Пьяный Корабль - Le bateau ivre
Жан Николя Артюр Рембо (фр. Jean Nicolas Arthur Rimbaud (1854—1891) — французский поэт.
Оригинал:
Le bateau ivre
мой перевод:
Опьянённый бот
Когда несло меня течением реки,
Я был свободен – не ведомый бурлаками -
Их краснокожие казнили за грехи,
Прибив к столбам цветным раздетыми телами.
Небрежно дал им уничтожить экипаж,
Зерно фламандское и хлопок вёз привычно.
И в тот момент, когда случился абордаж,
Я был приливом опьянён и плыл отлично.
Без рулевого шёл я задом наперёд,
Бежал как малое дитя морозной ночью.
У полуострова вступил в круговорот.
Мне путь торжественный сует был напророчен.
Ворвался в море пробуждением от бурь,
И легче пробки танцевал в его пучине.
Глазами жертвы я искал вокруг лазурь,
Но десять суток с фонарями ждал кончины
Когда в пробоины еловой скорлупы
Вода проникла, как вино незрелых яблок,
Я был отмыт от рвотных пятен... и клопы
Сбежали в море со штурвалом в груду балок.
С тех пор я нежился в поэме дум морских,
Что звёздным маревом ласкают берег млечный,
Не знал забот и слабых признаков тоски,
Был как утопленник - в нирване бесконечной.
В бреду безбрежной бирюзы рождался пир,
Он ритмом света мне вещал про быстротечность,
Сильнее спирта и мощнее всяких лир
Я крепко сбраживал любви своей колечко.
Познал я тучи, смерчи, молнии судьбы,
Вечерний рай с отливом лунным в час течений,
Рассвет возвышенный и чаек голубых -
О том мечтают люди в жажде приключений.
Я видел низко солнце, с ужасом смотрел
В его мистические жерла фиолета,
Актёром в драме, захватив амурных стрел,
Катил на бархатной волне к истоме лета.
Мне снился ночью снежных туч аквамарин:
Спускался нежный поцелуй к морской глазнице.
В круговороте сочном красочных марин
Сновали жёлто-голубой зарницей птицы.
Я словно раковина плыл в потоке дней,
Порой нещадно атакуя в бурю рифы,
К ногам Марии - светлой Девы без теней,
Бросал стихи - весь океан, вмещавший рифмы.
Впитала Фло;рида животный дух пантер,
Цветов смешение и глаз, и шкур сиянье,
Уздой натянутой - дугу небесных сфер -
За горизонтами морей – на расстоянье.
Я видел в топях – смрадных скопищах болот
Огромный хвост, в цвет камыша - Левиафана
Сражался в пене как отважный оцелот,
Стремился к бездне смело – к самым дальним странам.
В жемчужных волнах помню тлеющий ледник,
И отвратительную мель в гнилом заливе.
Гигантский змей лианой к отмели приник,
Жуки въедались в торф под жирным черносливом.
Видали б дети этих каменных лещей,
Рыб золотистых в колыбели сонно-зыбкой!
В просторах странствий много трепетных вещей.
Ветра порой меня старались сделать хлипким.
Я словно мученик, уставший от невзгод,
С надрывным всхлипом делал нервные движения,
Вскипало море, правя свой круговорот,
Меня смиряя Девой скорбной на коленях.
Я будто остров был пристанищем для ссор,
И птицы стаей на меня помёт роняли.
На хрупких узах был построен уговор.
Погибших в море воды спинами подняли.
Я утлый ботик, потерявший ручеёк,
Штормами брошенный в эфир, где пьяно стонут,
Летучим парусником Ганзы между строк,
Никем не выловлен и в Балтику не вторгнут.
В лиловом мареве дымящийся туман
Упрятал неба красно-бурую твердыню.
Слагал поэмы про лазоревый обман,
Лазурный студень и про солнечную дыню.
В люминесцентном свете лунного луча
Коньки морские вдоль меня стеной стояли.
Июль за мной хвостом моллюсков волоча,
Стремился к августу в пылающей вуали.
Дрожали мили в пятистах бесстрашных лье,
Став бегемотом в колее водоворота,
Я вечной пряхе стал прекрасным шевалье,
С тоской высматривал марсельские ворота.
Звездами зрел архипелаг… и острова
На водном зеркале, дурманя, отражались.
В ночи бездонной сокровенные слова
Как будто золотом пера Вигор рождались.
Я слишком долго колесил в плену светил:
Луна и солнце были горьки и жестоки.
Любовью пьяный, дальний берег освятил,
И пусть под килем все закончатся протоки!
В Европу больше возвращаться не хочу -
Там слишком холодно и сумерки коварны.
Как тот ребёнок в страхе нервно хохочу,
Лодчонка хрупкая, рвусь бабочкой нарядной.
К твоим понтонам не могу, не стану плыть,
Был хлопковозом поминального наряда,
Переступив гордыню флагов надо слыть
Свободным в плаванье и большего не надо.
18.02.2023 23-58
Оригинал:
LE BATEAU IVRE
Comme je descendais des Fleuves impassibles,
Je ne me sentis plus guide par les haleurs:
Des Peaux-Rouges criards les avaient pris pour cibles,
Les ayant cloues nus aux poteaux de couleurs.
