***********************************************
Кому мог помешать отставной разведчик?
1.
Перед обедом Тимофееву второй раз за день вызвал к себе временно исполняющий обязанности начальник уголовного отдела МУРа Степаненко.
- Капитан, почему вы не доложили мне об обнаружении трупа на Ленинградском шоссе?
- Я считаю, что к вам приходят сводки по всем ЧП. Тем более, что следственная группа не нашла следов преступления и записала в протоколе, что смерть, по всей видимости, наступила в результате сердечного приступа. А когда было установлено место работы усопшей, оказалось, что гражданка Селезнёва является экспертом – токсикологом второй городской больницы и в данный момент была больна и находилась на больничном. И последнее – вы же будете проводить оперативку, и если появятся вопросы, вы нас спросите.
- Хорошо, капитан, на первый раз прощаю. На следующий раз докладывайте!
Через час после возвращения от Селезнёвой к Черкасову подошла Зинаида Кац
- Ваня, я обнаружила в крови Томина превышающее в два раза содержание сно-творного. Как оно в него попало, можно лишь гадать: либо подмешали в выпитую жидкость, либо вкололи.
- Спасибо, Зина! Кажется, мы с вами встали на след серьёзного уголовного пр-еступления. Пожалуйста, сохраните кровь и результат анализа – они нам ещё пригодятся.
*
В столовую Черкасов и Тимофеева пришли вместе. Они лишь успели расположиться, как к ним подошёл, неся поднос с обедом, Егор Осадчий.
- Иван Петрович, вы не против, если я составлю вам компанию?
Черкасов взглянул на на Соню, на её зардевшие щёки.
- Я разрешаю. Думаю, что и наш начальник будет не против.
Соня посмотрела на Черкасова и улыбка расплылась на её лице.
- Вот видишь, Егор, и начальник наш не против. Садись!
Обедали молча. Молчание прервал Черкасов:
- Знаешь, Соня, Томин бывший разведчик – фронтовик. Вполне возможно, что корни преступления могут находиться где-то в том далёком времени. Короче сказать – отголосок войны. Разреши мне сегодня съездить к своему старому фронтовому другу, который по роду своей журналистской части не раз встречался и даже дружил с Томиным. Может, он пороется в своей журналистской памяти и что-нибудь вспомнит. Да, а в какое время похороны и откуда? – спохватился Черкасов.
- Я не знаю.
- Ах, чёрт, что же делать?! Придётся рискнуть – позвоню Лебедеву.
Черкасов вышел на улицу и позвонил с телефона – автомата. Трубку подняла секретарша Лебедева.
- Алло. Вам кого?
- Мне Роберта Михайловича.
- Кто звонит?
- Черкасов из МУРа. (Фамилия Черкасова уж глубоко засела в памяти секретар-ши после истории с «Сатаной»)
- Роберта Михайловича нет.
- Где он? Он мне нужен срочно!
- Он на похоронах.
- Томина?
- Да.
- Вы не скажите, где и во сколько состоятся похороны?
- Через час на Химкинском кладбище.
- Спасибо, дорогая!
Черкасов тут же набрал номер телефона своего фронтового друга, журналиста, редактора газеты «Советская трибуна» Георгия Чудовского. Трубку подняли.
- Алло. Кто звонит?
- Георгий, - это Черкасов.
- Ты откуда? Что надо?
- Георгий, бросай своё дело и дуй на Химкинское кладбище. Там через несколько минут будут хоронить Колю Томина!
- Ты что говоришь?!
- Не теряй время! Я тоже туда сейчас еду.
Черкасов вернулся в столовую и подошёл к Соне.
- Соня, похороны через несколько минут на Химкинском. Отпуская!
- Хорошо, езжай.
Черкасов и Чудовский подъехали к воротам кладбища одновременно. Спросив у администратора, где хоронят Томина и, показав удостоверение, попросили проводить до места погребения. Прибыли вовремя. Лебедев только закончил речь, и похоронная бригада стала готовиться к спуску гроба. Лебедев заметив Черкасова, подошёл к нему и попросил отойти в сторону.
- Какими судьбами, Иван Петрович?
- Николай – мой фронтовой друг.
- И только?
- А разве этого мало?
- Извини, Иван Петрович! Но я уже привык к тому, что где появляется Черкасов, там дело скоро запахнет керосином!
- Пойдёмте, Роберт Михайлович, хоть горсть земли бросим на крышку гроба, да пожелаем, чтобы земля ему пухом была.
- Да, конечно.
Когда похоронная бригада закончила своё печальное дело, Лебедев снова подошёл к Черкасову.
- Что-то давно тебя не слышно было?
- Я только вчера прибыл из командировки.
- А как узнал о Томине?
- Слухом земля полнится.
- Ну, будь здоров!
