9.
Я шел по улице, ничего не замечая вокруг. Боль и обида выжигали меня изнутри.
После свадьбы мы с Верой уехали к моему мечту службы. Я быстро втянулся в ритм военной жизни. Меня назначили командиром взвода полковой разведроты и свободного времени у меня почти не было. Я днями пропадал в части. Вера сидела без работы, постепенно превращаясь из милой девушки в законченную стерву. Люди от безделья сходят с ума, тем более молодые, не искушенные жизнью женщины.
Через полгода службы, дома меня ждала не любящая жена, а разъяренная фурия. Она цеплялась ко всему. К не помытой тарелке, не ровно стоящим ботинкам, брошенной куртке. Я старался как мог поддержать жену, понимая, что для нее это не простое время. Вера была уже беременной. Я очень надеялся, что с появлением ребенка она изменится в лучшую сторону и с надеждой смотрел на её уже солидно округлившийся живот.
Было ли мне хорошо с ней. Думаю да, она все же любила меня. Несмотря на ни на что. Я и сейчас помню, как её руки царапали мою спину, когда жена извивалась под моей тяжестью.
«Любимый, — всхлипывала она. — Только не останавливайся!»
После рождения Саши наша семейная жизнь постепенно стала налаживаться. Вера все время занималась дочкой и наши отношения заметно улучшились. Иногда, правда между нами пробегал холодок. Вера, ни с того, ни с сего, начинала сторониться меня, быстро отводила глаза при разговоре. Я не заморачивался всякой ерундой, с головой уходя в службу и семейные проблемы. А их была масса. Вера так выматывалась за день, что ночью встать к ребенку у нее уже не было сил. Я старался, как мог помогать жене. Кормил ночью Вику, менял подгузники иногда засыпая на кухне от усталости, уронив голову на кухонный стол.
Со временим все устаканилось. Я постепенно рос в должностях и званиях, Вера вышла на работу. Все было штатно! Потом меня перевели в наш родной город. И через восемь лет случилась эта роковая командировка.
В конце лета наше подразделение в составе миротворческих сил перебросили в Анголу, республику, находящуюся на юге Африканского континента. Там, еще со времен Союза, бушевала гражданская война и наши миротворцы обеспечивали разделение враждующих сторон. Первый месяц мы переписывались с Ольгой, она сообщала мне новости, писала, как подрастает дочь. Потом мое ранение. Поток писем постепенно иссяк. Мобильная связь с Родиной была, но нашим командованием не приветствовалась.
Я провалялся в госпиталях почти полгода. Пока ВВК не признала меня не годным для продолжения службы. Меня уволили из армии и я отправился домой к любящей жене и дочери! И вот, что из этого вышло. Я остался один, ни жены, ни дочери. Слава богу, что хот в деньгах я не нуждался.
Я потер ладони. Хорош хлюпатеть! Жизнь продолжается, какие мои годы?! Сорок два года — это не приговор! Мужчина, как хорошее вино! С возрастом становится только лучше!
Я поднял голову. Показалось, что солнце стало светить ярче…
10.
Мои мысли вернулись к мертвому незнакомцу в квартире. Понятно, что меня хотели подставить. Но, кто и зачем? Откуда стало известно, что я буду в квартире? Слушали мой разговор с Верой? Для чего? Кому я так сильно наступил на мозоль, что меня решили засадить за решетку?
Может Денису? Я вспомнил его торжествующее лицо на корпоративе. Может он боится, что Вера вернется ко мне? Но, если он мужчина, то должен понимать, что это невозможно. Как бы ни сложились обстоятельства, я никогда не приму Веру назад, как бы я ее ни любил! Не смогу простить предательства.
Саша? Тут сложнее. Дочь все-таки. Хотя, какая она мне дочь? Она его дочь! Я все никак не мог смириться с результатом теста ДНК. По сути, из-за него Вера перебежала к Денису, задолго до моей командировки!
Я похлопал себя по нагрудному карману. Потом двумя пальцами достал маленький целлофановый пакетик. В нем я хранил волосы моей дочери, срезанные, когда ей исполнился годик. Все это время я хранил, его как оберег. В моей памяти она навсегда осталась той, маленькой девочкой, моей дочерью, которую я любил всем сердцем. Я остановился и долго смотрел на прядь светло – русых волос. Потом не выдержал и заплакал…
11.
Дежурный по городскому военкомату долго смотрел на мое предписание, как будто видел такой документ первый раз. Потом вернул мне бумагу и направил в 16 кабинет.
