Смотрю концерт по телевизору, посвященный 85-тилетию Владимира Высоцкого. Исполняется много его произведений известными артистами, слушаю с удовольствием. И вдруг один из любимых мною артистов исполняет незнакомую мне вещь под названием «Райские яблочки»:
«В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок…
Жаль сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.»
Открываю том Высоцкого, и действительно, есть у него такое стихотворение, но о нем я не знал. Прочитал стихи, и они меня вдруг погрузили в воспоминания моего далекого детства. Почудилась какая-то аналогия.
Мое детство прошло на окраине провинциального города Уфа. Наш деревянный неказистый домик двумя окнами глядел на улицу. Улица была довольно оживленной, мощенной круглым булыжником и по ней ездили, как правило, грузовые машины с мешками зерна или муки от пристани на реке Белой до макаронной фабрики и дальше в центр города. Дорога шла в довольно крутую гору и автомашины шли с трудом. А в основном, это были двухтонные ЗИС-5, на которых позади кабины размещалось два цилиндра, куда загружались деревянные брикеты в виде небольших кубиков. То есть они работали не на бензине, а по газогенераторному принципу. Были еще грузовые полуторки по тому же принципу. Легковых машин было мало и редко когда можно было увидеть проезжавшую «Эмку». А в основном перевозки осуществлялись гужевым транспортом, поэтому дорога была вся в лошадином навозе. По улице стояли, тесно прижавшись друг к другу, маленькие деревянные домишки, редко где на три окна. Крыши, как правило, были тесовые, а железная крыша подчеркивала благосостояние владельца. Район был окраиной города и поэтому такие дома там, в основном, и были. Но были домишки и в виде землянок и очень хлипких каких - то строений. Вдали, где-то в километре, виднелась гора под названием «Собачья». Вообще весь город, практически стоял на многих холмах, которые вокруг города омывала река Белая. Прямо перед нашим домом на противоположной стороне улицЫ стоял большой барак. Нынешнее поколение, наверное, плохо знает, что это такое, а большинство россиян в те времена, в основном, и жили в бараках. Так что это за строение? Стены барака были из досок, между которыми засыпались опилки или шлак. Если под рукой этого не было, то годилась и земля. Барак был длиной метров 30. Внутри барака посредине был во всю длину коридор, а справа и слева маленькие комнаты, наверное, метров три на три. Туалет во дворе, вода на уличной колонке. Как готовилась пища, я не знаю, наверное, на примусах. Керосинки появились позже. С нашей стороны, между дорогой и домами была лужайка, зараставшая летом травой, где дети играли в догонялки, гуси-лебеди и другие тогдашние игры. А зимой на лыжах съезжали с горки и прыгали через ухабы, которые делали сами.
Наша улица одним концом упиралась в овраг, а зады улицы также спускались в большому оврагу, по которому тек какой то ручей, может быть и сточные воды с какого –нЕбудь заводика. Что такое экология окружающей среды тогда и представления не имели. Химии было мало. Наш домик, хоть и был неказист, но сильно выигрывал десятью сотками великолепного башкирского чернозема. Земля при соответствующем уходе хорошо благодарила и осенью 1941 года дала такой урожай картошки, который позволил нам с мамой безбедно пережить первые полгода начавшейся войны. Отца сразу же забрали на фронт, и я остался в доме за мужика. А было мне тогда 8 лет.
Посреди нашего маленького домика стояла большая русская печь, которая по сути дела царствовала в доме, так как она давала и тепло и возможность приготовления еды. С одной стороны печки располагалась большая комната, если можно ее так назвать. Там стояла кровать родителей и большой обеденный стол, а за печкой было маленькое пространство, где стояла моя кровать. Большим достоинством дома, было в доме подполье, где хранилась картошка и разные овощи.