- И вам того же желаю.
2.
Когда Лебедев уехал, Черкасов подошёл к ожидающему его Чудовскому.
- Георгий, ты мне нужен.
- Да, я уже догадываюсь. Давай поедем ко мне в редакцию, там за одним и пом-янем Николая по-фронтовому.
Приехав в редакцию, Чудовский, достав бутылку коньяка, произнёс:
- Вот ещё в нашем фронтовом строю одного хорошего друга не досчиталось. Давай Колю помянем. Пусть ему земля пухом будет!
Выпили. Немного помолчали. После ещё добавили.
- Вот сейчас и поговорить можно. Так зачем я тебе опять стал нужен?
- А вот, Георгий, какое получается дело… И Черкасов, начиная с рассказа сы-на, изложил ему, что удалось узнать, связанное со смертью Томина и закончил историей убийства токсиколога из второй горбольницы. Гера, я всё же думаю, что смерть Коли – это умышленное убийство. А коли так, возникает вопрос - кому мог помешать старый отставной разведчик, давно ни где не работающий? Напрашивается вопрос – А не спрятаны ли корни трагедии в его старом военном прошлом? Как ты думаешь, Гера?
- Вполне возможно, задумчиво сказал Чудовский
- Тогда поройся в своей богатой памяти журналиста. Может, что-то и выплывет.
Чудовский ещё добавил немного в фужеры коньяка.
- Давай, Ваня, ещё добавим для разогрева мозгов. Во время войны и после, гово-рят в редакции газеты «Правда, работал журналист, который слыл спецом по написанию передовиц. Так он, пока стакан водки не выпьет, не начинал писать. Вот так и я думаю углубиться в свою память.
Чудовский замолчал и некоторое время сидел, откинувшись на спинку кресла.
- Знаешь, Иван, всплыла в памяти одна загадочная история. Николаю было поручено отвезти в штаб фронта какой-то важный документ, добытый разведчиками. Николай уже был в звании майора. Вместе с ним поехали четыре автоматчика, я и ещё один офицер с капитанскими погонами напросился, чтобы тоже подбросили до штаба. Ехали мы на знаменитой полуторке. В одном месте дорога выходила на открытую местность вблизи линии фронта и нас фрицы накрыли миномётным огнём. Попадание было почти прямое. Грузовик перевернуло . Шофёр и два автоматчика погибли на месте. Николай тоже не подавал признаков жизни. У меня же было лёгкое ранение и сильное сотрясение мозга. Через некоторое время подъехали солдаты с офицером. Солдаты стали оказывать помощь раненым, а офицер – искать сумку с документами, которую вёз Николай. Но сумки нигде не оказалось. Тогда-то мы и вспомнили про ехавшего с нами капитана, который тоже исчез. Погрузив раненых и тела погибших, повезли нас в штаб армии, где находился и медсанбат. На ухабине сильно тряхнуло машину, Коля застонал. Привезли нас в медсанбат. Когда Колю стали перевязывать, у него из-под нательной рубахи выпал пакет. Это был тот самый секретный, за который полковник, вручая его Николаю сказал, что отвечаешь за него своей головой. Вот тогда-то он его и спрятал под рубаху. Позже, за спасение пакета его наградили. А тот капитан так бесследно и исчез.
- А как его звали? Ты не знаешь?
- Да, кажется, тоже Николаем. А фамилия его была Кочергин. Да ты его тоже должен знать в лицо – он долго тёрся возле вас – разведчиков.
- А какой он из себя?
- Да такой светловолосый, выше нас с тобой ростом, всегда подтянут, отутюжен, на гимнастёрке какая-то медаль, на правой стороне две нашивки за ранения – красная и жёлтая.
- Да, кажется, вспоминаю. Однажды мы с ним сошлись на дороге. Тогда я для себя отметил, что-то он на русского не очень похож – скорее всего, латыш, или эстонец. Я его проводил взглядом. Он тоже оглянулся и помахал мне рукой. Да, занятная история. Похоже, что она меня снова сведет с Лебедевым.. Ну что, спасибо, друг! Озадачил ты меня своей историей. Пора мне возвращаться на свою Петровку, а то новый начальник опять Соне выговор за меня влепит.
- А где Саблин?
- Доработался мужик до инфаркта. Лежит в больнице и неизвестно, когда встанет в строй.
3.
Сев в машину, Черкасов стал прокручивать в голове события уходящего дня. В его закрытых глазах появилась картина похорон друга, сын Томина, прижимающий к себе рыдающую мать… Надо бы съездить к ней – успокоить женщину, поговорить, может, она добавит что-нибудь ценного для следствия.
