. Все зависело от того, откуда они приезжали и куда убывали. Пассажиров московских рейсов можно было узнать по модной легкой одежде, некоторой растерянности при долгом ожидании багажа в тесном железном сарае, заменявшем здесь зал прибытия, и по неудачным попыткам на улице защититься зонтиком от свежего ветра и холодного дождика, непрерывно сеющего из низких серых туч.
В отличие от них, пассажиры, прибывшие с востока, даже не пытались раскрывать зонтики, а сразу раскатывали болотные сапоги, натягивали на головы капюшоны, подхватывали на плечи рюкзаки и бегом устремлялись в здание аэровокзала. Часть из них спешила к билетным кассам, а остальные направлялись к буфету. Взрослые загружались пивом, а их дети бродили по залу и с отрешенным сосредоточенным видом жевали длинные тепличные огурцы. Для этих жителей Курильских островов Сахалин был землей обетованной и филиалом рая на земле.
Теперь вы понимаете, почему вернуться домой без пива, пары батонов «Докторской» и ящика мандаринов я не имел морального права. Честно говоря, при моей работе в конструкторском бюро можно было вообще отказаться от командировок, которые неизбежно были связаны с транспортом, зависящим от знаменитой местной погоды, и питанием в буфетах и столовых, чреватом известными последствиями.
С другой стороны, командировки позволяли закупить впрок хорошие подарки для всей семьи на целый год, встретиться с интересными людьми, с которыми у меня завязались профессиональные и часто дружеские отношения. Наконец, во время неизбежных задержек люди охотно делились со случайными попутчиками такими подробностями своей жизни, о которых ни родные и близкие, ни соседи или коллеги по работе, никогда не слышали ни единого слова. Король в сказке Андерсена делился своими секретами с фонтаном, но ведь случайные попутчики, с которыми ты завтра расстанешься навсегда, ничем не хуже.
Мои гостиничные соседи оказались рыбаками, только что вернувшимися из рейса и теперь летевшими на материк в отпуск. Настроение у них было самое радужное. Праздник они начали с «Полярного сияния» – коньяка пополам с шампанским. Пьется легко, но штука коварная, ноги перестают слушаться. Я объяснил парням, что на Сахалине пью только пиво, которое в наши места никогда не завозят. Мы, естественно, поговорили о циклоне и перспективах возобновления полетов, о достоинствах местных ресторанов и кафе. Богатая тема привела к мысли «добавить», и ребята поставили на стол бутылку дешевого плодово-ягодного вина. Я их пожурил: «Вы говорили, что получили отпускные, значит, при деньгах, а пьете бормотуху (просторечие). Это ведь не вино, а смесь соков сомнительного качества и спирта».
Парни удивились: «А какая разница? «Газ», он и есть «газ», что первое попалось, то и взяли. Ты бы походил месяц в море, тоже пил бы все подряд!» Я ответил, что в море хожу, потому что работаю на Шикотане. Парни заулыбались: «Прекрасное место, остров Любви!» И они наперебой пустились в яркие воспоминания о приключениях на удивительном острове, где исполняются самые сокровенные желания. Опубликовать эти рассказы в авторском изложении не рискую, поэтому передаю их содержание.
Поначалу Шикотан их крепко разочаровал. Когда, полные надежд, они зашли в первый женский барак, там начался переполох, двери захлопывались перед носом, на попытки пообщаться отвечали руганью. Через несколько минут к ним подошла группа рослых спортивного типа девушек в мужских рубашках и брюках, у многих на поясе были солдатские ремни с бляхами. На всемирно известном доходчивом языке они сообщили, что в этот барак мужикам вход запрещен. Кто будет буянить, раскачают за руки-ноги и выбросят с крыльца. Женские бараки, где ждут рыбаков, находятся на другом конце села. Пришлось с гордым видом показать тыл и отправиться на поиски новых приключений, которые не заставили себя ждать. В комнате, куда они зашли, жило полтора десятка вербованных. (Просторечие. Вербованными или верботой называли людей, заключивших полугодовой договор для работы на Крайнем Севере. Им начисляли двойную зарплату, оплачивали проезд и предоставляли жилье).
Встретили парней приветливо, но, когда узнали, что кавалеры пришли без выпивки, предложили сначала запастись «газом», после чего приходить в любое время дня и ночи.
Увы, ни в одном из магазинов спиртного не было. Ребята не поверили своим глазам и потребовали объяснений. Ларчик открылся просто: по решению местной администрации на острове продажа спиртных напитков прекращалась на время сайровой путины с июля по октябрь. Вот это была подлянка! В экипаже закипели страсти. Самые горячие головы предлагали идти на Камчатку на промысел краба, другие ратовали за Итуруп ловить горбушу, дуром прущую на нерест. Лучшее предложение внес старый боцман Петрович: «Мы все видели в поселке выпивших рыбаков. С собой они «газ» не привезли: все выпили бы по дороге. Значит, они достали его здесь. Ищите знакомых, которые приходят сюда не первый год, они подскажут, куда и с чем толкнуться!»
