«Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя…», — задумчиво читал Костик.
Сосредоточиться не получалось.
«Выразите кратко смысл стихотворения и выполните построчный анализ», — неумолимо требовал учебник.
Костик привычно «нырнул» в интернет. Ну, вот, отлично!
«В произведении А. С. Пушкин развивает любимую зимнюю тему, переплетая её с темой теплого общения с родным человеком. Начинается стихотворение с описания вьюги, к которой прислушивается лирический герой».
«Нет, не прокатит, слишком умно. Маленький Мук точно забракует», — с глубокой тоской подумал Костик.
Маленький Мук — училка по литературе, крохотного роста, невероятно изобретательная, безошибочно разоблачающая любые ухищрения и наделяющая учеников невероятными кличками. К тому же она всегда носила на волосах какую-то бархатную повязку, напоминающую чалму.
— Ну что, говорила она, пробегая по журнальному списку,— Александрова как всегда у нас опаздывает?! И немудрено, вольно же ей быть в объятиях Морфея…. Девчонки краснели, мальчишки ухмылялись. Кто такой Морфей никто толком не знал.
Или:
— Ну что, Зиверт (фамилия) с вывертом, осилил ли ты домашнее задание?
Костик значился в ее списке юным змеем. Было непонятно огорчаться или радоваться.
А вот противному Генке Тарасову, худосочному и долговязому, страшному двоечнику и хулигану, Маленький Мук почему-то благоволила и называла исключительно Геняшей.
Класс резко делился на две, почти равные части: одни обожали Маленького Мука, другие — ненавидели. Интересно, что родителям никто не жаловался. Как-то было понятно, что Маленький Мук ловко вывернется из любой ситуации. Проверять было себе дороже.
— Мааам,— как можно ласковей затянул Костик.
Мама была на больничном, но уже поправлялась.
— Может ты чего-нибудь вкусненького хочешь? И вообще, не вставай сегодня. Я приду и посуду помою.
«Ох, не к добру…», — обреченно подумала мама, не подавая голос.
А Костик был вдохновлен случайно подслушанным вчера разговором родителей о своем возможном великом спортивном будущем и о том, что этот вечный построчный анализ — невероятная глупость, никому не нужная трата времени и сил.
— Не понимаю, кому вообще все это нужно? — говорил папа, выходя из кухни, пребольно ударив Костика дверью.
— Ах ты, поросенок, тебя подсматривать поставили, а ты подслушиваешь!
Сын был посрамлен.
«А что,— азартно рассуждал Костик, — вдруг сработает?»
— Мааам, жаль, что не сможешь придти сегодня на матч, — протянул мальчик, изображая сожаление.
На самом-то деле он был страшно рад, потому что собирался с мальчишками погулять во дворе, за спортивной площадкой, где они частенько собирались, обсуждая насущные проблемы. Но тогда он еще не знал о посуде.
«В конце концов, посижу немного с пацанами», — решил Костик.
— Мам, осмелел он, чувствуя мамину вину, — сделай за меня построчный анализ, а?! Я уже на матч опаздываю, а приду поздно, уставший, да и посуду обещал помыть!
«Восхитительная наглость», — подумала мама Костика Катя.
— Ладно, иди уже с Богом, — сказала она, спорить не хотелось.
«Ух, ты, прокатило», — подумал Костик, скатываясь по перилам.
«Посплю немножко», решила Катя, но неожиданно с работы вернулся Кирилл, Костин папа.
— Катя, я дома,— пробасил Кирилл и помахал ей алой розой, смотревшийся прямо-таки концептуально на фоне черного свитера. Как ты?
— Да нормально я. Кир, может ты сходишь на матч? — с надеждой спросила Катя.
— Ой, Кать, я еле живой. Да и потом Костик наверняка захочет потусить с ребятами, а тут я явлюсь…. Ну помнишь как в «Красоте по-американски»?
— Ну, ты нашел, что вспомнить,— заволновалась Катя. Тогда будешь помогать мне делать построчный анализ!
— Господи, за что это мне, — взвыл Кирилл, надеясь совсем не на такое времяпрепровождение, в кое-то веки, оказавшись днем дома, да еще и без Костика…
Они уселись на кухне, заварив чай.
— Ну, что дают?
— «Буря мглою небо кроет», — вздохнула Катя. Нечего было говорить малолетнему нахалу, что это никому все равно не нужно!
— Выразите кратко смысл стихотворения, выполните построчный анализ, — читал теперь уже Кирилл.
— Стихотворение А. С. Пушкина богато на средства выразительности, начал он бодро. Хорошо передано внутреннее состояние героев.
— О,— подняла бровь Катя,— да ты эстет. Неожиданно…, а мир и не знал!
«Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя…».
Не понимаю,— сказала Катя, — как можно делать построчный анализ вдохновения?