Черкасов за время дружбы раза три бывал в гостях у друга, адрес дома знал и уверенно вёл к цели машину. Жена Томина была в квартире не одна: с ней рядом находились сын с невесткой и внуками, сваты. В дверях его встретил сын. Узнав в пришедшем старого друга отца, крикнул:
- Мама, пришёл Иван Петрович Черкасов.
Из комнаты, торопясь, вышла жена и, рыдая, припала к груди друга. Черкасов прижал её к себе и не отпускал, пока она не успокоилась.
- Ваня, а у нас большое горе, - сказала она сквозь слёзы.
- Знаю, знаю, Валентина Николаевна. Я был на кладбище, но не стал беспокоить вас.
- Давайте раздевайтесь, да помянем Колю.
- Спасибо, дорогая! Мы уже с Георгием Чудовским помянули. А я за рулём – мне нельзя!
- Так что, так и стоять будем?
- Валентина Николаевна, я бы хотел немного поговорить с вами.
- Так у меня гости…
- Мама, я гостей займу, а вы с Иваном Петровичем идите в спальню и там по-говорите, - раздался голос сына.
Присев за журнальный столик напротив супруги Николая Сергеевича, Черкасов обратился к ней:
- Валентина Николаевна, расскажите по порядку, как и где вы нашли мужа?
- Когда Коля не вернулся с прогулки в двенадцать часов, у него же каждый день был расписан по часам, я забеспокоилась – у Коли уже давно шалило сердце, В голову полезли всякие мысли. И чем дальше бежало время, тем тревожнее становилось. Наконец, я не выдержала и решила его искать. У нас во дворе наш новый участковый - ещё совсем молодой паренёк приклеил памятку, в которой он указал, где и как его при надобности можно найти и указал номер своего телефона. Я позвонила ему. Минут через сорок он сообщил мне, что мой муж находится во второй городской больнице. Лежит в двести второй палате. Я вызвала сына и с ним поехала. Коля был в очень плохом состоянии, но в сознании. Я спросила, что произошло? Он начал рассказывать:
- Когда я вошёл в парковую зону, позади себя услышал быстрые шаги. Я стал поворачиваться и в это время мне нанесли сильный удар. Я потерял сознание. Очнулся в какой-то палате. Там, как мне показалось, находились мужчины с лицами законченных алкоголиков. Всё тело болело. Пришла врач и стала осматривать. От боли я снова потерял сознание. Очнулся уже здесь перед вашим приездом.
В палату вошла медсестра, чтобы поставить Коле обезболивающий укол и попросила нас покинуть палату, так как наше время истекло. Вечером я позвонила в справочное больницы. Мне сообщили, что несколько минут назад ваш муж скончался.
. Томина зарыдала. Когда она успокоилась, Черкасов, поднимаясь сказал:
- Валентина Николаевна. Вам выдали Заключение о причине смерти?
- Да.
- Дайте мне, пожалуйста, её на время.
- А зачем оно вам?
- Я хочу подробнее разобраться в смерти Коли. (Получив документ, Черкасов ещё раз поцеловал вдову). Валентина Николаевна, если что будет нужно, звоните.
Номер телефона прежний.
4.
В МУРе Черкасов появился, когда на часах уже было половина шестого вечера. Сев на своё рабочее место, майор обратился к сидящим его помощникам:
- Значит так, друзья, я всё больше и больше прихожу к мысли, что в отношении Томина произошло умышленное убийство. Погибший – полковник КГБ в отставке вёл расписанный по часам образ жизни. Очень, похоже, что преступник, изучив его распорядок дня и прогулочный маршрут, поджидал его в удобном для преступления месте. Возле Речного вокзала есть парковая зона. И когда Томин вошёл туда, преступник догнал его и нанёс удар в голову тяжёлым предметом. Когда Томин, потеряв сознание, упал, тот нанёс ещё несколько ударов ногой. Прохожие, обнаружившие тело, сообщили в милицию. Приехавшие милиционеры, приняв пострадавшего за пьяного, отправляют его в медвытрезвитель. При осмотре врач, видя, что привезённый нуждается в экстренной медицинской помощи, отправляет его во вторую горболницу, где и нашла его жена. Я разговаривал с судмедэкспертом больничного морга, он сообщил мне о сломанных рёбрах, повреждённой печени о разбитой голове и внутренних излияний крови. Зина Кац сумела взять у погибшего кровь на анализ и определила в ней двойное содержание снотворного. Предполагаю, что рядом с пострадавшим лежала наполовину пустая бутылка водки, вторую половину которой вылили на одежду и в рот полковнику. Это я попрошу Гаркушу завтра выяснить в районном УВД, работники которого поднимали Томина. Далее: скорее всего из-за запаха водки от одежды и изо рта анализ крови в вытрезвителе не делали. Алексей, это тоже тебе надо уточнить в районном вытрезвителе. Далее: очень странно и подозрительно, что в выписке о причинах смерти, выданной на руки Семье Томина, нет данных об анализе крови, в которой по данным Зинаиды Кац алкоголь в крови отсутствует. Возникает вопрос «Почему?» Почему после смерти Томина у токсиколога горбольницы, которая производила анализы, произошёл нервный срыв? Женщина, по рассказу Зины Кац , очень порядочный и с твёрдым характером человек, после этого уходит на больничный. Почему? И самое загадочное и страшное – её убивают! Почему? На этом сегодня закончим. Прошу безоговорочно сохранять служебную тайну даже перед вышестоящими руководителями. Особенно - перед новым!