Золотая идея себя оправдала. Оказывается, председатель сельсовета выдавал записочки в магазины всем счастливчикам, отмечавшим дни рождения, справлявшим свадьбы и юбилеи. Под эту лавочку там же можно было договориться с завмагами, и за икру и прочие деликатесы раздобыть бутылку-другую. Наконец, некоторые местные жители впрок закупали на путину спирт специально для обмена на японские сети для ловли горбуши, полушубки, бинокли, охотничьи ружья, импортные мясные консервы и т. п. Через неделю скромный ручеёк с драгоценной влагой превратился в стабильный поток, и праздник жизни начался.
Двое суток команда гуляла в сопках в компании самых веселых на свете подруг, затем сутки опохмелялись, на лов не пошли. Капитану пригрозили лишением диплома, да и заработки резко сократились. Пришлось менять тактику. Теперь девушек приглашали на борт и даже ухитрялись уходить с ними на промысел. Однако многие сильно укачивались и выбывали из строя, но были и такие, которые вообще не желали сходить на берег и уступить место новым любителям морской романтики. Не обошлось без «боевых потерь» – второй механик «намотал на винт» и был отправлен в больницу. Путина прошла нормально, и погуляли отлично, и заработали хорошо. А что еще нужно моряку для полного счастья?
Сомневаюсь, что все сказанное – чистая правда, парни любят прихвастнуть, но кое-что могу подтвердить на основе личного опыта. В поселке действительно были два барака возле пекарни, где жили преимущественно лесбиянки. Мне пришлось познакомиться с этим при трагических обстоятельствах. У нас работала девушка, молодой специалист. Она успешно справлялась со своими обязанностями и замещала меня, когда уезжал в командировки. Внешности она была заурядной, росту ниже среднего, вела себя скромно, ни с кем из парней не встречалась. Заметил, что к ней несколько раз приходила высокая молодая женщина.
Осенью вернулся из отпуска и узнал, что моя помощница рассчиталась и уехала на материк. Перед этим пыталась покончить жизнь самоубийством, хотела выпить бутылку уксусной эссенции, но не смогла из-за спазма гортани. В больнице ее кое-как подлечили, но она потеряла голос и могла принимать только жидкую пищу. Случилось все из-за того, что ее подруга влюбилась в парня и ей изменила. Такие вот страсти в тихом омуте, Шекспир отдыхает… Это не единственная трагедия, с которой мне пришлось столкнуться на работе, но самая непоправимая.
О том, что женщины неделями живут на борту сейнеров, стало известно после того, как одна из них скоропостижно скончалась в матросском кубрике от сердечной недостаточности. Замять такое происшествие не смогли, и оно получило огласку.
Однажды мне пришлось побывать в женском общежитии и познакомиться с царящими там нравами. Добровольная народная дружина нашего цеха дежурила в поселке, когда поступил звонок о драке. Мы запрыгнули на автомашину и поехали разбираться. Когда вошли в комнату, инцидент был практически исчерпан. Двух растрёпанных молодых женщин в нижнем белье и с кровоподтёками на лицах соседки развели в разные углы и отпаивали водой. Виновник драки, щуплый молодой парнишка, смирно лежал на койке посреди комнаты, укрытый до подбородка одеялом, и взирал на окружающих скромными невинными глазками. Больше всего в этой сцене меня поразила ее обыденность.
Ученые поторопились отнести живущих на Земле людей к разумным существам. Стоит вскипеть животным страстям, и мы превращаемся в диких зверей. А наркотики, алкоголь, постоянные войны, безумное загрязнение окружающей среды? Нет, до гомо сапиенс нам ещё расти и расти, если по пути мы сами себя не уничтожим, ведь естественный отбор работает автоматически.
Осталось рассказать о типичных следах пикников на лоне природы. По берегам ручьев мне несколько раз встречались места массовых гулянок. Кроме изрядного количества стеклотары и бытового мусора они отличались брошенными за ненадобностью тарелками, ложками, кастрюлями, обувью и предметами женского туалета. Рядом возле следов костров валялись вскрытые консервные банки. Здесь готовили самое популярное на нашем острове блюдо. Рецепт его предельно прост: в кипящую воду бросают соль, горсть сушеной картошки и щепотку сухого лука (всегда есть в магазине), варят до готовности, после чего добавляют несколько банок «Сайры бланшированной в масле». «Уха по-шикотански» готова.