Я постучал в обшарпанную дверь и не дожидаясь ответа зашел комнату.
За столом, помнившим еще Суворова, сидел майор с обрюзгшим лицом в помятом засаленном кителе.
- Подождите в коридоре! – Моя персона даже не удосужилась его взгляда.
- У меня мало времени, мне только на учет встать! – Я подошел к столу и положил на край предписание.
Майор поднял на меня свои свинячьи глазки и вдруг заорал фальцетом:
- Что не понятно?! Я же сказал подождать!
Я перегнулся через стол рукой схватил его за лацканы мундира, приподнял над столом и спокойно сказал:
- Надо вставать, когда говоришь с полковником!
Майор как-то сразу сдулся хлюпнул носом и прикрыл глаза. Как будто ожидал, что я его ударю. Я бережно вернул рыхлое тело на место и указательным пальцем толкнул к нему предписание.
- Полковник Левин. Уволен по ранению. Мне нужно стать у вас на учет. – Я добавил в голос немного «металла».
- Да, да одну минуту! – Майор постепенно приходил в себя. – Удостоверение личности с собой?
Я протянул ему зеленые корочки.
Майор посмотрел на предписание, потом на фото в удостоверении.
- Вы сказали Левин? – Он с опаской посмотрел на меня.
- Да, полковник Левин. Вас что-то смущает?
- Посидите одну минуту, я сейчас – Майор бодро вскочил со стула и выскочил за дверь.
Запиликал мобильник. Я посмотрел на экран. Очередной незнакомый номер.
- Слушаю!
- Юрий Иванович Левин? – Раздался мелодичный женский голос. – вас беспокоят из бюро адвоката Подгородецкого. Меня зовут Светлана! Вам удобно говорить?
- Мы разыскиваем вас уже три месяца, в связи с завещанием вашего отца. Левина Ивана Августиновича.
- С завещанием?! С отцом что-то случилось? – Перебил я тараторившую девицу.
Повисла пауза.
- Вы не знали? – Виновато произнесла она. - Ваш отец умер три месяца назад. Мы нашли всех фигурантов, кроме вас. На завтра назначено оглашение завещания. Ваше присутствие обязательно!
Я был в шоке. Три месяца назад умер мой отец, а я ни сном, ни духом! Мы были очень далеки друг от друга. Отец так и не оправился от измены и бегства матери. Было похоже что обиду на свою сбежавшую жену он перенес на меня, их сына. Со временем он стал избегать меня. Последняя наша встреча была на его свадьбе. Он женился на молодой женщине почти вдвое моложе его. Потом я поступил в военное училище и окончательно потерял с ним связь.
- Где будет проходить вскрытие завещания? – Я взял себя в руки.
- Завтра в 11.00, в адвокатской конторе господина Подгородецкого. Но Исаак Казимирович просит вас подъехать пораньше. Возьмите с собой удостоверение личности или паспорт. Всего хорошего! – Девушка отключилась.
Я сидел какое-то время осмысливая происшедшее. Завещание?! Смерть отца…
Стукнула дверь и кабинет зашел запыхавшийся майор.
- Товарищ полковник, комиссар просит вас зайти к нему! Пойдемте, я покажу где его кабинет.
Мы поднялись на второй этаж и оказались в приемной. Увидев нас, секретарша медленно поднялась и посмотрела на меня удивленными глазами.
Майор вежливо постучал и открыл дверь, пропуская меня вперед.
В конце длинного кабинета, за большим столом сидел седой полковник. Когда я вошел он встал и вышел мне на встречу.
- Очень рад вас видеть, Юрий Иванович! – Он протянул руку для приветствия и добавил. – Леночка, принеси нам кафе!
Затем повернулся к майору:
- Вы свободны!
Майор шаркнул ножкой, пытаясь воспроизвести бравый удар каблуков, повернулся через левое плечо и исчез.
- Присаживайтесь! – Полковник кивнул на два кресла, примостившиеся у массивного журнального столика, покрытого белой скатертью.
Бесшумно зашла секретарша и быстро расставила на белой скатерти тарелку с порезанной колбаской, поставила рядом открытую баночку с куриным паштетом, положила мелко нарезанный батон. Поставила открытую бутылку водки в запотевшей бутылке и два стакана.
«Грамотная девочка!» - Про себя отметил я.
Военком разлил водку.
