"... Я помню, мы были отрядом группировки «Монолит»... Мы жаждали прорваться к центру Зоны. Там должен был быть Монолит, метеорит, принесший нам с других планет ростки новой жизни... Я помню, как все вместе дошли к ЧАЭС... А дальше - одни обрывки. Помню яркий свет... холод космоса... четкий, ясный голос... Все было так просто, так... правильно. А теперь я не помню, что он приказывал. Несколько лет жизни... просто пропали. Так же у ребят... "
(Рассказ Бродяги майору Дегтярёву, "Зов Припяти")
Посвящение:
С благодарностью художникам Ивану Хивренко и Leon Kalter, чьи арты вдохновили меня к написанию этого рассказа.
***
Лиманск поливался дождем.
Облупленные лавочки во дворах и разбухшие от влаги деревья казались почти черными. Остовы автомобилей, брошенных вдоль и поперек улиц, ржавели в лужах, провалившись спущенной резиной в трещины асфальта. Дождь малевал разводы на старых желто-бурых стенах, и пахло от них мокрой штукатуркой и плесенью.
Дождь лил уже вторую неделю. Сыро, холодно… Очаг, который устроил отряд «монолитовцев» на своем наблюдательном пункте в пустой квартире верхнего этажа трехэтажки, давал больше дыма, чем тепла. Периодически озноб сотрясал тело, но боец в серо-белом, с коричневыми маскировочными пятнами комбинезоне привычным усилием гасил эту дрожь. Организм подчинялся воле бойца и исправно служил великому Монолиту, как и верная М-16, лежащая на коленях, или снайперка, прикорнувшая под левой рукой у стены.
Боец не любил Лиманск. Этот город был странный. Непредсказуемый. И слухи о нем просачивались настолько странные, что не хотелось об этом даже думать: будто бы у Лиманска иногда проявлялась собственная воля, которая мешала выполнению великих задач, стоящих перед группировкой «Монолит». Но как может пустой город противиться воле Монолита? Да никак! Некому тут сопротивляться.
А против тех, кто сопротивляться мог, и был выставлен их отряд.
Боевое задание было простое и ясное: никого не пропускать на Госпиталь. И, самое главное, любой ценой остановить на пути к ЧАЭС злейшего врага Монолита – того сталкера, чье подробное описание знал наизусть каждый боец отряда. Они дежурили здесь группами по два бойца на пост уже третью неделю. В конце недели наблюдательными пунктами менялись – чтобы не «замылился» глаз.
Боец, весь день сканировавший из оконного проема перекресток центральных улиц Лиманска, не думал об усталости, холоде или голоде. Ночью, когда проснется его товарищ, он немного подкрепится пищей, а потом сном. И пищу, и обмундирование, и первоклассное оружие, и саму жизнь дает им Монолит. О чем здесь можно еще думать?
Боец не помнил своего прошлого. Единственное, что зацепилось в его сознании, это старое прозвище – Волчий Глаз. Его так и звали одно время товарищи в группировке, потому что он был действительно зорок, меток, неутомим и упорен. Но командир Харон, услышав этот «позывной из прошлого», почему-то рассердился и категорически запретил называть его так. Тогда бойцу придумали новое имя – Нерон, по аналогии с гонителем христиан и прочих неверных. Он принял его равнодушно, пожал плечами. Ведь это только слова. Главное, что Монолит принял его, избрал, доверил ему служить себе! И ему не о чем думать, не о чем заботиться, только славословить Великий Монолит и благодарить Его.
Опять озноб!.. Но в этот раз он ударил к месту – боец осознал, что в вечерних дождливых сумерках стал хуже видеть и надвинул на глаза очки ночного зрения.
И тут монотонное шуршание дождя прорезали автоматные очереди.
Стрельба велась совсем близко, в соседнем дворе. Когда она смолкла так же внезапно, как и началась, боец с минуту ожидал условного сигнала, который подается товарищам из других отрядов в знак окончания боя и снятия состояния повышенной боеготовности. Но такой сигнал не последовал. Поэтому, разбудив напарника, Нерон сдал ему пост и стремительными звериными прыжками понесся к месту происшествия.
На улице тёмный ветер с дождем ударил в лицо, а мир стал смутным и тоскливым, как ночной аквариум. Вокруг шелестели ветви деревьев, ноги проваливались в склизкую землю заросших газонов. Взошедшая луна с трудом пробивала свой рассеянный свет сквозь прорехи в тучах и решетчатые каскады старой антенны бывшего НИИ.
Наконец Нерон добрался до угла соседнего дома и очень осторожно, сначала на секунду, потом на более длительное время выглянул во двор.
То, что он увидел, заставило его остолбенеть.
Тела погибших товарищей остались смутно где-то на периферии его зрения. Потому что в центре дворовой игровой площадки боец увидел…
Девочку. Маленькую девочку лет восьми. В белом, с маргаритками, летнем сарафане, розовых сандалиях, с двумя хвостиками русых волос, перехваченных розовыми ленточками и уже немного растрепанных. Девочка сосредоточенно, высунув язык, дорисовывала на асфальте мелом «классики», а закончив, бросила на первую клетку железную круглую коробочку из-под обувного крема и начала пинать её, прыгая на одной ножке.