В заключение расскажу о моих впечатлениях от самого первого дня, прожитого на Шикотане. Было это в августе 1970 года. Мы с женой шли устраиваться на работу и пытались понять, куда попали. В окружении роскошной природы ютился убогий поселок с непролазной грязью на дорогах, застроенный бараками, хибарами и сараями. В центре, между конторой рыбокомбината и почтой, шумела разноликая толпа. Бросались в глаза группы рыбаков, одетых почему-то в цветастые женские байковые халаты и болотные сапоги, и девушек в тельняшках и рейтузах, плотно облегающих фигуры. Дамы и кавалеры дымили «Беломором» и легко пересыпали речь изощренным матом. Это напоминало пародию на оперетту или съемки любительского фильма про пиратов. Не хватало только «Веселого Роджера» с черепом и костями. На этом живописном фоне совсем терялись фигуры рыбообработчиц в скромных голубых халатах, черных резиновых сапогах до колен и белых косынках, под которые были тщательно убраны волосы. Сразу было видно, кто приехал сюда на заработки, а кто за туманом и запахом тайги.
Не удивительно, что вольный ветер с острова Любви нашел своё отражение в народном творчестве. Однажды очень далеко от Шикотана мы услышали частушки, живо напомнившие нам родные Курилы. Спели их девушки из Иваново. Мы с женой шли пешком из Бахчисарая в Севастополь через горный Крым и на ночевках встречалась с группами других маршрутов. Обычно после ужина все сходились у большого костра, рассказывали о своих приключениях в пути, пели песни. Тогда мы и услышали частушки:
– Опа, опа! Жареные раки.
Приходи ко мне, милёнок,
Я живу в бараке!
Не факт, что частушки попали в Ивановскую область с Дальнего Востока, ведь вербованные работали на всех отечественных Северах от Мурманска до южных Курил. Больше услышать песни на такую тему мне не довелось.
С изобразительным искусством Шикотану повезло больше. Каждый год сюда со всей страны приезжало несколько десятков художников. В октябре перед отъездом они устраивали в Доме культуры выставку своих этюдов. В основном это были пейзажи, портреты девушек и жанровые сцены. Но показывали они далеко не всё. Однажды в небольшой брошюре, озаглавленной «Творчество молодых», я увидел репродукцию картины, запечатлевшей незабываемую улицу Молодежную села Малокурильское. На переднем плане два парня несут ящик вина в бутылках по 0,8 литра. Правее (и тоже спиной к зрителю) третий мужчина справляет малую нужду на кучу мусора, в которой с энтузиазмом роется худая дворняга.
Через распахнутое окно барака видна компания за праздничным столом. Гуляют несколько мужчин и одна женщина, черты их неясные, как бы в тумане. По их позам и виду трех мужчин на улице понятно, что праздник удался, но «газа» явно не хватило. Называлась эта работа «Свадьба на Шикотане».
Уверен, что даже профессиональные экскурсоводы из Третьяковки вряд ли смогут понять всю трагическую глубину этого полотна. Организовали свадьбу художники, живущие в бараке. Кто-то из них и нарисовал картину, позаботившись скрыть лица участников, кроме приблудной собачки. Свадьбу гуляют во время «сухого закона», иначе пили бы шампанское, а не «бормотуху». Надо учесть, что экстренно раздобыть ящик вина в таких условиях можно было либо при очень хороших знакомых в магазине, либо на складе Рыбкоопа, либо в сельсовете. Если бы несли вино со склада, его нужно было спрятать от любопытных. Значит, у них была записка от председателя сельсовета, поэтому свадьба настоящая со штампами в паспортах. Тут возможны два варианта: либо романтический, либо прозаический. В первом случае молодые крепко рискуют, потому что очень мало знают друг друга и еще не съели вместе даже фунта соли. Во втором случае они тоже рискуют, но только своим временем, деньгами и непредвиденными осложнениями при расторжении брака.
Подумать только, на какие жертвы и ухищрения приходится идти человеку, чтобы посидеть за стаканом вина в кругу друзей.
Часть вторая
Остается кратко рассказать о дальнейшей судьбе Шикотана и острова Любви. Через несколько лет после приезда на новое ПМЖ мы адаптировались к местным реалиям, жена перестала вздрагивать при звуках неформальной лексики, мы научились не обращать внимание на валявшийся повсюду мусор и свиней, вольно разгуливающих по улицам. Мы создали свою альтернативную жизнь, привезли семью, завели огород, приобрели фотоаппарат и кинокамеру, ходили в походы по острову, подружились с единомышленниками. Понятнее стало и умонастроение живущих здесь людей. За редким исключением у всех имелись большие деньги, но тратить их было негде. Поэтому жизнь откладывалась до отпуска, а там можно было построить новый дом или поить неделю односельчан, накупить модных туалетов или с шиком прогулять все до копейки в Ялте или Гаграх.