«Музыку я разъял, как труп…»
— А ты не умничай, — парировал Кирилл. Все правильно: «Поверил я алгеброй гармонию».
«Буря мглою небо кроет…»
— Кать, если бы ты слышала, как сегодня Борисыч всех крыл матом, я таких изысков даже не слышал никогда, тем более от Борисыча — нашего интеллигента. Кажется, мы окончательно заваливаем проект. А народ-то зауважал этого хлюпика! Борисыч всех по домам сегодня разогнал, чтобы отдыхали, а завтра, со свежими силами, ну ты понимаешь!
— Не отвлекайся!
— Пьяный муж домой пришел, но не буря он, а Боря,— веселился Кирилл. А вот еще анекдот: таки не зря моя Софочка окончила курсы кройки и шитья! Знали бы вы, как она кроет, когда шьет…
— Ну, хватит уже, нужно про лирического героя написать что-нибудь…
Лирический герой находится в ссылке в глухом селе Михайловское, в полной изоляции от внешнего мира. Ему не хватает блеска столичной жизни, новых встреч, остроумных бесед. Внутреннее состояние героя созвучно происходящей за окном непогоде, описанной посредством ярких метафор:
«То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя… »
— Нет, Кать, так точно не пойдет! Этот их литературный лилипут точно забракует, слишком заумно.
— Ну, конечно, обиделась за сына Катя, — пусть считает Костика идиотом, да?
— Так, теперь о няне.
«Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?»
— Гоголь переоделся Пушкиным и пошел к Пушкину в гости. Пушкин дверь открыл,
глянул, кто пришел и кричит:
— Арина Родионовна, смотрите, Я пришел!
— Кира, перестань, — смеялась Катя, так мы вообще никогда не закончим!
Вообще, Катя и Кирилл были неразлучны еще со школы. Надпись «КА+КИ», выведенная красным фломастером, неизменно украшала кафель туалетных стен.
«Вот ведь поганцы», — сокрушалась техничка Вера, стирая буквы с упорством, достойным лучшего применения.
Надпись «КА+ КИ» неизменно украшала все тетради и учебники. Одноклассники дразнили Катю с Кириллом «макаками» и к концу школы эта кличка пристала к подросткам намертво!
— Представляете? — шептала, округляя глаза, толстенькая Тамара,— Макак на педсовет вызывают. Застукали их в подсобке у Веры, целовались они там!
— Подумаешь, с тайной завистью обсуждали происшествие девчонки. Что уже и поцеловаться нельзя взрослым людям?
Или:
«Макаки сегодня дежурят в столовке, все пирожки с яблоками наши!»
— Макаки, а ребеночек у вас желанный? Показали бы уже ребеночка народу, а то массы волнуются! А свадьба когда? Народ желает на свадьбе веселиться!
— Так что там у нас со старушкой?
Арина Родионовна была верной подругой Пушкина. Она скрашивала его вынужденное одиночество, ухаживала за ним, жалела его, как собственного сына.
— Няня, принеси мне водочки, что ли.
— Так ведь ты, милок, выпил все вчера!
— Ну вот, будешь мне сказки рассказывать!
Кирилл радовался, как ребенок.
«Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?»
Арина Родионовна,— не унимался Кирилл, — очень боялась, что Пушкин от скуки сопьется. Поэтому она все время прятала кружку.
Жили в Михайловском по-простому, кружка была одна. И Пушкин все время спрашивал старушку, где же эта чертова посудина? Проблема вечно спрятанной кружки очень занимала поэта, поэтому вопрос повторяется в стихотворении несколько раз!
— Господи, ты угомонишься сегодня, наконец? Скоро уже Костик явится!
— Нет, ну а что? Внутренняя сила героя противостоит враждебному внешнему миру. Тут одним участием няни не обойдешься… Жизненная необходимость в горячительных напитках показана автором неявно, но настойчиво:
«Наша ветхая лачужка
И печальна, и темна».
Из этих строк явно следует, что дом плохо отапливается, света нет. Герой вынужден экономить даже на свечах. Таким образом, обычная, как кому-то покажется, водка превращается в предмет первой необходимости.
Однако, благодаря здравомыслию и экономности няни, Пушкину удается…
Конец фразы терялся в громком хохоте, слышном даже на лестничной площадке.
«Чтой-то они там так веселятся без меня»,— ревниво подумал Костик, заходя в квартиру.
— Катька, а помнишь, какой немыслимый восторг был из «Руслана и Людмилы»?
— Еще бы, такое не забывается!
«Их члены злобой сведены;
Переплелись и костенеют»,— доносилось до Костика сквозь родительский смех.
«Вот дают, предки», — потрясенно подумал будущий светоч отечественного хоккея и решил пока на кухню не заходить, на всякий случай.