Девочка выглядела не призраком или фантомом, а живой и настоящей, только странно освещалась мягким неведомым светом, словно неярким солнцем облачного дня. И асфальт под ее ногами был сухой и чистый, без трещин и выбоин. Она прыгала и прыгала, проговаривая себе под нос какую-то считалку.
Нерон медленно отступил за угол, прижался спиной к стене. Ему было абсолютно ясно, что никаких враждебных группировок здесь не было. Здесь вообще не было людей. Только эта «девочка». И его убитые товарищи…
Он подумал. Потом достал из кармана рацию, вызвал своего товарища и приказал ему обойти этот дом с другого конца, максимально приблизиться к «объекту» и - уничтожить его. Нерон понимал, что посылает напарника на смерть, но укоров совести не чувствовал: цель его была не прятаться за другого, а использовать его гибель рационально, чтобы понять, как именно убивает «объект». А потом – или уничтожить монстра, или тоже погибнуть.
Ожидая появления в дальнем конце двора товарища, монолитовец снова выглянул – девочка всё так же самозабвенно прыгала.
Снова выстрелы - но совсем не там, где Нерон ожидал! Товарищ во дворе так и не появился.
Нерон отскочил от стены и побежал вдоль противоположной стороны дома к другому торцу. Возле угла притормозил, приподнял М-16 и – осторожно выглянул…
Его напарник сидел на земле возле торца дома, откинувшись спиной на стену и уронив голову на грудь. Рядом с ним валялась винтовка. Лужи рядом с его телом стремительно темнели от натекающей в них крови.
А на тротуаре, уже в этой части двора, рисовала «классики» та же девочка…
Нерон почувствовал, что руки едва удерживают винтовку. Она стала тяжелой, скользкой в ладонях. И абсолютно бесполезной. Он понял это всем своим существом! Потому что… Пришедший с винтовкой от винтовки и погибнет… Нет… от меча…Там было про меч… Где было??.
«Монолит!! – закричал он мысленно. - Помоги мне, Монолит!! Скажи, что делать слуге твоему?! Помоги!! Вразуми!! Я должен выполнить твое задание! Помоги мне его выполнить!! Моё задание… А какое у меня задание?..»
И тут Нерон весь облился от ужаса холодным потом.
Его задание было – не пропустить никого на Госпиталь и ЧАЭС! Что он делает сейчас здесь??! Почему ушел с наблюдательного поста?!
Он начал медленно задвигаться обратно за угол, и тут девочка перестала прыгать, выпрямилась и впервые посмотрела прямо на бойца. И Нерон понял, что ужас, испытанный им только что, был еще далеко не ужас...
Он пятился, а она шла к нему, сжимая в одной руке цветной мелок, а другой спокойно заводя за ухо выбившуюся прядку.
- Тебя ведь зовут Волчий Глаз? Мне про тебя Андрейка рассказывал. Ты самый сильный и ловкий и лучше всех стреляешь из лука! А я – Таня. Мы вчера сюда переехали. Будем жить в этом доме. Ты ведь придешь еще в этот двор?
Нерон зарычал. Его голова разрывалась на две части: одна половина кричала и взывала к Монолиту, вторая – словно окаменела, с трудом сдерживая внутренний вулкан.
- Это тебя зовут? – с сожалением произнесла девочка. – Ну, тогда пока-пока!
Она развернулась и стала уходить.
Боец смотрел ей вслед, мыча от непереносимой боли, схватился обеими руками за голову и внезапно закричал:
- Стой!! Подожди!! Скажи… где сейчас… Андрей?.. ГДЕ??. АНДРЕЙ?!!
Но она уходила, не оборачиваясь.
Вулкан в голове взорвался…
***
… Кто-то стучал по его плечу. Нерон с трудом разоргнулся, разжал руки и поднял обезображенное болью лицо.
Двор заливал нежнейший свет восходящего солнца. Дождя больше не было, стены домов, лужи, капли воды на траве сияли чудесным и розовым.
- Ты бросил свой пост?! – кричал стоящий напротив монолитовец. Дуло его винтовки черным оком смерти перескакивало с груди коленопреклоненного Нерона на его лицо.
- Твои товарищи сражались и погибли, а ты струсил и валяешься тут?!!
- Андрей… Как же так?.. – в лицо ему выдохнул Нерон. – Мы же с тобой не за этим в Зону пришли… Как же мы так, Андрей?..
- С кем ты говоришь?! Какой Андрей?! Ты с неверными общался?!!
- Подожди, Молитвенник, - остановил рьяного монолитовца другой подошедший боец. – Нет, Нерон не предатель. Я понял, что тут случилось. Это Лиманск. Проклятая антенна снова включилась и посводила наших товарищей с ума. Мы отвезем Нерона к Монолиту, и он исцелит нашего брата. Слава Монолиту!
- Я буду рад, если это произойдет, - успокаиваясь, кивнул первый. – Мы с Нероном давно вместе сражаемся с неверными, мне жалко было бы потерять такого товарища.
- Ну, Молитвенник, принимай командование над группами и расставляй их по постам. Монолит надеется на нас, своих верных слуг!
- Слава великому Монолиту! Мы его не подведём!