Не знаешь, где упадёшь... (Любовь Матвеева-Поротикова) / Проза.ру

   «Где сена клок, где вилы в бок»(русск. пог.)

   Когда-то здесь находился могучий Завод имени Кирова, а теперь Коммунальный рынок. Когда-то и я сама работала на одном из могучих заводов в своём городе Петропавловске – заводе ЗИМ... Теперь от наших заводов остались одни охвостья на задворках бывших территорий... А память наяву ли, во сне ли, иногда возвращает нас в былое... Уже почти не встречаются на улицах города бывшие сослуживцы, с кем можно перебрать какие-то эпизоды из заводского прошлого, спросить о судьбах тех, кто был когда-то близок...
      Я работала сначала в цехе, потом в отделе снабжения завода ЗИМ, имела пропуска на все другие заводы в городе, так что знакомых было очень много! А когда в девяностые годы наступили новые времена и с заводом пришлось расстаться, я сама очутилась за одним из прилавков на Коммунальном рынке. Тогда бывшие заводчане, свои и чужие, встречались намного чаще, чем сейчас. Весело было встречать знакомые лица!
      Однажды около меня остановился симпатичный мужчина. Помню, что он из восьмого цеха завода ЗИМ, работал на станке, а имя не помню! Он поздоровался, я ответила. Призналась, что имя его забыла.
      - Виктор Степанович Баталов, - наполовину в шутку представился он. Лет тогда ему было примерно сорок пять, намного меня моложе. Жил рядом с Коммунальным рынком, на улице Партизанской, в своём доме. С тех пор Виктор частенько останавливался около меня, болтали. Однажды он похвастался, что перекрыл крышу, и дом его теперь – как игрушка, весь из цельных брёвен, да ещё с новой крышей!
      Прошло много лет, я потеряла Виктора из вида. Как он сейчас поживает, и поживает ли вообще? Иногда, проезжая по улице Партизанской в автобусе, я гадала – в каком доме живёт Виктор? Но там у перекрёстка с улицей Мира стоят несколько домов из цельных брёвен с хорошими крышами... И вдруг в одной из старых записных книжек натыкаюсь на телефон бывшего сослуживца! Я по нему никогда не звонила, просто когда-то случайно записала. Позвонить? Наверное, он меня давно забыл? Или телефон сменился... Или хозяин... Знакомство-то во многом шапочное?..
         Всё же набираю номер... Отвечает мужчина, явно пожилой – немного шепелявит из-за отсутствия зубов. Неужели это ТОТ, молодой Виктор?
         - Виктор Степанович?
         - Да.
         - Баталов?
         - Да.
         - Это я, Матвеева Люба. Вместе на заводе работали. Я – в шестом цехе на перемотке моторов, рядом с вашим цех был... А потом ты ко мне подходил на Коммунальном рынке, я там торговала хохломой! Помнишь?
            - Как же не помню? Хорошо помню! Как твоя дочь в Австралии поживает?
            - Всё хорошо, как поживала, так и поживает. Работает, детей воспитывает. Купили с мужем два гектара земли, собираются свой дом строить. А твои как?
         - Сын в России живёт, дочка здесь, внуков растим. Всё как положено!- бодро отвечает Виктор.
         - Заводских кого видишь?
         - Нет, давно никого не видел.
         - Помнишь Степана Башкирова? Нашу икону, передовика? Которого все газеты славили? Городское начальство любило? Ветеран, ушёл на войну с завода и на завод вернулся, всю жизнь на нём проработал?
         - А как же! Кто его не помнит? Ему же за девяносто было, а он всё по городу чуть не бегом бегал? Я его часто встречал!
         - Недавно я позвонила своему бывшему однокласснику Толе Тверетину, спрашиваю, кого он с благодарностью вспоминает, кто на его жизнь положительно повлиял, что он в Рабочем посёлке нормальным вырос? Семья? Отец? А он подумал, и отвечает:
         - Да, пожалуй, сосед наш Степан Башкиров. Мы жили на улице Суворова. У кого отец детьми не занимается, у кого - пьяница, а у кого и вовсе нет бати. А Степан, фронтовик, то нам расскажет что, то посоветует, то горку поможет построить, то каток залить... Так незаметно и влиял... Хороший был человек!
         Я ему говорю:
         - Он у нас на заводе работал, на ЗИМе! А умер совсем недавно! Ты знаешь - как умер?
         - Нет, не знаю, - отвечает.
         - Так вот, когда ему девяносто пять, что ли, было, городское начальство пришли к нему домой поздравить. Он рад - приятно, что аким его помнит, что его заслуги не забыты! Начальство ушло, а ковид оставили... Умер Степан Башкиров от ковида!
         - Жаль мужика, мог бы ещё жить! - ответил мне Толя Тверетин. Примерно то же сказал и Виктор Степанович, и добавил:
         - Ну, я рад, что ты мне позвонила!
         - А я думаю, дай позвоню! Хоть узнаю – живой или нет? А то многих не стало... Как здоровье-то?
         - Сейчас ничего! А то тоже было неважно, едва выкарабкался!
         - Ковид?
         - Да нет. Возился в гараже около верстака, вдруг тяжёлая болванка свалилась – да прямо на ногу! Что-то там раздробило в ступне. Я терплю день, неделю, месяц, а нога болит и болит, не проходит! Жена настояла, пошёл в больницу. Там мне вскрыли, внесли заразу. Началась гангрена. Пришлось ногу отрезать. Хотели до самого паха, потом решили рискнуть – отрезали ниже колена. Ничего, зажило! Теперь на протезе хожу. По всему городу летаю! Как пойдёшь на Коммунальный, позвони, я подойду, увидимся, поболтаем!
         На том наш разговор закончился. Я положила трубку. С нашего завода я знаю двух женщин, которые за эти годы потеряли ноги. Они – от сахарного диабета, а ещё и вот от чего бывает... Случайность... Бедный Виктор! Может, не пошёл бы в больницу – всё и обошлось бы? И Степана Башкирова жаль - его смерть тоже случайность. Как и вся наша жизнь...
         Воистину, не знаешь, где упадёшь...