- С возвращением, полковник! – он поднял стакан, и мы чокнулись.
Выпили и быстро закусили.
- Рад, что ты здесь! Тут, понимаешь, вокруг тебя шевеление было. Мол погиб ты, геройски… Один тип особенно старался. Даже запрос на тебя оформлял. Мы тоже послали, как только пришла «похоронка». Его ответ был раньше. Мол, так оно и есть. Погиб ты. Я даже к жене твоей ездил пособолезновать! А вот на прошлой неделе пришел ответ на наш запрос, что ты жив и не совсем здоров! Направлен на гражданку! Вот такая карусель, Ты там жене объясни, что к чему. Если надо официально извиниться, я сам подъеду.
Полковник налил по второй.
Я пожал плечами.
- Все нормально, не переживайте. Ей уже все объяснили!
Комиссар что-то уловил в моем голосе и понимающе посмотрел на меня.
- Ну, за павших! – Комиссар поднял стакан.
Мы выпили не чокаясь.
Посидели, помолчали. Налили по третей.
Полковник встал и подошел к столу. Вернулся, что-то зажав в ладони
- Держи, специально человека в Столицу отправлял. – Он протянул мне коробочку. Я медленно открыл. Солнечный луч пробежал по моей руке и отразился от покрытого красной эмалью ордена, утонувшего в синем бархате…
12.
Разговор с комиссаром, подтвердил слова Веры. Денису так хотелось меня поскорее похоронить, что он даже запрос в мою часть отправил. Понятно, судья, возможности такие есть. Тем более на кону родная дочь и бывшая любовница.
Прежде чем дойти до дома, я посетил еще одно богоугодное заведение и разместил срочный заказ, заплатив тройную таксу за скорость. Мне не давал покоя один вопрос, и я хотел разрешить его, как можно быстрее.
Я открыл дверь и до меня донесся аромат свежеприготовленной пищи. Из кухни показалась Наташа.
-Ты вовремя! Обед уже готов! – В ее глазах светилась радость и гордость за вовремя приготовленную еду.
Полная иллюзия семьи! Я вздохнул, разделся и пошел мыть руки…
…Мы на такси проехали несколько бутиков. Наташа страшно стеснялась, но женское начало победило! Я купил ей зимние сапоги, теплую куртку, шерстяной костюм, пуховый платок и даже коктейльное платье (так и не понял зачем!). Купил даже банный халат и тапочки. Это не считая специальных женских штучек, назначение которых для меня было покрыто мраком. У Наташи от возбуждения даже покраснели щеки!
Потом был салон красоты, в котором я чуть не уснул, ожидая свою даму.
В довершение ко всему мы заехали в ресторан, и Наташа продемонстрировала свое новое платье миру. Публика с удивлением рассматривала на странную пару. Небритый мужик в камуфляже и молодая гламурная дама! Меня сначала даже не хотели пускать. Но хорошие чаевые растопили ледяное сердце метрдотеля. Я краем глаза следил за своей спутницей. Для бомжихи у нее были слишком хорошие манеры. Она красиво ела, со знанием дела используя столовые приборы. Когда подали омаров, она безошибочно выбрала нужные щипчики для его разделки. Видимо в свое время эта женщина жила совсем другой жизнью. Я сидел, пригубливая терпкое вино и незаметно осматривал зал.
Он постепенно наполнялся публикой, градус шума повысился, сказывалось выпитое. Наконец, лохматые лабухи заиграли что-то медленное. Народ встрепенулся и потянулся на танцпол.
- Разрешите вас пригласить? – У нашего столика нарисовался вертлявый мажор.
- Наташа посмотрела на меня, я все прочитал по ее глазам.
- Девушка не танцует! – Я вежливо улыбнулся.
- Тебя никто не спрашивает, дядя! – Парень потянулся рукой к Наташе.
- Мой муж вам все объяснил! – Наташа даже не удостоила хлюста взглядом.
- Ладно, я еще вернусь! – Несостоявшийся кавалер стал медленно дрейфовать к своему столику.
- Может пойдем? – Наташа умоляюще посмотрела на меня.
«Муж?! Она сказала, «муж»! – Я удивленно смотрел на свою спутницу.
Она была напугана. Перспектива боевого контакта ее явно не вдохновляла.
Мне же наоборот все нравилось. Даже угроза драки. Что может быть приятнее, чем драка из-за женщины. Тестостерон бурлил в моем теле и требовал выхода!
Продолжение будет