J'etais insoucieux de tous les equipages,
Porteur de bles flamands ou de cotons anglais,
Quand avec mes haleurs ont fini ces tapages,
Les Fleuves m'ont laisse descendre ou je voulais.
Dans les clapotements furieux des marees
Moi l'autre hiver plus sourd que les cerveaux d'enfants,
Je courus! Et les Peninsules demarrees
N'ont pas subi tohu-bohus plus triomphants.
La tempete a beni mes eveils maritimes.
Plus leger qu'un bouchon j'ai danse sur les flots
Qu'on appelle rouleurs eternels de victimes,
Dix nuits, sans regretter l'oeil niais des falots!
Plus douce qu'aux enfants la chair des pommes sures,
L'eau verte penetra ma coque de sapin
Et des taches de vins bleus et des vomissures
Me lava, dispersant gouvernail et grappin.
Et des lors, je me suis baigne dans le Poeme
De la Mer, infuse d'astres, et lactescent,
Devorant les azurs verts; ou, flottaison bleme
Et ravie, un noye pensif parfois descend;
Ou, teignant tout a coup les bleuites, delires
Et rythmes lents sous les rutilements du jour,
Plus fortes que l'alcool, plus vastes que nos lyres,
Fermentent les rousseurs ameres de l'amour!
Je sais les cieux crevant en eclairs, et les trombes
Et les ressacs et les courants: je sais le soir,
L'Aube exaltee ainsi qu'un peuple de colombes,
Et j'ai vu quelquefois ce que l'homme a cru voir!
J'ai vu le soleil bas, tache d'horreurs mystiques,
Illuminant de longs figements violets,
Pareils a des acteurs de drames tres antiques
Les flots roulant au loin leurs frissons de volets!
J'ai reve la nuit verte aux neiges eblouies,
Baiser montant aux yeux des mers avec lenteurs,
La circulation des seves inouies,
Et l'eveil jaune et bleu des phosphores chanteurs!
J'ai suivi, des mois pleins, pareille aux vacheries
Hysteriques, la houle a l'assaut des recifs,
Sans songer que les pieds lumineux des Maries
Pussent forcer le mufle aux Oceans poussifs!
J'ai heurte, savez-vous, d'incroyables Florides
Melant aux fleurs des yeux de pantheres a peaux
D'hommes! Des arcs-en-ciel tendus comme des brides
Sous l'horizon des mers, a de glauques troupeaux!
J'ai vu fermenter les marais enormes, nasses
Ou pourrit dans les joncs tout un Leviathan!
Des ecroulements d'eaux au milieu des bonaces,
Et les lointains vers les gouffres cataractant!
Glaciers, soleils d'argent, flots nacreux, cieux de braises!
Echouages hideux au fond des golfes bruns
Ou les serpents geants devores des punaises
Choient, des arbres tordus, avec de noirs parfums!
J'aurais voulu montrer aux enfants ces dorades
Du flot bleu, ces poissons d'or, ces poissons chantants.
Des ecumes de fleurs ont berce mes derades
Et d'ineffables vents m'ont aile par instants.
Parfois, martyr lasse des poles et des zones,
La mer dont le sanglot faisait mon roulis doux
Montait vers moi ses fleurs d'ombre aux ventouses jaunes
Et je restais, ainsi qu'une femme a genoux...
Presque ile, ballottant sur mes bords les querelles
Et les fientes d'oiseaux clabaudeurs aux yeux blonds.
Et je voguais, lorsqu'a travers mes liens freles
Des noyes descendaient dormir, a reculons!
Or moi, bateau perdu sous les cheveux des anses,
Jete par l'ouragan dans l'ether sans oiseau,
Moi dont les Monitors et les voiliers des Hanses
N'auraient pas repeche la carcasse ivre d'eau;
Libre, fumant, monte de brumes violettes,
Moi qui trouais le ciel rougeoyant comme un mur,
Qui porte, confiture exquise aux bons poetes,
Des lichens de soleil et des morves d'azur;
Qui courais, tache de lunules electriques,
Planche folle, escorte des hippocampes noirs,
Quand les juillets faisaient crouler a coups de triques
Les cieux ultramarins aux ardents entonnoirs;
Moi qui tremblais, sentant geindre a cinquante lieues
Le rut des Behemots et les Maelstroms epais,
Fileur eternel des immobilites bleues,
Je regrette l'Europe aux anciens parapets!
J'ai vu des archipels sideraux! et des iles
Dont les cieux delirants sont ouverts au vogueur:
Est-ce en ces nuits sans fonds que tu dors et t'exiles,
Million d'oiseaux d'or, o future Vigueur?
Mais, vrai, j'ai trop pleure! Les Aubes sont navrantes.
Toute lune est atroce et tout soleil amer:
L'acre amour m'a gonfle de torpeurs enivrantes.
O que ma quille eclate! O que j'aille a la mer!
Si je desire une eau d'Europe, c'est la flache
Noire et froide ou vers le crepuscule embaume
Un enfant accroupi plein de tristesse, lache
Un bateau frele comme un papillon de mai.
Je ne puis plus, baigne de vos langueurs, o lames,
Enlever leur sillage aux porteurs de cotons,
Ni traverser l'orgueil des drapeaux et des flammes,
Ni nager sous les yeux horribles des pontons.