Мы жили около мясокомбината и время от времени по улице гнали на бойню скот, который заполнял всю улицу, было шумно. После прохода стада улица была вся в скотском помете. Рядом с забором мясокомбината стоял дощатый киоск, в котором продавали время от времени разные отходы - кости, головы, требуху и кровь. За этим «товаром» выстраивались длинные очереди. Кровь была желеобразной и отпускалась в ведра, кастрюли. Почему то с содроганием вспоминаю жареную кровь на сковороде с крупными кусками соли (мелкой соли тогда не было), которую я ел с трудом, несмотря на голод. Однако, мясокомбинат, по-видимому, сыграл немалую роль в нашем с мамой выживании во время войны.
Зима в Уфе была длинная и суровая. Временами мороз доходил до 40 градусов. И нашу русскую печь-кормилицу надо было чем то «кормить». Поэтому большой проблемой у нас с мамой во время войны было запасти на зиму дрова. Всегда это вызывало у мамы большое беспокойство и где-то в середине лета предпринимались усилия по покупке дров. Где мама находила средства для этого, не знаю. Но в одно прекрасное время перед нашими воротами выгружалась машина с бревнами. Бревна, как правило, были длиной метров под четыре. И хорошо еще, если дрова были березовые – они давали больше тепла. Привозили и осину. От нее тепла было меньше. То, что дрова лежат на улице перед нашим домом еще не значит, что они твои, их надо было срочно перетащить во двор. На ночь оставлять было нельзя – своруют. И вот мы с мамой срочно перетаскивали эти бревна во двор. Как только они были во дворе, можно уже было не беспокоиться. Но это только полдела. Бревна нужно было распилить на поленья определенного размера, а потом расколоть и сложить в поленницу. Распиловка дров для меня была самым сложным делом. Для этого бревно ложилось на специальные козлы и двуручной пилой мы вдвоем с мамой приступали к распиловке. Странное дело, когда пила шла в сторону мамы, было легко, а обратно она почему- то очень сопротивлялась. Если с распиловкой я еще как то справлялся, то колку дров мама мне не доверяла лет до десяти. Потом, правда, и я стал колоть дрова. Особенно тяжело давались полешки с сучками, но со временем и они мне поддавались. И вот поленница дров стоит у забора и наша добрая русская печь обеспечена. Теперь можно и зиму пережить! Иногда перепадал уголь, как правило, мелкий и сырой. Наша русская печь сопротивлялась не свойственному топливу, но приходилось ей мириться.
Когда я немного повзрослел, то стал ходить с ребятами на рыбалку на реку Белую. Она от нас была в 1,5-2 км. Ловили мы баклешку (местное название верховодки), иногда приличное количество, тогда эту рыбу пропускали через мясорубку и делали из нее котлеты. Была война, и жили впроголодь! Один раз у меня смыло кукан с довольно большим количеством уже пойманной рыбы, было обидно до слез, ведь, это была еда. Рыбу ловили на мух, которых много было на заборе мясокомбината. Пойманных мух складывали, оторвав голову в коробку из-под спичек. При ловле мух часто в ладошку попадала здоровенная заноза.
Еще запомнилось, что перед домом на полянке мы в траве разыскивали маленькие круглые плоды, которые назывались «просвирки». Время было голодное, и они казались очень вкусными и, по-видимому, на какой-то период времени заглушали голод. Во время войны я часто болел, сказывалось недоедание. В основном, меня донимали легкие. Врачи ставили диагноз воспаление легких, и даже первая стадия туберкулеза. Мама как могла меня поддерживала. Сказали ей, что хорошо при моей болезни помогает собачье сало и как то она его достала и стала меня подкармливать этим салом, а мне ничего не говорила. Приду из школы, а на столе жареная картошечка на сале, я сажусь и наворачиваю. Спрашиваю маму: «А ты, что же не ешь?» - «А я уже поела, сынок». Она брезговала.