Проще всего было залетным морякам и вербованным, приехавшим сюда на полгода. Забыв об условностях так называемой благопристойной жизни, они в полной мере наслаждались свободой.
Но и у праздника наступает конец. К ноябрю сайра уходила далеко в океан, сейнеры спешили до штормов вернуться к местам постоянной стоянки, а на рейде становились пассажирские теплоходы, чтобы везти вербованных на материк. Перед посадкой сотни женщин собирались на пирсе, многие плакали. Прощай, праздник, который навсегда останется с тобой.
* * *
Не думаю, что мои соседи-рыбаки в аэропортовской гостинице, когда-либо задумывались, почему на Шикотане возник остров Любви. Он их устраивал и даже вдохновлял, а вместе с ними и многих аборигенов и командировочных, ежегодно приезжавших сюда на свежую «клубничку».
В сохранении большой численности работников, в первую очередь женщин, были заинтересованы все инженерно-технические работники и служащие рыбокомбината. От неё зависела категория предприятия, определяющая ставки зарплаты от директора до вахтера. Комбинат создали в 1960 году, когда почти все работы от разделки рыбы до укладки ее в баночки производились вручную. Хорошо с такой работой справлялись только женщины. Мужчины работали на вспомогательных участках, обслуживали машины и оборудование. В итоге в поселке постоянно проживало намного больше женщин, чем мужчин. На путину завозили еще несколько тысяч вербованных женщин, в итоге летом на десять девчат приходилось примерно четыре с половиной парня. Знаменитые ткачихи из популярной песенки, у которых «на десять девчонок по статистике девять ребят», могли считать себя счастливыми. Так появился на Шикотане остров Любви, неизбежный результат демографического дисбаланса. Вероятно, на острове Лесбос когда-то сложилась аналогичная ситуация. Нечто подобное наблюдалось в селах, куда не возвращались парни после службы в армии. Кстати, в шахтерских поселках тоже существовал демографический дисбаланс, только с обратным знаком.
В начале 80-х годов уже появились машины, способные заменить ручной труд при обработке рыбы. Например, набивочные машины могли заменить 90% рабочих при укладке разделанных тушек в банки, но с внедрением их не спешили. Ведь сокращение численности работников консервного завода на 40–50% могло превратить его в рядовой цех, а ставки зарплаты ИТР и так были мизерные. Такая дискриминация существовала во всех отраслях промышленности, специалистов сознательно держали в черном теле. Практически инженер с высшим образованием в должности начальника цеха зарабатывал меньше своих подчиненных кроме уборщиц. Это отразилось на темпах научно-технического прогресса и привело к закономерному итогу в 1991 году.
Вы вправе спросить: «Почему только Шикотан стал островом Любви, ведь на других курильских рыбокомбинатах тоже работало много женщин?» Все зависело от масштабов производства. Нашему «Островному» просто повезло. Уловы сайры в Южно-Курильском проливе превзошли все прогнозы, в Малокурильске объединение «Приморрыбпром» спешно строило новые консервные заводы и всячески поощряло выпуск продукции. Такой же рыбокомбинат в соседнем Крабозаводске построило объединение Сахалинрыбпром. Планы по выпуску консервов увеличивались каждый год, поэтому на остров на путину привозили все больше и больше женщин.
К началу 80-х годов комбинаты объединились и превратились в крупнейшее предприятие рыбной отрасли. Отсюда высокие заработки, строительство благоустроенного жилья, заметное улучшение снабжения и транспорта, в том числе пассажирского на линии Владивосток – Южные Курилы. Кроме всех официальных показателей благополучия местного населения можно назвать еще один, самый наглядный, – на острове начался настоящий бэби-бум, верный признак того, что людям нравилось здесь жить и работать. Однако с середины 80-х развитие предприятия замедлилось, а после 91 года вообще прекратилось. Но Судьбе или Природе было угодно развалить рыбокомбинат «Островной» буквально до основания. В ночь на 5 октября 1994 года в результате мощного Шикотанского землетрясения на острове были разрушены все консервные заводы, школы, многие жилые дома. Почти все население эвакуировали на материк.
Так закончилась третья попытка заселить остров и создать на нем промышленность. На фоне этих трагедий как-то незаметно канул в Лету остров Любви. Он просуществовал ярких 34 года, но как многие человеческие ценности, так и не попал в Википедию. Надеюсь, теперь эта ошибка будет исправлена.