Смертельный номер. Из цикла Сэсэошечки
Часть 1.
Отпахав очередную смену на объекте народного хозяйства, в сгущающихся сумерках усталые бойцы стройотряда отправлялись к реке. Смыть грязь и пот. Предаться релаксу чресл под созерцание лениво текущих вод и совершенные звуки мира.
Через реку Бобровка, для удобства сельчан, построен был пешеходный мост. Из листвянки. Аккуратно. Добротно. Крепко. На века. Теперь жители левого берега могли спокойно прогуливаться на правый, не прибегая к плавсредствам. Молодёжь залихватски гоняла через новострой на своих "ижах", " минсках" и "уралах", распугивая грохотом мотоциклетов мирно пасущихся домашнюю птицу и кадрящихся в хотении деревенских фемин.
Лежим. Балдеем. Чистые. Накупанные. Строим планы на вечер. Солнце упало за срез горизонта. Тени быстро расползались вокруг, погружая в ночные тайны всё окрест. Вечер накрыл мягким пледом все звуки жизнедеятельности поселения. Мы уже вовсю "закатали рукава" на предмет повитийствовать под звёздами о превратностях судьбы, бесконечности Вселенной, как в дальнем конце левобережной улицы пучок яркого света невоспитанно лизнул стену коровника. Хрюкнул дизель, и в проулок выскочила старая "сороковка", лязгая железом своих сочленений. Протуберанцы света исполняли на фасадах пыльных пятистенков " Пляски Святого Витта". Трактор громыхал в облаках пыли, неумолимо, даже непоправимо приближаясь к реке. Кто-то философично и беззлобно изрёк, - Камикадзе хренов!
Ширина моста явно не была рассчитана на тракторные гонки, как и его прочность. Пилот же болида по всему пребывал в ажитации, под воздействием жидкостей освобождающих сознание.
На полной скорости, "вестник апокалипсиса" вылетел на берег. Из зарослей крапивы под мостом в воду ломанулись, громко ругаясь, призаснувшие гуси. Зрители замерли в ожидании катастрофы. Однако! И отнюдь! Не зацепив перил! О! Как же?! Мммать!!!Пролетел через весь мост! Хрена се! Аки ниточка в ушко игольное! Не успели мы выразить своё ненормативное восхищение, как "Яростный Буцефал" уже форсировал наш,правый берег. Он наддал газу, и плюясь несгоревшей солярой из дырявого глушителя, скрылся в ночи.
Утром. Сбрызнув зерцала бодрящей ключевой, инициативная группа товарищей вооружилась рулеткой для проведения замеров. Ширина моста была скрупулёзно промеряна по всей длине имеющихся плоскостей. Результаты внесены в блокнот.
Часть 2.
Великаныч, а это был, конечно он, пребывал в привычно стабильном состоянии. Он безнадежно спал башкой в баранку своего мустанга. Сладко и слюняво. Неизбывная, погасшая "беломорина" мирно загорала на его нижней губе. Спящий дивно смердел несвежим. Как следствие был подвергнут немедленному пробуждению колодезной водицей из ведра и коллективным гоготом участников конференции. Когда " шумахер" наконец таки навел резкость везде, где удалось, его спросили,
- Как же ты родимый, через мост-то пролетел? Да ещё и в ночи?! На что Великаныч сделал лицо человека познавшего все откровения и мудрости Бытия, и ответствовал,
- Вы чо, сынки, головками повредились?! Мостик- от, пешеходный же шь, тля! Как же сквозь него, да на " сороковочке" моей?! Ась?! Идите вы в пим дырявый, коматозники!
Но, остановить чистоту изыскательского порыва невозможно. Следственный эксперимент! И точка. Господа! Все к барьеру.Поехали к мосту!
И поехали.
Великаныч совершил "кувырнадцать" попыток. Потом ещё "кувырнадцать" с четвертью. Чуть баранку не оторвал в усердии. При свете дня и полной сухости грунта. Однако, как он не вертел четырехспицевой, как не менял траекторию, а "чисто" въехать на мост у него так и не вышло. Трактор цеплял перила то одной, то другой стороной передних катков. Все уж вспотели от надежды. Собралась толпа пешеходов в сельпо. Селяне начали бурно выражать своё крестьянское неудовольствие деятельностью городских бездельников. И по тщете попыток эксперимент был прекращён .
Эзотерика? Эзотерика! О!