Мама была чистюля и всегда поддерживала чистоту, как жилища, так и тела. Тем не менее, запомнились набеги клопов. Клопы были довольно сообразительные, и если им был трудно добраться снизу, то они лезли на потолок и оттуда падали на кровать. Противоядием тех времен против клопов был «Дуст». Сколько мы перевели его, но без него спастись от этих набегов было трудно. Что удивительно появлялись и вши, хотя мылись мы регулярно. В классе иногда приходили сандружинники и проверяли наличие вшей в головах учеников. И находили. Так вот о вшах. Вечерами садился напротив света, снимал рубаху и внимательно осматривал, особенно швы. Там-то в основном они и прятались. И начиналась увлекательная охота. Некоторые были уже с кровью, т.е. отобедали за мой счет. После окончания этой операции я получал моральное удовлетворение. Как будь-то немцев поубивал. Характерно, что вся эта нечисть появляется рядом с человеком, вдруг, во- время каких- то горестей, сильных испытаний, стрессовых ситуаций и во время войн. Как будь-то бы это «войско» притаилось где-то и ждет благоприятного случая для нападения.
У нас в огороде кроме малины росло два дерева ранеток. Это такие маленькие яблочки, которые при поспевании, становились с боку, обращенному к солнцу, ярко красными. Они были не только красивыми, но и вкусными. В народе их часто называют «райскими яблочками». Особенно деревья были красивы во время цветения. Белые большие цветы полностью покрывали деревья, и они стояли, как невесты в белых подвенечных платьях. Хорошо помню варение из ранеток, которое варила мама. Яблочки в варении были с веточками и становились после варки прозрачными, с просвечивающимися темно коричневыми косточками внутри.
Жившие по соседству ребята, конечно, знали о ранетках и делали частые набеги, поэтому нам приходилось в пору созревания их охранять. У ребят, наверное, была хорошо поставлена разведка, и поэтому как бы мы не старались, уследить за воришками было трудно. Поэтому я сделал посреди огорода шалаш, прятался там, и как только возникала опасность, выскакивал, отпугивая их криком, или стрелял из ружья. Это помогало. Патроны я заряжал солью. А ружье досталось от маминого брата дяди Гриши. Оно напоминало ружье сибирских партизан в гражданскую войну, но работало исправно. Мне в ту пору было, наверное, не больше одиннадцати лет, но война быстро «старила» детей, так как они понимали, что такое голод и холод, как добывать пищу и выжить в это трудное время. Так что мое умение обращаться с ружьем в ту пору не вызывало удивления.
Как -то раз, мы с соседским мальчиком Фаритом решили в шалаше заночевать, чтобы пресечь атаки грабителей в поздний час заката или в раннее утро. Вечером то мы просидели долго, а вот потом крепко уснули в шалаше, положив рядом ружье. Утром проснулись, солнце уже высоко стоит, я хвать за ружье, а его нет. Ну, думаю, грабители побывали в саду и за одно, прихватили и ружье. Я в панике, бегаю по саду, может быть где- то найду ружье – нет ружья! Стыдно и перед мамой, караульщик называется, да еще и ружье проворонил! Выходит в сад мама и загадочно улыбается и понял я, что она утром, увидев, что караульщики крепко спят, и взяла ружье.
Во времена моего детства иметь велосипед была мечта каждого мальчишки. Когда я учился уже в восьмом классе, то скромно высказал свое желание родителям иметь велосипед . Они не возражали, но поставили условие - заработай сам, лишних денег на такую покупку в семье не было. И подсказали путь: « У нас растут два дерева ранетки, поспеют, продавай и на эти деньги купим». И вот я нагружал ранетками две корзины, цеплял их на коромысло, водружал на плечи и шел на базар. Торговля шла, довольно, неплохо, в те времена фруктов на рынке не так уж и много было, а в магазинах вообще ничего не продавалось. Велосипед купить в магазине было проблематично, может в центральных городах, и можно было купить, а у нас нет. Поэтому надо было покупать БУ (т.е. бывший в употреблении) на толкучке. Торговая операция моя прошла успешно, и я наторговал на старый велосипед. И вот, в один из воскресных дней мы с отцом отправились на толкучку, и купили мне велосипед «ВЭФ» за 900 рублей, честно мною заработанных. Радости моей не было предела!
Вот такие детские воспоминания родились вдруг после прослушивания песни Высоцкого «Райские яблочки»! А написал он ее за два года до смерти. Видимо уже тогда он чувствовал, что осталось петь недолго и мотив загробного мира присутствует в песне:
«Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Петр Святой-он апостол, а я –остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок.
Но сады сторожат, и убит я без промаха в лоб.