*
На следующий день, когда часовая стрелка перевалила за восемь часов, Гаркуша уже был в районном УВД у речного вокзала. Показав дежурному удостоверение с магической аббревиатурой МУР, попросил его подать журнал регистрации происшествий. Дежурный досаждать вопросами не стал, зная, что МУР – организация серьёзная и по пустякам не ходит. Сев за стоящий в углу столик, стал перелистывать страницы. Наконец, он нашёл, где даты значились 11 октябрём. А вскоре нашёл то, что искал. Доклад звучал: «11 октября текущего года в парковой зоне у Речного вокзала был обнаружен мужчина в бессознательном состоянии. Голова мужчины была разбита и на ране запеклась кровь. Рядом с ним лежала недопитая бутылка водки. От мужчины исходил сильный запах спиртного. Мы тщетно старались привести его в чувство. Никаких документов при мужчине не оказалось. Нам пришлось вызвать спец. машину и отправит мужчину в районный медвытрезвитель.
11. октябоя 1977г. Старший наряда А.Тимохин.
Рядовой Б.Авдюшко.»
*
После райотдела УВД Гаркуша отправился в во вторую горбольницу. В приёмном покое, показав своё удостоверение, он получил белый халат и шлёпацы, После чего его провели в кабинет, где старшая сестра подала ему журнал регистрации поступления больных. Нужную запись он нашёл быстро. В ней писалось: «…поступил мужчина с черепно-мозговой травмой без сознания. Состояние – критическое. Мужчина доставлен из медвытрезвителя в алкогольном опьянении. Возраст мужчины, примерно, 65 – 70 лет. Рост – 180см. Личность пока не установлена. Время поступления 11 октября 1977г. в 13ч, 30 мин.
Старшая сестра Т. Селивёрстова.
Поблагодарив медсестру за помощь, Гаркуша поднялся на второй этаж и, дойдя до палаты с номером 202, заглянул во внутрь. В палате стояло 6 коек, на которых лежали мужчины, кто с ушибами, кто с переломами. В левом углу стоял мужчина и собирал свои вещи из шкафа. Собрав их, попрощался с недавними соседями и вышел из палаты. Гаркуша последовал за ним Сдав свой халат и шлёпанцы, старший лейтенант вышел из корпуса и стал дожидаться выписавшегося после лечении мужчину. Наконец. он вышел. Гаркуша последовал за ним. Когда они миновали больничный корпус. Гаркуша догнал мужчину и. показав удостоверение, попросил присесть на скамью, стоящую среди елей и берёз. Тот согласился.
- Вы когда поступили на лечение? - спросил он.
- В начале октября.
- А вы помните мужчину, которого 11 октября привезли в бессознательном со-стоянии?
- Как такое не запомнить!
- Расскажите, пожалуйста, подробно, как всё было.
- Завезли на коляске два санитара. Стали раздевать. Видимо, у него ещё что-то было повреждено – от боли он застонал и очнулся. Им удалось снять лишь брюки и куртку. На мужчине была светлая рубашка В районе сердца и печени были видны следы крови. Лишь после того, как ему поставили обезболивающий укол, санитарам удалось положить его на кровать. Где-то, через час, в палату пришла его жена. Он был в сознании и рассказал ей, что его кто-то ударил со стороны спины. Больше ничего не помнил. После пришла терапевт. Осмотрев его, сообщила заву.отделения, что нужна срочная операция на печени. Но было уже поздно. Через часа полтора он умер.
- А кровь на анализ у него брали?
- Да. После терапевта пришла медсестра и сделала забор.
- В Заключении о причине смерти записано, что мужчина находился в состоянии алкогольного опьянения и смерть наступила в результате несовместимых с жизнью травм, полученных в результате падения.
- Да вы что?! Его кто-то убивал. Я сам лично слышал, как он сказал жене, что его кто-то ударил со стороны спины.
- Спасибо, товарищ! На всякий случай дайте мне ваш номер телефона и дома-шний адрес и ваши инициалы. И будет к вам большая просьба – о нашем с вами разговоре никому ни слова. Это может угрожать вашей жизни.
Продолжение следует.